Виктор Душнев - Ангелы плачут над Русью

Однако Харалдай вроде бы ничего не заметил, только бросил негромко:

— Продолжай, князь, продолжай.

— Нет, ну а что продолжать?! — вспыхнул Александр. — Ты посмотри на этих братоборцев, Андрея Городецкого и Дмитрия Переславского. Что они унаследовали от отца своего, Александра Ярославина Невского? Ничего! Сеют раздоры, льют кровь! Неволя для Руси, цепи для народа! Олег Воргольский, о чём он думает?

— О собственном благополучии, — пожал плечами Харалдай.

— Да разве же благополучие предательством достигается? Кабы не подлость Олегова, мы бы с ним вместе супротив вас встали!

— И вместе давно бы погибли, — отрубил Харалдай. — Когда русские князья режутся меж собой, Великий хан не особо вмешивается — ни к чему, сами друг друга бьёте. Но стоит вам объединиться, как тут же Русь наводнят такие полчища — один пепел останется. Упустили вы время, упустили. Разве ты этого, Александр Иванович, не понимаешь?

— Ну, знать, судьба наша предрешена, — горько вздохнул князь.

— Да погоди, Александр Иванович, — улыбнулся тысячник. — Вот победим супостата Олега, и тебе вернут твоё княжество.

— Или убьют в Орде, я ведь ей тоже лютый враг!

Харалдай поморщился:

— Но не безумец же хан Телебуга! Зачем ему уничтожать твоё княжество? Ему выгоднее с вас по-прежнему десятинную дань брать. На русской земле должен быть русский хозяин, но... преданный хану Золотой Орды...

Долго ли, коротко ли ехали, но наконец достигли леса. Степь кончалась. Менялась и погода: заморосил мелкий дождик.

— Русь, земля моя начинается! — натянул поводья Александр. С повлажневшими глазами он спрыгнул с коня, и грязные брызги полетели в разные стороны.

Князь упал на землю и зарыдал: — Родная моя! Думал, уж больше тебя не увижу!.. — Встал на колени, снял шелом и, трижды перекрестившись, прошептал: — Любимый мой Черлёный Яр! Клянусь: не пожалею я живота своего, как не жалели мои пращуры, мой любимый брат, ради твоего спасения и процветания! О Господи! Дай мне силы защитить мою землю, мой народ православный, детей, жён, стариков! Господи! Помоги в кровавой войне с татарскими полчищами и врагами внутренними! Царица Небесная, Милосердная, Матерь Божия, заступись за сынов православных!..

Потом Александр Иванович поднялся, точно встрепенувшись, по-молодецки прыгнул в седло, и конь, повинуясь воле хозяина, помчал его вперёд.

Завернули на пепелище липецкого детинца. Посетили могилы предков. Особые почести воздали памяти Святослава Липецкого. Заехали также и в Поройскую пустынь, которая после сожжения постепенно восстанавливалась. Монахи и вольные строители приветствовали князя, новый игумен монастыря Максим обнял его со словами:

— Не надеялся уж увидеть тебя, княже. Разные слухи из Орды доходили, и больше печальные. Время жестокое настало, как в наказание нам от Господа Бога нашего, — перекрестился он, — за грехи. Заполонили захватчики всю Землю Русскую. Вон, гляжу, и ты с ними приехал.

Князь виновато опустил голову:

— Эти крещёные, отче...

И вдруг из-за леса показался всадник на гнедом коне.

— Это инок Серафим из Дубка скачет! — заволновался игумен. — Что-то, видать, там стряслось!

— Слава Господу, и князь Александр Иванович тута! — спрыгнув с коня, тяжело дыша, заговорил инок. — Беда в Дубке! Ярослав Романович Пронский напал на город! Говорит, что это его земля, а князья Липецкие незаконно ею владеют! Князь Пронский потребовал от князя Даниила сдачи Дубка, но князь Даниил отказался, и сейчас там брань идёт!

— Вот же незадача! — ударил Александр кнутовищем по голенищу сапога и покачал головой: — Невелика у меня дружина, но делать нечего...

— Эй, ты что приуныл, князь? — подошёл Харалдай. — Да вместе мы запросто прогоним Ярослава!

Но Александр задумался. Олег Воргольский и Ярослав Пронский, выходит, заодно? И стоит ли ввязываться в драку с Ярославом? Не повлечёт ли это за собой осложнения отношений с его могущественным братом Константином Романовичем Рязанским?..

— Ты что молчишь, князь? — загорячился Харалдай. — Только прикажи, и Ярослав надолго забудет сюда дорогу!

Отбросив колебания, Александр прыгнул в седло:

— Вперёд! На выручку князю Даниилу!..

Дубок горел. В пролом в стене уже ворвались первые воины Ярослава Пронского, но неожиданный удар с тылу ошеломил нападавших. Увидев же татарскую конницу, дружина Ярослава в панике кинулась с поля брани. Сам князь был столь напуган, что, не предприняв и попытки сопротивления, спешно покинул холм, с которого руководил боем, и, увлекая за собой конную свиту, в ужасе бежал от стен Дубка, минуя даже свой Пронск. Такой страх навсегда поселился в душах князей Рязанских и Пронских после ужасной гибели в Орде их отца: с князя Романа Рязанского, по приказу хана Менгу-Тимура, с живого содрали кожу.

Лишь в поприще за городом Ярослав опомнился и остановился. Но перед тем как вернуться в Пронск, он послал вперёд лазутчиков, боясь не только татар, но и князей Липецких, этих самых воинственных отпрысков князя Олега Черниговского. Ярослав-то думал, что Александр погиб в Орде, и потому хотел безнаказанно овладеть возрождённым липчанами Дубком.

— Как же он уцелел?! — недоумевал князь, подстёгивая уставшего коня. — Эй, Трифон!

— Что, княже? — подскакал стремянный.

— Ты ж говорил, что царь Телебуга заковал Александра в колоды и приказал казнить!

— Говорил, Ярослав Романыч, — подтвердил стремянный. — Наш человек видел, как его вели по улицам Сарая в деревянных колодах. Но почему он на свободе, я не знаю. Вишь, княже: вместе с Александром татары. Видать, они его и освободили. Может, это ногайцы? Может, Ногай в Орде победил?

— Всё может быть, — вздохнул князь Пронский. — Тогда не миновать нам беды... Так, Трифон, бери несколько ребят и дуй обратно в Дубок. Только осторожней! Проследи за Александром и татарами. Посмотри, что они дальше делать намерены. А мы пока людей собирать будем для защиты Пронска. Что нам теперь Дубок? Как бы свой родовой город не потерять...

А тем временем князь Александр вдруг остановил сечу и дал возможность нежданным противникам, к их великому изумлению, покинуть поле брани. И воины Ярослава, бросая тяжёлый доспех, без оглядки драпанули домой.

— Князь, что делаешь?! — возмутился Харалдай. — Это же враги твои, зачем отпускаешь?

— Не враги мне русские люди, — покачал головой Александр. — И с Ярославом мы ещё подружимся. Один у нас враг... — И умолк.

Харалдай пристально посмотрел на Александра Ивановича, но ничего не сказал.

Князь устало вошёл в свои покои и прилёг отдохнуть. Сон уже одолевал его — и внезапно пред глазами явился, весь окровавленный, простой русский воин. Он что-то громко говорил, но князь не понял ничего, кроме одного лишь слова, протяжного и жалобного: «Больно!..» И — о ужас! — голова воина оторвалась вдруг от туловища и, наливаясь кровью, полетела в сторону князя. Александр Иванович в страхе пытался закрыть лицо руками, но они не слушались. А голова всё ближе и ближе, всё шире и шире разевает рот, словно стремясь проглотить его...