Виктор Душнев - Ангелы плачут над Русью

— Теперь надо венчаться, — провожая их, напомнил игумен. — Хватит прелюбодейством заниматься. А с христианкой прелюбодействовать — двойной грех.

— Как батюшка благословит, так сразу и под венец, — пообещал Демьян.

И он не стал откладывать дело в долгий ящик. Мать, Анна, с младшим сыном Маркияном подалась куда-то на север, и пока сыскать её было невозможно. Знали, что брат Анны, Устин, обосновался где-то под Пронском или в самом Пронске, но остальные родичи Шумаховых ушли, как говорили люди, аж в Москву или Тверь, а потому и просить благословения с материнской стороны было не у кого. Получив его от отца, Демьян обвенчался и хотел сразу — тут уж не до свадьбы — ехать в Пронск, чтобы оставить там молодую жену на попечительство дяди Устина. Однако Мария покинуть мужа отказалась наотрез и осталась с ним, делить все горести и радости походной жизни.

По пути в Дубок мысли князя Александра приняли иное направление, и он подумал, что, может, зря затевает празднество.

«Над кем победа? Над своими же, русскими, — покачиваясь в седле, вздыхал князь. — Ладно, день-два побудем в Дубке — и в Липец. Соскучился я по нему...»

Василий Шумахов подоспел вовремя: в небольшом деревянном тереме князя рассаживались бояре, воеводы и дружинники. Стол был накрыт довольно скромно. Не лилось рекою вино — обошлись брагою да мёдом. В мисках свинина и малость рыбы. В верховьях Дона рыба водилась, но ловить её было особо некому: дружина в походе, а смерды, рыбаки, охотники в разброде.

— Василий, иди сюда, — позвал растерявшегося в дверях бирича Александр. — Здесь, рядом с князем Даниилом Елецким, садись. — Но, заметив, что рядом с молодым князем сидит не менее почтенный воевода — Дорофей, дабы не обижать того, шепнул своему соседу слева Кавырше: — Подвинься, Андрюха, мне с Василием потолковать надобно.

Когда все уселись, князь предложил выпить за поруганную Отчизну и скорейшее освобождение её от ярма иноземных поработителей. Он первым опрокинул ковш с мёдом, передёрнул плечами и стал закусывать. Через минуту наклонился к Шумахову:

— Слышь, Василий? Я полагаю, задерживаться нам в Дубке не след.

— Правильно, княже, не след, — закивал, уплетая свинину за обе щеки, верный бирич.

— Вот завтра же в Липец и поедем. Нечего тута рассиживаться, надо город отстраивать. А тебе особое задание. Скачи в Орду, найди в Сарае знакомых мурз, темников и тысячников. Может, и Харалдай уже там будет. Узнай их настроение, проведай о замыслах царя ордынского, об его положении, ну и вообще обо всём и дай мне знать. С тобой Андрей поедет. Слышь, Андрей? В Орду с Василием поедешь.

— Ага, — кивнул Кавырша. — А ещё кто? Может, Евтей Ломов? Он малый ушлый, в разведке не раз бывал. А его двойнёвый брат Константин, царствие небесное, с Дорофеем аж в лагерь Ахмата ходил. Я думаю, Евтей в таком деле очень пригодится.

— Верно мыслишь, Андрюха, — согласился Василий. — Дай нам, княже, Евтея, и мы ныне же отправимся в Орду.

— Зачем же ныне? — удивился князь. — Завтра все вместе отсюда уедем. Князь Даниил со своими людьми пусть Елец восстанавливает да ворголят на Воргол не пущает, а мы будем Липец отстраивать. Вы же сразу вперёд, на Половецкий шлях, — и в Орду. Берите добра всякого поболе, навьючивайте коней... Василий, ты, может, ещё и Демьяна возьмёшь? Да, кстати, а где он?

— Женился и новой своей женою любуется, — усмехнулся Шумахов.

— Вот как? А я и не знал. А что ж на свадьбу-то не позвали?

— Да никакой свадьбы и не было.

— Это почему?

— Некогда сейчас свадьбы играть, да и не по душе мне его жена, — нахмурился бирич.

— Что так?

— А так. Надо ж! В моей семье татарка появилась!

— Погоди-погоди, это не та ли, что заарканила Олега Воргольского?

— Она.

— Так это же хорошо!

— Что хорошо?

— Что у Дёмки жена татарка.

— Ничего тут хорошего, княже! — Василий аж бросил недоеденный кусок говядины на стол. — Ему что, наших девок мало?

— Ну, брат, — покрутил головой князь, — любовь не разбирает, татарского роду-племени баба или русского, немчинка какая или хазарка! Да и не об том сейчас речь. Вот и бери его в Орду.

— А татарку куда девать?

— Никуда её не надо девать, тоже бери.

— Зачем?! — обомлел Шумахов.

— Затем. Она хоть и от Ногая, но там всё равно своя. Лучше вас ихнюю жизнь ведает, много чего узнать сможет. А в Липец вести слать будете.

Василий взмолился:

— Княже! Ты лучше отправь Дёмку служить елецкому князю. Там он полезней будет, а может, со временем и биричем станет, как я у тебя. К тому же баба его теперь крещёная и венчанная. Прибьют её татары как изменницу!

Князь задумался. Слова Василия резонны, и Даниилу нужны верные липецкие люди, нельзя же оставлять его в окружении коренных воргольцев... Но всё-таки покачал головой:

— С Даниилом будут Дорофей Космачов и воевода из местных, Афанасий Хитрых. А Демьян со своей татаркой...

— Да убьют её там, княже! — вскочил Василий. — И с Дёмки заодно шкуру спустят родичи али бывший муж, коли объявится! Неужель тебе их не жалко?!

На этот раз князь молчал долго и наконец со вздохом кивнул:

— Будь по-твоему. Данила, — повернулся к сыну. — Вот ещё помощника тебе даю.

— И кого же? — заинтересовался Даниил.

— Демьяна Шумахова. Биричем его сделаешь.

— Больно буйный для бирича. Безрассудный и рьяный, — покачал головой Даниил.

— Зато смелый и решительный. Сам-то давно... рассудным стал? — усмехнулся Александр Иванович.

Молодой князь вспыхнул:

— Ну и где он сейчас?

— С женой ласкается.

— А почему не на пиру?

— Не знаю. Сам потом разыщешь...

Гусляры заиграли и запели грустную песнь о князе Игоре Новгород-Северском, о его битве с половцами и верной жене его Ярославне, томящейся в княжеском тереме, в славном граде Путивле в ожидании своего ясна сокола, удалого витязя.

Гости притихли, прислушиваясь к песне. Некоторые плакали, вспоминая прошлое время, нетатарское. Правда, мало уже оставалось тех, кто помнил то время сильной и могучей Золотой Руси.

Пиршество закончилось глубокой ночью. Раньше всех ушли с гулянья Василий Шумахов, Андрей Кавырша и Евтей Ломов. Они собрали в дорогу поклажу с подарками для мурз и, может быть, для самого хана. Прощаться с князем Василий не стал: отдыхал Александр Иванович. Послы в сопровождении десятка дружинников двинулись на юг. Сразу свернув с дороги, идущей вдоль Дона, направились менее лесной, а потому и более оживлённой, прямо на Липец. К вечеру попали в Поройскую пустынь. Монахи ещё занимались делами, и княжеских посланников тепло встретил игумен Максим. Он разместил гостей на ночлег, перед тем попотчевав их скудной монастырской пищей. Василий в знак благодарности хотел пожертвовать святым отцам на монастырь какую-нибудь дорогую вещицу.