Виктор Душнев - Потомок Святогора

Отряд шёл косяком по лесостепным просторам Липецкой и Воронежской Руси, и вдруг ветер повернул и ударил в лицо Василия и его спутников сильным запахом гари. Шумахов остановил отряд. К нему подъехал Демьян.

— Отец! — нахмурился. — Рядом Черниговка. Похоже, её жгут татары!

Неожиданно сзади послышался топот коня, и из-за кустов показался всадник, которого дружинники явно не ждали. Он, видно, тоже не ожидал остановки отряда и, резко осадив своего скакуна, на глазах у ошеломлённых липчан быстро развернулся и помчался обратно. Демьян хотел ринуться вдогонку, но Василий покачал головой:

— Стой, сын, нет смысла.

Подъехал Аникей:

— Василий Фёдорович, это Клоп.

— Что за Клоп? — удивился бирич.

— Да Олегов прихвостень из Рыльска, — пояснил Аникей. — Его Клопом кличут. Это он, бестия, за мной гнался в Куликах, да я его перехитрил. Его, кстати, по-христиански Евстигнеем зовут.

— Понятно. Олег Ростиславич по-родственному нас провожает, — съязвил Василий. — Ну ничего, пускай пока потешится, может, полегчает.

— Василий Фёдорович, Клоп-то нам не опасен, но впереди татары, — заметил Андрей Кавырша. — Сразиться не боязно, боязно не выполнить задание князя. Не наше дело мечами звенеть, наше дело — переговоры.

— Андрюха, милый, да надоели мне эти переговоры, крови татарской пустить хочу! — И бирич подстегнул коня.

...Отряд напал на грабителей стремительно и неожиданно. Завязалась сеча.

— Дорофей, и ты здесь?! — вырвалось у Шумахова при столкновении с одним из врагов.

— А куда мне деваться? — отбиваясь от злых ударов шашки Василия, буркнул Дорофей. — Васька, рубись со мной и слушай внимательно. Костя Ломов ушёл ещё утром, и с ним я не смог передать важное со-о-б-ще-ние!.. — задыхаясь от напряжения боя, еле вымолвил Дорофей. — Да осторожней, Васька, а то и вправду голову отрубишь! Ну так вот. Как только бой закончится, скачи в Липец, по-моему, нашего князя отравить хотят...

У Василия шашка застыла в руке.

— Откуда известно?

— Утром от меня уехал по заданию Ломов... Да ты сражайся, сражайся, а то татары или Рвач заметят наше баловство, и мне тогда конец! В лесу я видел встречу тестя моего... Сзади татарин! Идёт мне на подмогу. Как крякну, руби назад!

Татарин, не подозревая подвоха, зашёл в тыл Шумахову и только занёс саблю для удара, как получил сильный укол в живот шашкой и со стоном рухнул на землю.

— Продолжай гутарить, Дорофей, — позаторопил Шумахов. — Кто встречался в лесу?

— Рвач с Князевым лекарем, гречанином Гаврилой. Рвач сумочку какую-то лекарю передал. Боюсь, отрава там. Секани мне по морде, чтоб кровь пошла!

— Зачем?

— Надо нам кончать, а то не успеешь князя спасти. Я от боли заору, начну убегать и увлеку за собой татар. Вы за нами не гонитесь, а быстро скачите в Липец!..

И Василий, изловчившись, нанёс лёгкий удар по лицу «врага». Брызнула кровь. Дорофей взвыл так, что Василий даже испугался, а Дорофей очертя голову помчался в сторону Донщины. Его крик был до того жутким, что и татары в страхе бежали с поля боя, бросив добычу и пленных. В их беспорядочной толпе убегали и Рвач с сыном Антипом. Липчане кинулись было вдогонку, но их остановил зычный окрик Василия:

— Назад! Князь в беде!

Полонянники, увидя неожиданное освобождение, заголосили, завопили, запричитали, моля Бога о здоровье освободителей.

— Распутайте полон и домой! — скомандовал Шумахов. — А вы в лес, к Липецу поближе, — велел освобождённым.

Управившись с пленными, отряд намётом ускакал в Липец. Увидев князя Святослава в полном здравии, Василий рассказал ему о предательских намерениях Гавриила.

— То-то ныне его почти целый день не было, — прохаживаясь по двору вдоль стены детинца, задумчиво сказал князь. — И такой улыбчивый явился. Не нужно подавать виду, что мы знаем о его планах. Я уже велел, чтоб за ним наблюдали. На кухню он, конечно, не пройдёт, но с лекарством отраву может мне дать вполне.

— Святослав Иванович, надо ускорить это дело, — посоветовал Василий. — Притворись нынче же больным, позови Гаврилу, потребуй лекарства. И заставь его же и выпить.

— Ловко придумано! — усмехнулся Святослав.

К вечеру он «занемог». Гавриил смешал какой-то тёмный настой и принёс Святославу Ивановичу. Долго смотрел на лекарство князь, потом начал подносить чашу ко рту. Гавриил следил за ним с напряжённым вниманием, но Святослав вдруг спросил:

— Гаврила, а у тебя голова не болит?

— Да нет, — недоумённо пожал плечами грек.

— А мне кажется, болит. Сам я что-то раздумал лечиться, а ты — давай пей, — протянул чашу лекарю князь.

Гавриил изменился в лице:

— Нет, господин, не могу, потому что это средство только больным предназначается. Я же здоров, и мне оно будет вредно.

— А мне не будет? — прищурился князь.

— У тебя, господин, голова болела, ты просил снадобье, я и приготовил.

Святослав улыбнулся:

— Это снадобье ты приготовил для себя, лекарь, ты его и пей!

— Нет-нет! — закрывая руками рот, завопил Гавриил. — У меня голова не болит. — Крупные слёзы полились из глаз. — У меня голова не болит!..

— Щас заболит! — кивнул князь. — Василий!

В опочивальню вошли бирич и четверо здоровенных гридней.

— Чево надо, княже?

— Да полечить вот этим снадобьем моего лекаря. Захворал, бедный, а сам всё никак не насмелится.

Гавриил кинулся к двери, но его сбили с ног и заломили руки за спину. Потом, держа, словно в тисках, гридни открыли лекарю рот, и Василий вылил туда содержимое чаши. Гавриил захлёбывался, пытался выплюнуть жидкость, но Василий ударил его по кадыку. Лекарь дёрнулся, сглотнул и, выпучив глаза, испустил дух.

— Псу и псова смерть, — проворчал князь. — Закопайте эту падаль в лесу.

Весть о покушении на Святослава Ивановича скоро облетела всё княжество. Люди охали, ахали и спрашивали друг друга: «Что ж теперь будет?..»

В Липец прискакал князь Александр. Взбежал по крутой лестнице в терем и, скинув на руки холопа кафтан, крикнул:

— Где он?

— Кто?! — недоумевая, переспросил холоп. Затем, сообразив, указал на дверь княжеской палаты.

— Брат, что с тобой? — воскликнул Александр, бросаясь в объятья Святослава Ивановича.

— Пока ничего, — улыбнулся князь Липецкий. — Гаврила хотел меня отравить, да сам же своим ядом и поперхнулся.

— Хазарин проклятый! — выругался князь Александр.

— Не хазарин, а грек, — поправил вошедший игумен Поройской пустыни Зосима. — Хотя то, что он хотел сотворить, в духе хазарских выходок. Ну, слава Богу, ты жив и здоров, Святослав Иванович! — обнял князя священник.

— Да, нельзя доверять этим инородцам! — вздохнул бирич Василий. — Помнится, от руки хазарина Анбала Ясина погиб сто лет назад Великий князь Андрей Боголюбский...