Мик Зандис - Ливонская ловушка [litres]

– Она все расскажет.Я боюсь.

Ванга плотно обхватила колени руками и сжалась в комок. Лея подняла обгоревшую ветку и начертила на выжженной костром земле три маленьких круга.

– Ты не знаешь этого.

– Завтра к нам придут ваидцы. Что с нами будет? Как ты думаешь, твой жених сможет остановить их?

– Ни воевода, ни верховный вождь не могут нарушить свое слово.

– Но мы тоже давали слово. Мы пожали руки. И она поклялась. Перед лицом Матери леса.

– Ты видела ее лицо?

– Чье? Богини?

– Не дури. Виты, конечно. Этого нельзя допустить.

– Легко сказать. И что мы можем сделать?

– Я… Тише. Она идет.

Вита приближалась с низко опущенной головой. Чепец ее сбился на бок, волосы неряшливыми космами свисали на вяло опущенные плечи, щеку пересекала грязная, заметная даже в быстро наступающем сумраке полоса. Казалось, Вита не замечает ни сидящих у шатра подруг, ни самого шатра и может пройти сквозь все это так, словно все встречаемое ею на пути не более чем утренний туман.

– Эй, что с тобой? – окликнула ее Ванга, и только тогда девушка остановилась и в недоумении уставилась на подруг.

– Что со мной?

– На щеке. Что это за грязь? Ты упала? Тебя кто-то ударил? И волосы… Что случилось?

Вита тронула пальцами щеку, провела рукой по волосам.

– Кажется, я уснула прямо на траве. Или на земле. Да какая разница.

Она отвернулась от подруг и уже сделала шаг, чтобы обойти их стороной, но Ванга, вскочив на ноги, перегородила ей дорогу.

– Погоди. Куда ты собралась? Нам надо поговорить.

– Я не хочу говорить сейчас. Я устала.

– Мы вместе оплакивали убитых и устали не меньше. Это важно. Поговори с нами.

– Но я не хочу…

– Сядь! – Ванга повелительно положила руку на плечи Виты, и та послушно опустилась на траву рядом с Леей.

– Ты так и не сказала, куда шла.

– Но я даже не знаю. Я просто шла. Чего вы от меня хотите?

– Мы твои подруги, – напомнила Лея. – Мы всегда были вместе. С самого детства.

– Я знаю…

– И мы всегда выручали друг друга.

– Я знаю…

– У нас было, что скрывать. Если бы кто-то узнал о наших девичьих забавах… Мы всегда были уверены, что ни одна из нас не предаст других.

– Я…

– И мы поклялись. Сами. Ты помнишь, что, сказал Иво, будет с тем, кто нарушит нашу клятву?

– Иво нет с нами. Нет совсем. Я сама слышала, что он ушел.

– Слышала?

– Я видела Гуну. Весь лагерь говорит об этом. Ушел вместе с Вальтером в ту же ночь, когда мы… Он оставил нас одних. Вместе со всеми его обещаниями. Ваидцы видели наши следы. Никто не поверит нам. Разве вы не понимаете этого?

– Следы не умеют говорить. Нас никто не видел. Мы были у пруда, купались там, ну и что? Ваидцев могли убить после нас. Мы не должны ни в чем признаваться. Ни в чем.

Голос Ванги звучал так, словно она говорила с расшалившимся ребенком.

– Стой! – Лея плотно сжала запястье Виты. – Что ты сказала Гуне?

– Ничего не сказала. Пусти, мне больно.

– Совсем ничего? Гуна не из тех женщин, которых можно оставить без ответа.

– Но она не спрашивала! Пусти! Она только сказала, что ваидцы хотят отомстить за убийство старейшины. Гуна нашла меня, когда я отошла к кустам по нужде. Она спросила меня, что я об этом знаю.

– А ты? Что ты ей ответила?

– Не помню. Правда не помню. Кажется, я сказала, что очень устала. И… наверное, я сразу уснула, прямо там, на месте. А когда очнулась, Гуны не было. Никого не было. Тогда я встала и пошла… Это все.

– Тогда понятно, почему от тебя такой запах. – Лея наконец отпустила запястье Виты и поднялась на ноги. – Я верю тебе. Ты наша подруга. Только тебе надо хорошо вымыться. Ты обмочилась от страха. Любой, кто увидит тебя такой, сразу заподозрит неладное. И мы с Вангой тоже пропотели сегодня. Пойдем искупаемся, пока еще что-то можно разглядеть.

– А разве мы…

– Тут рядом есть хорошее место, я видела.

Лея протянула руку Вите, но та испуганно отодвинулась в сторону и лишь тогда поднялась на ноги. Ванга приблизилась к ней с другой стороны, обняла за талию и слегка подтолкнула вперед.

– Не бойся, это не то озеро. Пойдем.

– Я не смогу смотреть в глаза ваидцам.

– Тебе и не придется, – уверила ее Ванга. – Мы поговорим сами. Тебе не о чем беспокоиться. А сейчас мы вымоемся и ляжем спать. Ты уснешь крепко-крепко, и завтра все будет по-другому.

– Правда будет? – Вита с надеждой посмотрела на подругу, и Ванга сильней прижала ее к себе.

– Разве мы тебя когда-нибудь обманывали? Раздевайся.

– Раздеваться? Зачем?

– Разве ты не видишь? Мы пришли. Ты же не полезешь в воду в одежде.

– Сюда? А нас никто не увидит здесь?

Вита с сомнением посмотрела на полоску воды под ногами. Маленькая заводь с топким травянистым берегом плотно заросла осокой и камышом, оставляя свободной совсем небольшой пятачок чистой воды, в которой в вечернем сумраке блекло отсвечивала полуприкрытая облаками луна.

– Не волнуйся. Не увидит. И даже не услышит.

– Кроме меня, – ответил из темноты мужской голос.

День выдался прохладным.Поверх нижней рубахи Клаус накинул утепленный котт, натянул выуженные из сундука Магнуса чулки-шоссы и направился в сторону Рижского озера. После упражнений с дубинками и камнями каждый шаг отдавался болью в мышцах, но уже не столь остро, как после первого занятия. При бросках булыжники чаще попадали в цель, удары дубиной все точней достигали намеченной точки. Да будь на ее месте не деревянный столб, а голова одного из братьев Вернеров… Горделиво выпятив грудь, Клаус огляделся. Большую часть пространства на берегу занимали перегружаемые с кораблей или загружаемые на них тюки, бочки, корзины, клетки с живностью, здесь же предлагался всевозможный корабельный скарб и веселящие напитки. На окраине порта строили новый корабль. Мастеровые распиливали длинные доски и добавляли их в деревянную конструкцию, напоминающую обезглавленный скелет огромного быка. Между ними, брызжа сердитыми словами, сновал плотного сложения человек в перепачканной опилками простой серой тунике, и ремесленники почтительно внимали каждому его слову. Для убедительности он выхватил из рук мастерового молоток, навалился всем телом на доску так, что она изогнулась под нужным для шпангоута углом, и двумя точными ударами соединил ее с продольным стрингером. Внимательно осмотрев результат своего вмешательства, человек кивнул с нескрываемым удовлетворением и отошел в сторону, чтобы хлебнуть напитка из бочонка. Глотая из деревянного черпака, он высоко задрал голову, и напиток быстрыми струйками побежал по его подбородку на разгоряченное работой тело. Клаус с трудом узнал в нем Гогенфауера.