Мик Зандис - Ливонская ловушка [litres]

– Все это не нравилось местным клирикам. Городской совет не хотел спорить с ними. Они придумали, когда келлер может открывать двери, а когда обязан закрыть. Они придумали подати за каждого посетителя. Но больше всего клирики обрушились на наших беженок. Священники с амвона обвинили нас в потворстве разврату. В любой момент в келлер могла заявиться стража во главе с монахом из епископского подворья. Конечно, нашим посетителям такое было не по нраву. Подземный ход и тайные комнаты оказались очень кстати. Поначалу мы даже не заметили, как наши беженки стали оставаться в доме-убежище все чаще и чаще. Потом умер отец Матильды, и ее дом продали за долги.

– Постой, – остановил ее Вальтер. – Разве ты не назвала Матильду хозяйкой?

– В какой-то мере так оно и есть. Дом выкупил его преосвященство. Он оказался добр к моей подруге и оставил ее управлять Женским домом.

– Сам епископ? – изумился Вальтер. – А как же…

– Под контролем церкви это уже не считается развратом, потому что доход идет на благое дело. Ее девицы теперь под защитой самого правителя Ливонии. Вот почему для твоих невест там самое безопасное место. И мы в любой момент можем перевести их сюда, если ты думаешь, что в подвале им будет лучше, чем в комнате у Матильды. Хотя ты так и не рассказал, для чего это надо делать.

– Значит, – переспросил он, – если произойдет что-нибудь ужасное, у тебя, то есть у вас двоих, у тебя и у Матильды, всегда найдется место, где это ужасное событие можно переждать?

– У меня даже есть небольшое хранилище, где мы держим вяленое мясо и напитки. Но мне почему-то кажется, что за твоим вопросом стоит нечто большее.

– И сколько мы будем тут сидеть? – Ванга нетерпеливо прошлась по комнате, выглянула в крохотное окошко, которое выходило в огороженный высоким забором внутренний двор, и с завистью кивнула на двух нежившихся под солнцем полураздетых женщин. – Почему бы нам тоже не выйти к ним? Здесь нечем дышать.

За стеной их комнаты царило веселье, и сюда довольно отчетливо доносился женский смех, повизгивания, глухие мужские голоса. Вита тоже подошла к окну.

– Вальтер сказал, что о нас позаботятся. Нам надо подождать.

– Чего именно? Иво тоже наобещал нам всякого и исчез. Мы тут уже целый день. Лея, не молчи!

– Я знаю не больше вашего!

Лея лежала на широкой кровати, места на которой хватило бы и на четверых. За время нахождения в этом доме их сытно накормили, они отоспались, но ясности в их положении так и не наступило. Кроме кровати в комнате разместился маленький столик и рядом с ним два обтянутых хорошо протертой тканью сиденья. На столике стояли два прикрытых крышками кувшина. В одном был напиток цвета мочи. Едва взглянув на него, Ванга брезгливо опустила крышку, отодвинула кувшин к стене и заглянула в следующий. Красно-бурая жидкость пахла чуть подкисшими ягодами. Ванга осторожно глотнула напиток и слизнула осевшую на губе каплю. Вита завистливо наблюдала за подругой. После сна во рту у нее все пересохло, но без одобрения подруги на самостоятельную попытку она не решалась.

– Это можно пить? – с надеждой спросила она. Ванга, оценивающе почмокав, сделала еще два глотка и одобрительно кивнула. Глаза ее заблестели. Поддавшись примеру подруги, Вита жадно хлебнула из кувшина и в тот же миг выплюнула не проникшую в глотку часть жидкости на пол.

– Это отрава! Германцы хотят избавиться от нас. Я слышала про такое! Нам надо бежать!

Все еще отплевываясь, она кинулась к двери, и Лея с трудом удержала ее.

– Не будь дурой. Мы в гостях и под защитой хозяев. Это не отрава. Это… – она поднесла кувшин к губам, принюхалась, осторожно слизнула несколько капель и довольно улыбнулась. – Это веселящий напиток! Я знаю. У моего брата был такой. Однажды я его потихоньку попробовала. Он не такой вкусный, как та медовуха, но после него людям действительно становится весело.

– Тогда это то, что нам надо. Дай сюда!

Ванга вновь перехватила кувшин и прильнула к его краю. Кадык ее активно задвигался, дно кувшина стало подниматься.

– Эй, оставь и нам, – потребовала Лея.

– Да пожалуйста! Тут всем хватит.

Передав кувшин, Ванга широко улыбнулась и обняла Лею за плечи. – Подруги, я вас так люблю! И тебя, Вита, тоже. Иди ко мне, я тебя поцелую. А ведь это мы из-за тебя оказались здесь.

– Из-за меня? Разве не ты первая легла под Иво? – увернувшись от объятий Ванги, Вита взяла кувшин у Леи, уже спокойней отпила свою долю и неожиданно всхлипнула. – Еще вчера у меня был жених. А теперь мы даже понятия не имеем, что нас ждет.

– Так давай проверим! – Ванга решительно шагнула к двери, которую принявшая их хозяйка велела запереть за собой, и вытащила из петли толстый кованый крючок. Лея попыталась ее остановить, но Ванга уже открывала запретную дверь.

Соседняя комната размером была меньше, но убранством заметно отличалась. Когда хозяйка дома провожала их в нынешнее убежище, они почти не обращали внимания на обстановку. А сейчас Лея с удивлением разглядывала высокий сундук с украшенными искусной резьбой дверками, которые открывались не вверх, а вбок, как в жилом доме. Возле него стояли два стула с высокими спинками, украшенными такой же, как на сундуке, резьбой. Но самой удивительной деталью обстановки была широкая кровать, над ней от балок под потолком со всех сторон тяжелыми складками свисала тяжелая позолоченная ткань, из которой можно было бы выкроить праздничную одежду на целую семью. На кровати сидела сама хозяйка. Встретив взгляд Леи, она улыбнулась, легко поднялась и подошла к ним.

– Вы что нибудь хотите?

Подруги переглянулись.

– Они не очень понимают по-германски, – пояснила Лея. – От ночных горшков такой запах. И сидеть в комнате скучно. Можно нам выйти во двор? К вашим сестрам. Они такие веселые. У вас, наверное, большая семья?

– К сестрам? – глаза хозяйки удивленно округлились, но, сообразив, о чем идет речь, она посмотрела в сторону окна и оглушительно расхохоталась. – К этим? К моим девочкам? Вы действительно хотите с ними познакомиться? Зара просила просто приютить вас на короткое время.

– Про каких сестер она говорит? Что тут было такого веселого? – Ванга подошла ближе и потрогала свисающее с шеи хозяйки ожерелье из белого жемчуга. – Какое красивое. Я никогда не видела таких камушков.

– Что, нравится мое украшение? Кстати, можешь называть меня Матильдой. Это дорогая игрушка. Но каждая из моих девочек может заработать на такую. Переведи ей. Особенно с такой фигурой, как у нее.

Матильда легко провела рукой по изгибам тела девушки, потрогала и даже приподняла, словно пробуя на вес, тяжелую грудь, и одобрительно кивнула.