Кристофер Бакли - Охотник за судьями

— Ваши цареупийцы, они не здесь.

— Ну что ж, — произнес Балти, страстно желая тоже оказаться не здесь, — значит, и делу конец. Благодарим вас от всей души, ваше превосходительство. Идем, Ханкс. Мы отбываем.

Губернатор остановил их жестом:

— Нет.

Время снова застыло.

— Вы проделали большое расстояние. Если вы должны уйти с руками пустыми, по крайней мере, не уйдете с желудками пустыми.

— Ну что ж, мы не откажемся позавтракать. Спасибо.

Старина Петрус покачал головой:

— Нет. Вы будете моими хостями. Сегодня вечером.

— Ваше превосходительство весьма добры. Но если этих негодяев здесь нет, значит мы должны искать их в других местах. Без задержки. Его Величество платит своим охотникам на людей не для того, чтобы они прохлаждались без дела. О нет. Его Величество, он очень строгий.

Ханкс откашлялся.

— Но если вы настаиваете, — продолжал Балти, — тогда всенепременно.

Стёйвесант сказал:

— Я проведу допрашивание относительно этих персон. Но я испытываю сомнение, что они здесь. Я бы знал.

— Не утруждайтесь на наш счет.

— Никакого утруштения. Всего лишь любезность. А сегодня вечером вы окажете мне ответную любезность, отужинав со мной. В моем доме, за городом. И вместе мы приветствуем ваши английские корабли, когда они придут. Это синхронистически, нет?

— Прошу прощения?

— То, что вы и корабли прибыли одно… — старина Петрус соединил пальцы обеих рук, — одно…

— А! Вы имеете в виду, что мы прибыли одновременно с полковником Николсом?

Ханкс дернулся.

Время снова остановилось. Старина Петрус вновь надел очки, взял со стола какой-то документ и прищурился.

— Николс… Да, здесь указано имя. Ричард Николс. Полковник. Это он будет проводить инспектирование ваших колоний. Значит, он вам известен?

У Балти в голове воцарилась пустота. Вмешался Ханкс:

— С позволения вашего высокопревосходительства, все знают полковника Николса. Чрезвычайно уважаемый человек. Лучший административный инспектор на всю Англию. Высший класс. И джентльмен до подошв ботинок. Ваше превосходительство с ним поладят просто, такскыть, как две горошины в стручке. Я не хочу сказать, что вы имеете сродство с овощами. Просто выражение такое, сударь. Оборот речи.

— Как много англичан посещает нас в эти дни, — произнес старина Петрус.

Они с Кунцем заговорили по-голландски.

— Мой заместитель Кунц о вас позаботится. К сожалению, вы не можете быть хостями здесь — после неприятностей прошедшей войны Вест-Индская компания ввела правило, что неголландцы не могут жить в форте. Кроме тех, кто ожидает казни. Итак. Отдохните. Вымойтесь. Приобретите чистую одежду, и мы отбудем отсюда в… — он посмотрел на часы с маятником, отличный образец из мастерской Соломона Костера в Гааге, — в пять по часам. Он не так далек отсюда, мой дом. Всего две мили. Бауэри номер один. По пути нашего продвижения я покажу вам части Манатуса. Вы найдете его весьма ласкательным глазу. Вы поймете, почему мы так гордимся своей колонией.

Кунц поселил их в трактире — «наиболее лучшем заведении во всем Новом Амстердаме», как он выразился. Заведение называлось «De Hoorn des Overvloeds» и располагалось у Восточной реки. Как объяснил Кунц, название означало «Рог изобилия». Он подмигнул и добавил, что к услугам постояльцев две самые чистые проститутки во всем Новом Амстердаме, Деркье и Ютта.

— Господи Исусе! — фыркнул Ханкс, когда они остались одни в своей комнате. — Ты так завяз языком у него в жопе, что совсем забыл про Уолли и Хоффа . Потом тебе приспичило сболтнуть имя Николса. Потом ты заявляешь губернатору: «Ой, а время-то! Я побежал, привет тетушке». Мне следовало бы взять иглу и суровую нитку и зашить тебе пасть.

— Ты что, не понял? Он нас раскусил. Я пытался уйти под благовидным предлогом. И тут ты начал болтать с этим ужасным акцентом.

Балти взглянул в окно. На той стороне реки виднелся Брёкелен. Его фермы смотрелись так мирно по контрасту с суетой на берегу под окнами. Балти жаждал оказаться на брёкеленской стороне. Даже дальше, в Устричном заливе. Рядом с Благодарной.

Ханкс вытянулся на кровати, готовый захрапеть.

— А ты не думаешь, что он нас раскусил? Все эти намеки на одновременность.

— Может быть.

— А что насчет судей? Ты ему веришь, что их тут нет?

— Не знаю.

— Может быть… Не знаю… Большое спасибо, Эразм Роттердамский.

Ханкс заговорил, не открывая глаз:

— Давай посмотрим. Во-первых, он не отправил нас на виселицу. Во-вторых, он выпустил нас из тюрьмы. В-третьих, я лежу на мягкой пуховой перине в лучшем заведении города. За счет губернатора. В-четвертых, мы приглашены на ужин в его загородном доме. Подытожив все это, я полагаю, что нет, он нас не раскусил.

— А что насчет судей?

— Я склонен верить человеку, который думает, что его вот-вот бросят на съедение диким зверям. Ты сам видел Джонса и Покайся в Фэрфилде, и они направлялись сюда. Я склонен думать, что судьи здесь. Но не забывай, наша задача заключается не в их поимке. А в помощи Николсу. А твое заключение каково?

— Что зря я вообще уехал из Англии.

— Гм. Надо думать, там ты преуспевал.

На Балти навалилась усталость. Он лег на кровать.

— Извини, я не хотел.

— Нет, ты прав. Ce n’est que la verité qui blesse.

— Не вешай нос. Если наше дело выгорит, будешь зваться сэр Балтазар де Сен-Мишель. — Он зевнул и захрапел, оставив Балти наедине с мыслями.

Рыцарское звание. Еще полгода назад от одной мысли об этом у Балти колотилось сердце. Но сейчас его пульс не ускорился — сердце билось как раньше, исполняя свою однообразную работу. Балти не мог думать ни о чем, кроме золотоволосой квакерши, носящей в утробе дитя, — то ли от убитого мужа, то ли от его убийцы.

Балти проснулся. Был полдень. Ханкс сидел за столом и писал. Балти встал и заглянул ему через плечо. Это был план крепости с пояснениями: сколько пушек на том бастионе и на этом, сколько примерно солдат, где стоят часовые, сколько канонерских кораблей в гавани — все, что может быть важно для вторжения.

— А это тебе зачем?

— Думал прибить к дверям форта, как Лютер свои тезисы, — ответил Ханкс, не отрываясь от дела.

— А ты не хочешь это зашифровать? Оно нас некоторым образом обличает.

— Чертеж все равно не зашифруешь. Кроме того, для шифров нужны ключи. А мы с Андерхиллом не успели про них договориться.

Андерхилл назвал Ханксу некоего человека, который сможет передать ему сообщение. Ханкс, однако, не открыл это имя Балти — вдруг их схватят и будут пытать. Андерхилл переправит послание Николсу на шлюпке, пока эскадра будет плыть вдоль Лонг-Айленда к Новому Амстердаму.

Ханкс окончил свои труды. Он натянул сапоги и куртку.

— Жди здесь. Я быстро.