Юрий Торубаров - Охота за Чашей Грааля [litres]

– Вот такой он у нас герой, – подал голос Олгерд. – Ты скажи, зачем прибыл.

Тот все рассказал, немного приукрасив. Кейстут громко шлепнул себя по коленям.

– Ишь, какой ушлый! Надо его проучить. Больно заносист. Я те помогу, – объявил Кейстут.

К себе, в Тверь, Михаил вернулся с радостным сердцем: Литва от него не отвернулась! А тут еще одна радостная весть: рязанцы вступили в борьбу с Дмитрием! Получив помощь, он тотчас послал племянника Дмитрия Еремеевича с войском на город Кистму, который тот взял его. Эта победа вдохновила самого Михаила, и он, послав извещение Кейстуту, сам напал на Дмитров и тоже взял его.

Дмитрий, получивший весть о падении Кистмы, а затем и Дмитрова, был в растерянности. Неизвестно, чем кончится дело под Рязанью. Появление нового, внезапного врага сильно расстроило молодого князя.

– Ну что им неймется! – вдруг рявкнул он за столом, да так вдарил кулаком, что подпрыгнула посуда, заливая скатерть содержимым.

Он вскочил и оттолкнул ослон так, что тот докатился до стены. Громко топая сапогами, князь выскочил из едальни. Евдокия бросилась за ним. Она нашла его в спальне. Дмитрий лежал на кровати, глядя в потолок, закинув руки за голову. Она, как обычно, села рядом, повернув его голову к себе, поцеловала и посмотрела на него таким ласковым, добрым взглядом, что князь тоже ее поцеловал.

– Не знаю, – сказал он, – чтобы я делал, не будь тебя. Все мня бросили, бояр не вижу. Вот только одного Ваську Пожарского и встретил. Я его сильно напугал? – вдруг спросил он.

– Да нее. Он парень крепкий. А насчет бояр. Они ж разъехались по уделам. Глядят за уборкой.

– Вот время летит… – князь поднялся, – и мне надо этим заняться.

– Да Нестерко справляется,– сказала Евдокия.

Тем временем подошел Кейстут с сыном Витовтом, Андреем Олгердовичем, князем полоцким и князем Дмитрием друцким. Князь Михаил встретил их и тайно привел к Переяславлю. Они его взяли, взяли и Кашин. От него пошли к Торжку и взяли его.

Дмитрий Иоаннович молчал. Он ждал весть от Дмитрия Волынского. И она пришла. Воевода разгромил рязанцев. Пришедший домой княжич Василий все рассказал отцу, только что вернувшемуся со своего Пожара, где был занят уборкой урожая. Урожай в этом году был отменный. Люди говорили: «Бог увидел нашу маяту, решил помочь. У Пожарского амбары полны от пшеницы, ржи, проса, овса… В медушках бочки с медом. Вежи забиты вяленой рыбой. Грибами сушенными полны мешки, грузди в бочках просаливались в погребах. А репы, редьки, моркови… Не счесть. Одним словом, зима не страшна».

Услышав от сына, в какой тревоге великий князь, он тотчас собрался. Хотел было ехать прямиком в кремль, да раздумал. Не бросать же друга. Заехал к Кобыле. На счастье, он оказался на месте. Только что вернулся. Хотел похвалиться и показать, как на зиму запася. Да Пожарский рассказал о положении Дмитрия. Отбил всю охоту. Быстро собрался, и они вместе вскоре объявились у великого.

Какая радость была на его лице. Верят в него князья да бояре. А тут еще как сговорились, подошли Бренка, Олешенский, Шуба… Нет! Не брошен князь! Не брошен. Есть опора, да еще какая. Что другое может вернуть уверенность.

Сам рязанский князь еле спася бегством. Вернувшийся в Москву воевода рассказал:

– Шли они на нас уверенные, говорили: «Мы не возьмем с собой ни доспехов, ни щитов, ни коней, ни сабель, ни стрел. Возьмем только ремни да веревки, перевяжем и выпорем боязливых и слабых москвичей».

Дмитрий, бояре схватились от смеха за животы. Дмитрий сказал:

– Господь низложил гордых в своем высокоумии, сделав их полуумными людишками, как чудище.

Победы тверского князя, пришедшего ему на помощь Кейстута, вдохновили выздоровевшего Олгерда, который не знал еще о полном разгроме рязанцев, идти на Московию. На этот раз, получив весть о выступлении против Московии великого литовского князя, войско возглавил сам Дмитрий Иоаннович. Он пошел навстречу с Олгердом. Уж больно у него «чесались руки» отомстить за его походы на Московию. И он этого добился. Высланные Олгердом навстречу войска, были разбиты. С остатками войск великий литовский князь вынужден был с позором бежать. Спас его от преследования огромный глубокий овраг с крутыми склонами. Дмитрий не стал губить людей, и было заключено перемирие, по которому тверский князь возвращал все захваченное. Вернувшись с похода, Дмитрия ждала горькая весть: скончался тычяцкий Василий Васильевич Вельяминов. Высказав соболезнование семье покойного, он объявил, что на этом деятельность тысяцких в Москве прекращается. Сын же покойного Иван, надеявшийся получить этот пост, возненавидел великого князя и решил ему отомстить. Тут ему под руку подвернулся купец Некомат Сурожанин, тоже обиженный Дмитрием за невыплату налогов. Они бежали в Тверь.

Таких беглецов Михаил Александрович встретил с распростертыми руками. Тем более они пообещали сделать его великим князем. Когда они сказали ему об этом, он спросил:

– Что вы решите с ярлыком?

– Сделаем! – уверенно подтвердили они.

– А как же Дмитрий?

– А что Дмитрий! Привезя тебе ярлык, мы привезем и помощь ордынскую. С рязанским князем он в ссоре. Да многие другие глядят, как бы от него освободиться. Взять князей стародубских, брянских, белозерских… Да всех не перечтешь. Разве они князья? Были, а щас – никто. Вот и хотят они воли. Или под твою руку. Думаешь, они не видят, как ты умеешь водить полки! Да, сладки слова. Голова может закружиться. «А что, попробовать надо. Они все вроде верно говорят», – решил он. И попробовал. Отправил их в Орду. Вернулись они быстро. И не с пустыми руками. Мамай дал им ярлык для Михаила тверского. Не забывает хан Дмитрова условия. Мстит потихоньку.

Михаил Александрович был на седьмом небе. Он – великий князь! Наконец-то! Когда опустился на землю, вспомнил, чтобы им стать в самом деле, надо идти во Владимир на посвящение. Но кто его туда пустит? Оставалось одно: взять силой. К этому решению его подтолкнули слова Некомата: «Орда даст войско». На Литву он рассчитывал твердо. Раз так – война! И послал объявить об этом к Дмитрию московскому. После этого он отправил своего наместника в Торжок, а рать – в Углич.

Узнавши об этом, Дмитрий быстро собрал войско. Выглядел он решительным, деятельным. Один его вид говорил, что такому князю такая война не страшна. Это вдохновляло бойцов. Со всей своей силой он двинулся к Волоку Ламскому. Туда начали приходить другие князья: тесть Дмитрий Константинович с двумя братьями и сыном, двоюродный брат Владимир Андреевич, князья ростовский, ярославский, смоленский…

Когда собрались все, это огромное войско двинулось на Тверь. Узнав об этом, Михаил ожидал татар. Но напрасно. Направившиеся было к нему литовцы, узнав о собранной Дмитрием силе, повернули назад. Последняя надежда рухнула. Оставалось два выхода: или нож себе в сердце, или просить помилование. Михаил пригласил к себе владыку Емфимия и, дав ему своих больших бояр, отправил просить мира к Дмитрию. Перед уходом владыка нарочно, чтобы не злить Михаила, не назвал московского князя великим, а просто спросил: