Юрий Торубаров - Охота за Чашей Грааля [litres]

Алексий вздохнул. Отвел взгляд от письма и посмотрел на иконы.

– Ты знаешь, Дмитрий, я не хочу его уговаривать. Он – божий человек и ему в его монастыре место. У мня на примете есть один священник.

– И хто ето? – спросил князь. – Уж не Митяй ли коломенский, этот речистый грамотей, заядлый книжник и знаток старинных писаний. А голос-то у него какой громкий и приятный!

Митрополит рассмеялся.

– Однако, князь, глаз у нас с тобой одинаков. Знаю, что взял за все за это ты его себе в духовники. Ты знаешь, я не против и буду с ним говорить. Но прежде чем это совершить, он должен постричься в монахи.

Князь задумался. Это ему надо отказаться от создания семьи. Пойдет ли он на это?

– Хорошо, – сказал князь, – он постригется в монахи. Дальше что.

– А дальше, – ответил митрополит, – в Спасском монастыре свободно архимадричье место. Вот туда я его и определю.

– Владыка, я должен скоро ехать в Коломну, там я с ним поговорю.

Митрополит не возражал.

Если честно сказать, ни в какую поездку в Коломну князь не собирался. Но иметь митрополитом Сербе Киприана, которого навязывает патриарх, он не хотел и считал, что митрополит должен быть таким, как Алексий. Ему приходилось не раз разговаривать с Митяем, он думал, что тот достойно может продолжить деяния Алексея. И решил дело не откладывать в дальний ящик. На это он получил к тому же благословение митрополита.

Митяй жил при монастыре в старом, почерневшем от времени доме. Когда он услышал лай собаки, то вышел на крылец. Увидя подъезжающего князя, понял, что что-то должно случиться. Он не так давно был в Москве и встречался с князем. Князь, молодой и энергичный, легко, даже изящно, спрыгнул с коня, набросил узду на кол и поприветствовал хозяина. Тот ответил и пригласил его в дом.

Небольшая, чистая комнатка, с окнами во двор, напоминала по убранству монашью келью. Деревянное ложе у стены. В красном углу, над головой, иконы да мерцающая лампадка. Стол у окна с подсвечником да двумя ослонами. При входе в одном углу бочок с черпалом да утиральником. С другой стороны, поставец. В переднем, свободном, углу стопы книг. Одна из них, развернутая, лежала на столе. Князь подошел и открыл первую страницу. То было сочинение Иллариона, первого русского митрополита. Пробежав написанное, там говорилось о вере латинской или варяжской. Митрополит писал, что вера их зла и закон не чист: они икон не целуют, в пост едят мясо. Больше князь читать не стал и захлопнул книгу.

– Все прочитал? – кивнул князь на книги, выдвигая для себя ослон.

Митяй улыбнулся и ответил:

– Там на разных языках написано. Я не все еще изучил.

– Изучишь. Память у тя хорошая. А каки знаешь, – спрашивает князь.

Митяй стал перечислять: латинский, греческий, татарский.

– Татары книг еще не пишут, – вставил князь, – я, по крайней мере, об етом не слыхивал.

– Да я тоже. Но у них есть китайцы, узбеки. Среди них встречаются письменники.

– Умен ты, Митяй! Садись-ка.

Князь выдвинул ему ослон. Тот сел и отчего-то опять улыбнулся.

– Э, браток! – Князь хлопнул его по колену. – Неча те здеся штаны протирать. Поедем в Москву! Тама твои знанья больше прикладутся.

Митяй ухмыльнулся:

– Это ты, великий князь, за мня решил?

Дмитрий понял, что сильно нажимает.

– Да нет, – и поднялся, – тама и книг поболе приобретешь. Купцов в Москве сколь быват. Они и книги привозют. Я к етому.

– Ааа, ну а место-то есть? – Митяй испытующе смотрит на князя.

– Да… думаю, владыка чей-то найдет.

– Князь, не обится, вот найдет владыка Алексий место, сам мне и скажет.

Дмитрий заходил взад и вперед. Потом остановился перед Митяем.

– Ты мой духовник и печатник, ни тебе ли русску церковь возглавить?

С лица Митея сбежала улыбка.

– А как ба ты видел это, князь?

– Видишь, Алексий митрополит уже стар, и ты, я очень хочу, как и бояре, да и люд простой, будешь после него митрополитом Всея Руси.

Лицо Митяя сделалось задумчивым. Потом он заговорил:

– Без монашеского сана вход туды закрыт.

– Знаю я. Долго ли это сделать, – сказал Дмитрий, садясь на свое место.

– Не долго. А дальше?

– В Спасском монастыре есть место архимандрида. Я оставляю тебя по-прежнему быть моим отцом духовным.

Теперь встал Митяй. Прошелся по келье. Лицо его сосредоточенно. Отвечать не торопится. Это нравится Дмитрию. «К власти церковной не рвется. Зато, став митрополитом, будет служить верой и правдой», – подумал князь.

– Ну что, великий князь, я… – он вздохнул, – согласен.

Тут же было организовано его пострижение, а под вечер, вернувшись в Москву, Дмитрий и Митяй зашли к митрополиту. Узнав о его согласии и постриге, Алексий благословил его на архимандритство. Последовательный в своих делах князь не любил оставаться на полпути. Через пару дней он пришел к прихварывающему Алексию и попросил, чтобы тот благословил Митяя к себе в преемнике. И вдруг всегда покладистый и учтивый митрополит не согласился, сказав:

– Он только что стал монахом, а ему надобно поискуситься, как положено в нашем митрополичьем деле, облечься благими делами и нравами.

Митрополит, конечно, взял эту мерку в первую очередь с себя. На этом он стоял твердо, сколько его не упрашивали. Наверное, чтобы к нему не приставали, Алексий сказал:

– Кому даст Господь Бог, Пречистая Богородица, патриарх и вселенский собор, того и я благословлю.

Но Алексий не смог выполнить ни того, ни другого, внезапно оставив этот мир. Дмитрий был в замешательстве, понимая, что без благословения митрополита в Константинополе сложнее будет решать этот вопрос. Выйти из этого положения помог Митяй. Недаром он слыл книжником. Если раньше он колебался, идти или нет ему в митрополиты, то сегодня его мнение резко переменилось. Оно было одно: идти.

Порывшись в книгах, он пришел к Дмитрию и сказал:

– В правилах писано, что два или три епископа поставляют епископа. Пусть и теперь сойдутся русские епископы и поставят меня в митрополиты.

Князь задумался. Ему не хотелось ругаться с Константинополем. Он собрал бояр, те согласились.

Но против Митяя восстал суздальский епископ Дионисий. Колесо закрутилось. Дмитрий предложил было Митяю не обращать на это внимания, но Митяй не согласился, сказав, что все надо решать в патриархии.

Узнав о том, что Митяй собирается в Константинополь, туда собрался и Дионисий просить себе митрополичью митру. В свою очередь, Митяй, узнав о намерениях Дионисия, просит Дмитрия воспрепятствовать его отъезду. Тот посадил Дионисия под крепкую стражу. И тут неожиданно за него заступился… преподобный Сергий. Митяй понял все и сказал князю:

– Сергий уговорил и митрополита не утверждать меня.

Дионисий, освобожденный из-под стражи, тайно уехал в Константинополь. Дмитрий захотел узнать, почему преподобный так сделал. Но сам ехать не захотел, а послал Кобылу, зная, что тот там бывает и имеет неплохие отношения с Сергием. Кобыла такой привез ответ: «Молю Господа Бога сокрушенным сердцем, да не попустит Митяю исполнить свою угрозу – разорить место это святое и изгнать нас без вины». Услышав такой ответ, князь удивился: «Где и когда мог Митяй что-то сказать подобное». Но спросить его он уже не мог. Тот несколько дней тому назад отправился в Константинополь. Оставалось только ждать возвращения Митяя. Но… когда показался во всем своем великолепии на горизонте Константинополь, Митяй вдруг схватился за сердце и повалился на палубу. Капитан заорал, сбежались лекари, но уже ничего сделать не могли. Сопровождавший его архимандрит горицкий Пимен тихо сказал: