Юрий Торубаров - Охота за Чашей Грааля [litres]

– Но не знаю, жив аль нет он. Если ф жив, он много знат. Встречайся с ним осторожно, чтоб никто не выследил.

В дверь постучали.

– Входи! – откликнулся князь.

Вошел Борис Семенов с тяжелым кошелем. Князь взял его и подал Кобыле:

– Там деньга да разны штуки. Языки развязывать.

Через несколько дней, обняв плачущую Айни, под видом купца, Кобыла отправился в Орду. Его сопровождали два настоящих, знающих Орду, купчины Родион Коверя и Федор Онтонов. Их выбрал сам Дмитрий. Это означало, что поездка Кобылы для великого князя имела огромное значение.

Отправляли их буднично, на трех учанах. Кобыла старался никому не попадать на глаза. Да и, признаться, на берегу в такую рань никого и не было. На каждом учане команда состояла из шкипера, его помощника и десятка гребцов. Они же и стражники. Везли альляные полотна, масла, мед, кожу, шкуры. А также железные поделки: топоры, сверла, тесла, скобели, долота.

С погодой им повезло. Северо-западный ветер упруго надувал их четырехугольные, серые паруса. Шкипер, сидевший на носу, только и покрикивал: «Правее давай! Левее давай». Хотя дожди и подняли уровень реки, но все равно плешины земли частенько мелькали по руслу. Шкипера и гребцы радовались: «Если ф так дело пойдеть, скоро и в Орду доберемся». Но…

Рязанский князь Олег проснулся в хорошем настроении. Рана, нанесенная ему несколько лет тому назад под Скорнищевском московским воеводой Волынским, затянулась. Да, тогда он чудом спасся. Но… время излечивает и не от такого, только бы не сыпали соль. Утром, после молитвы и завтрака, Олег хотел съездить в Николо-Заразск, где у него была большая прядильня. Уже садясь на коня, он увидел, как от ворот бежит к нему навстречу Федор Степанович Васильев, боярин. Это был такой вредно-пакостный человечешко, в противоположность своему мастистому и увесистому отцу.

Запыхавшись, он приветствовал князя, стоявшего у лошади.

– Будь здрав, князь Олег. Я жду твойво суда.

Речь шла о маленькой деревушке, затерявшейся где-то на одном из притоков Цны. Еще при князе Федоре Романовиче эта земля принадлежала боярину Шетневу. Рядом землю получил предок Васильева, границей и была эта речушка. Один из Шетневых основал там деревушку. Время стерло из памяти, кто стал строиться напротив, через эту речушку. Раньше бояре и не думали, где, чья полонива. Было ясно. А вот какой петух клюнул Федьку Васильева: он вдруг стал требовать, чтобы вся деревня с угодьями отошла к нему. Князь Олег, разбираясь, вынес решение: все остается по-старому. Но неугомонный Федор настаивал на своем.

Вот и теперь он пришел за ответом. Когда Федька спросил князя о решении князя, тот не выдержал, взял его за плечи, развернул в сторону ворот и поддал коленом.

– Пошел… дурак! – в сердцах воскликнул он.

Отлетев на несколько шагов, боярин, развернувшись, крикнул:

– Чеп у тя всегда были Скорнищевские победы! Хи! Хи!

Под Скорнищевым Олег был разбит московскими войсками. А ведь шли они в полной уверенности в своей победе. Олег еле спасся в постыдном бегстве. Это напоминание перевернуло все в груди самолюбивого князя. Он вскочил на коня, так хлестнул невинное животное, что то замерло на мгновение, а потом сорвалось, точно им выстрелили из огромного лука. Олег чуть не задавил, а может, и хотел еле увернувшегося боярина, на день испортившего настроение своему князю.

Подъехав к Николо-Заразску, князь с высоты холма, гдядя на просторы Оки, увидел на середине реки чьи-то учана.

– Никак ушкуйцы, – сказал кто-то из княжеской стражи.

– Да не… Ето москвичи на учанах. Никак в Орду идуть.

Слова эти принадлежали московскому бегуну Ивану Вельяминову. А оказался он у рязанского князя по договору с Мамаем. Послал тот его подбивать Олега на вражду с Московией. Увидя, как заблестели глаза Олега, добавил:

– Вижу я тама одного московского боярина. Точно, в Орду послан, чеп тя, князь, с двух сторон уничтожить.

Услышав эти слова, князь прикусил губу. Сердце его еще не остыло. Он повернулся и рукоятью плети подозвал старшова.

– Вертайся назад и возьми етих ушкуйцев, – и плетью показал на реку.

Миновав поворот, Кобыла, сидевший впереди, услышал, как шкипер сказал:

– Вона, впереди Переяславль-Рязанский.

Кобыла поднял голову и увидел справа позолоченные церковные купола.

– Никак, нас встречают, – проговорил шкипер, повернувшись к Кобыле.

Тот отвел взгляд от города и глянул на реку. Выстроившись дугой, на них шли несколько десятков ладей. О том, что у сидевших там людей были не очень хорошие замысли, можно было понять, так как все они были вооружены.

– Чего им надо? – спросил Кобыла.

– Скоро узнам, – ответил шкипер каким-то неуверенным голосом.

Кобыла насторожился и посмотрел на Ютона. С ним Кобыла не расстался, покидая Пруссию. Это был верный, готовый отдать за хозяина жизнь работник. Причем он был и отличным воином, умевшим достойно постоять за себя. Ютон был спокоен. Он сидел за веслом, подменив гребца.

– Ютон! – позвал Кобыла его.

Услышав зов, он вернул гребцу весло и подошел, придерживаясь за плечи гребцов, к Кобыле.

– Вишь, – Кобыла кивнул на реку, где к ним приближалась вереница ладей, – если что, добирайся до Москвы. Найдешь князя Пожарского, понял?

– А что будет, Камби… Андрей? – поправившись, спросил он.

Кобыла пожал плечами.

– Я так… на всякий случай.

Случай состоялся. Рязанские лодии, охватив их кольцом, приказали направляться к берегу.

Кобыла мигнул Ютону. Тот вдруг поднялся, вскочил на борт и нырнул в реку. На рязанских лодиях сразу вскочило несколько воинов с луками в руках, тщательно оглядывая речной простор. Они уже садились, посчитав, вероятно, что тот погиб, как кто-то крикнул:

– Да вон он!

Не верилось, что человек так долго может держаться под водой. Но это было так. Все увидели его голову над речной гладью. Пока воины хватали луки, голова исчезла. Кобыла, радостно вздохнув, сел, поняв, что Ютон ушел.

А они причалили к берегу. Их заставили оставить свои лодии и, отобрав оружие, повели в город. Их ждала темница. Кобыла успокаивал своих, говоря, что их приняли за каких-то врагов Рязани. Он встретится с князем, и тот отпустит безобидных московских купцов. Но ни на его требование встретиться с князем, ни сам князь никак не реагировали. Скоро страх начал вкрадываться в их сердца: «Они брошены, никто не придет им на помощь. А рязанцы, помимо того что их ограбили, еще продадут в рабство». А дни бежали за днями.

И вдруг в темнице появился… Иван Вельяминов. Подошел к Кобыле, взял его за бороду:

– Ну ты, пес московский, сказывай, зачем Митька тя в Орду послал.

– Ты мня спутал, я… купец.

– Купец, – ухмыльнулся тот, – подожди, прижгу коленкой, все скажешь, – стегнул плетью и ушел, оставив Кобылу в замешательстве: че делать?