Геннадий Левицкий - Сокровище тамплиеров. Мечта конкистадора

– А жизнь царя или воина разве не зависит от воли Божьей? – то ли спросил, то ли возразил Гуго де Пейн.

– На всякую жизнь есть план Божий. Да только вопреки ему люди сокращают дарованное Господом своим пьянством, неумеренностью в еде, дурными поступками. Господь ведь не принуждает жить праведно, Он только указывает правильный путь и оставляет человеку выбор.

– Но иногда мы видим, как человек, недостойный ласки Божьей, живет непозволительно долго.

– Бывает… Господь милостив, Он каждому дает время исправиться, каждый человек получает шанс использовать и преумножить дарованный Господом талант, заслужить любовь Спасителя и спасение души.

– Скажи, отец Жерар, когда монастырю дышалось легче: под владычеством мусульман или под властью иерусалимского короля?

– Боюсь, не смогу дать ответ, который тебе, Великий магистр, понравится. Я не верю, что слово Божие и Его царство можно принести мечом, – уверенно и твердым голосом произнес старец. – Мы, смиренные монахи, принимаем с благодарностью все, что посылает Господь: и радостные мгновения и трудные испытания. Так что, мы не жаждем перемен властителей на тронах – худые они или добрые, – мы принимаем любых.

В конце мессы прихожане и гости храма подходили к отцу Иннокентию за благословением. Вокруг Великого магистра становилось свободным пространство. Внезапно он заметил, что некий смуглый мужчина внимательно смотрит в его сторону. Человек все время опускал взгляд, когда в его сторону устремлял взор Гуго де Пейн. Магистра эти странности не слишком взволновали, потому что в церкви находилось десятка два братьев-тамплиеров, а они бы защитили хитон Спасителя и своего главу и от тучи сарацин.

Незнакомец тем временем с трудом решился на действие и нетвердыми шагами направился к магистру. Приблизившись вплотную, он почтительно склонил голову и прикоснулся губами к полоске белоснежного хитона, выглянувшей из-под одеяния тамплиера. Затем человек упал на колени перед магистром, поцеловал руку и произнес:

– Благослови, отец!

– Мир твоей душе, – произнес Гуго де Пейн, положив руку на горячую голову незнакомца.

После службы Великий магистр зашел к отцу Иннокентию и высказал ему то, что серьезно обеспокоило:

– Святой отец, я далек от мысли, что ты кому-то рассказал о присутствии в храме одежды Спасителя, но один человек подошел ко мне именно с намерением поцеловать едва заметный край хитона. Объяснить это я никак не могу.

– Ничего странного, – невозмутимо произнес священник, – Господь дал ему глаза, отличные от наших. Это дар Божий, и бояться нам не следует. Твой незнакомец почувствовал вещь, имеющую отношение к Всевышнему, и пришел отдать ей свое уважение. Я очень рад, что подобное произошло.

– Не понимаю тебя…

– Движения души этого человека доказали то, что хитон действительно принадлежал Иисусу Христу. В наше время желание людей обладать святыми реликвиями настолько огромно, что можно отыскать восемь пальцев с левой руки какого-нибудь святого… Одежда, доставшаяся тебе, бесценна!

Этот корабль почти не отличался от других судов, бороздивших морские просторы. Теперь… Еще пару лет назад жители Палестины удивились бы его размерам, прекрасной оснастке. Однако после путешествия Великого магистра на Запад у тамплиеров появись средства для создания целого флота – лучшего на Средиземном море. Их новые суда отличались огромными размерами, так как Святая земля требовала много и всего: пилигримов и воинов, боевых коней и домашнего скота, зерна и оружия, материала для постройки крепостей и обычной одежды.

Этот же корабль существенно утратил свой первоначальный прекрасный облик: его борта поросли необычными для палестинских вод ракушками, их покрыл противный зеленый налет от плаванья среди водорослей. Дерево палубы и мачт потрескалось на солнце и потемнело.

Нередко Великий магистр встречал корабли из Франции, Италии и прочих стран, а потому его визит в Яффу никого не удивил.

Более удивительно, что корабль не торопился разгружаться, либо принимать груз, а вооруженная стража никого не пропускала на судно, за исключением, разумеется, Гуго де Пейна. Однако к таинственности тамплиеров местные жители начали привыкать, и даже эти предосторожности никого не удивили.

Удивлен более всех был сам магистр, увидев живыми команду корабля – впрочем, существенно уменьшившуюся в числе. Он долго и крепко обнимал Годфруа де Сент-Омера, и даже уронил несколько слезинок на его плечо.

– Есть земля! Не обманули книги монаха. Она огромна и полна чудес! – твердил не менее счастливый де Сент-Омер.

– Рассказывай с самого начала, – попросил Гуго де Пейн, видя, что путешественник желает поведать обо всем и сразу. – Сколько дней вы плыли до неведомой земли?

– Пятьдесят два дня мы видели только море солнце и звезды. И вот утром пятьдесят третьего дня матрос с мачты подал голос: «Земля! Земля!»

– Не слишком долго плыть от неведомой земли, если учесть, что пеший путь от Иерусалима до Шампани или Бургундии занимает больше времени, – рассудил магистр.

– Прошло часа два, и корабль приблизился к сплошному бескрайнему зеленому лугу. – Грустно улыбнувшись, мореплаватель продолжил рассказ: – На радостях матросы выпили все вино, что сохранилось на судне. Все готовились ступить на берег… Но корабль все плыл и плыл. Он вошел в совершенно зеленое море, и теперь загадочный луг был везде: справа, слева и позади нас. Казалось, корабль плыл посреди поля, покрытого первой весенней травой.

– Так это была не земля?

– Ее не было и близко. Мы вошли в море, в котором плавало множество водорослей. Три недели мы шли по странному морскому полю. Думаю, из-за этого загадочного моря корабли прежних мореплавателей и не достигали земли – слишком велика была радость и еще большим было разочарование. К концу второй недели команда матросов начала требовать повернуть корабль обратно. С трудом удалось их уговорить продолжать путь; и то, только потому, что на обратную дорогу у нас бы не хватило ни воды, ни продовольствия. Матросы уразумели ситуацию, но все равно были сердиты и ленивы; братья-тамплиеры не расставались с оружием ни днем ни ночью – им же приходилось управляться с парусами и готовить обед на всю команду.

– Этого и следовало ждать, – виновато произнес Гуго де Пейн. – Но теперь мы имеем возможность набирать команду только из братьев, не прибегая к помощи случайных людей.

– К слову, худшие из смутьян вскоре погибли жуткой смертью, – продолжил рассказ Годфруа де Сент-Омер. – На исходе третьей недели плаванья по зеленому морю, мы увидели настоящую землю: с деревьями, холмами, долинами и горами. Из живого на ней мы узрели с палубы только разноцветных птиц, поющих на все голоса. Мы спустили лодку; в ней разместилось пять самых нетерпеливых матросов и наш брат Андре. Матросы сразу же устремились к деревьям. Они нарвали каких-то плодов, улеглись в тени и принялись ими обедать. Судя по их довольным голосам, здешние плоды матросам пришлись по вкусу.