Хуан Франсиско Феррандис - Барселона. Проклятая земля

Теутберга распалила амбиции Роргонида, он уже видел себя поднявшимся выше всех своих предков.

– У меня тысячи свободных людей, способных держать оружие!

За столом стало тихо, а потом Бозониды снова разразились издевательским хохотом. Бернат пришел в ярость.

– Успокойтесь, маркграф, – презрительно бросил Ричард. – Приберегите ваши мечи, всему свое время, сейчас нам нужны осторожные, но уверенные шаги.

– Я полагаю, нам нужно все спокойно обдумать, – вмешался Бивин, всегда более осторожный, чем его сыновья. – Господь взирает на нас со всей суровостью.

– Оставьте Господа церковникам, отец! – без всякого почтения осадил его Бозон.

После неловкой паузы слово снова взяла Теутберга:

– Пока что, Бернат, нам нужна от вас посильная помощь. Нам известно, что это один из ваших вассалов положил конец притязаниям графа Гунфрида.

– Да, это был Дрого де Борр. Его осудили за убийство виконта Барселонского, но он заплатил за свою жизнь королю Карлу и мне, и теперь он мне верен, его люди – это боевая мощь Марки, а еще он следит, чтобы готы не укрывались от налогов.

– Мы знаем, что между вами произошло, – равнодушно перебила Теутберга. – Что нас сейчас интересует – так это правдивость историй, которые о нем рассказывают… Говорят, чтобы заставить Гунфрида бежать, не оказывая сопротивления, Дрого подослал к нему каких-то загадочных наймитов, которые сделали дело, не оставив следов.

Бернат вздрогнул. Дрого рассказывал ему о том случае четыре года назад.

– Это были бестиарии, – признался он. – Учитель уже умер, а ученица теперь разгуливает в компании ведьмы, так о ней говорят. Я никогда ее не видел, и она больше не служит моему вассалу Дрого де Борру.

Снова наступило долгое молчание, а потом ледяным тоном заговорил Бозон:

– Вы проделали долгое путешествие и, быть может, до сих пор еще не осознали всей важности того, что вам предлагается. Вы здесь не для того, чтобы выказывать свою бесполезность, Бернат, а чтобы начать путь к вершине. Этот Дрого де Борр поклялся вам в верности и покорности. Так используйте свою власть, и пусть он добудет для вас этого бестиария – или накажите его!

В этой игре власти Бозониды никому не прощали слабости. Бернат повел себя малодушно, но он до сих пор был зол на хозяев и ответил резкостью на резкость:

– Сначала я должен знать, почему вы нуждаетесь в наемнике скромного правителя Марки!

– Нам требуется человек, который никак не связан с нашими домами, осторожная тень, не возбуждающая подозрений и не распускающая язык по тавернам. Слишком много семей зависит от того, что делают Бозониды.

Бернат ловил каждую деталь. Он не мог упустить такую возможность. В ушах его еще звучали слова Теутберги, назначавшей его королем Готии. Он ударил кулаком по столу:

– Это что – проверка моей преданности вашему дому? Я не служу Бозонидам!

– Да, это проверка преданности – преданности союзу разных домов, – сразу же поправил Бозон. – К нам уже присоединился Бернат Плантапилоса, маркграф Тулузский, граф Отёна и Оверни.

– Брат Гильема Септиманского, который двадцать лет назад принес столько горя Испанской марке, – напомнил маркграф, одновременно подсчитывая в уме, насколько велика мощь и обширны территории нового союза. И он, Бернат, должен соответствовать этому уровню. – Вы получите бестиария! Но я буду участвовать в принятии всех решений.

Бозониды улыбались: вот как легко тешить самолюбие молодых неумных правителей!

– Следующее, что тебе надлежит сделать в качестве маркграфа, – это воспользоваться стратегическими преимуществами в положения Готии и извлекать из них прямую выгоду, – посоветовала Теутберга, прекрасно сознававшая невежество своего гостя в политических играх. – Ты должен получить власть над остальными графствами Испанской марки. Тогда в наших руках окажется ключ к Кордовскому эмирату – ключ, которым можно пользоваться для расширения королевства или для его сдерживания. Когда ты будешь контролировать всю границу, король Карл попадет от тебя в зависимость и ты сможешь вести переговоры о новых владениях.

– Графствами наделяет Карл Лысый. Если я отберу у графа Саломо Уржель или Серданью – или Жирону у графа Отгера – я попаду в немилость.

– Мы не предлагаем тебе воевать с графами. – Теутберга говорила с такой снисходительностью, что Бернату стало стыдно перед собравшимися Бозонидами. – Карл умеет вознаграждать тех, кто встает на защиту королевства, когда оно в опасности. Твои действия не должны выглядеть как захват. Будь хитрее прочих – или никогда не блистать тебе в королевской короне!

Ришильда подкрепляла намеки тетушки многообещающими взглядами, как будто измеряя мужественность Берната. «Вот так и добывается истинное могущество», – думал маркграф. Властолюбие Бозонидов отравляло его душу медленным ядом.

– А поскольку наши дома будут в союзе, заслуги наши тоже станут общими, и они поднимут нас к самому королю, – самодовольно продолжал Бозон. – А потом мы предпримем следующий шаг: восстание.

Маркграф откинулся на спинку кресла с кубком в руке. Взглянул на Ришильду и победно улыбнулся. Настал его черед. Дом Роргонидов тоже умеет играть по-крупному!

– Я сдержу свое обещание, однако я вижу, что до сих пор обязательствами связан только дом Роргонидов. Я требую ответного шага от вашего дома. – Бернат решительно рубанул воздух. – Такого, например, как рука Ришильды.

Такой брак поднял бы маркграфа очень высоко – куда выше, чем предлагали ему властители Прованса. Бозон, брат юной красавицы, недовольно скривился.

– Вы просите слишком много, маркграф. Вы пока что не доказали, что способны осуществить обещанное. Сначала добудьте нам этого бестиария, это жизненно необходимо для продолжения дела.

– Таково мое условие! – надменно объявил Бернат. Он хотел казаться несгибаемым.

Бозон вскинулся, чтобы ответить, но брата остановила сама Ришильда. Девушка подняла свой кубок:

– За союз наших домов! Мы обдумаем ваше предложение, мой господин.

Бернат успокоился. Он посчитал, что добился победы, и выпил, мечтая о тысяче чувственных наслаждений, которые ожидали его в грядущем.

В ту ночь в дверь спальни Берната из Готии тихо проскользнула Ришильда. Маркграф грубо оттолкнул лежавшую рядом дочь кухарки и с изумлением воззрился на свою гостью. Ему казалось, он находится под воздействием каких-то чар. Прекрасная наследница Бозонидов пришла к нему в такой легкой тунике, что почти просвечивало ее обнаженное тело, еще более соблазнительное, чем мечталось распутному графу. Полные груди колыхались в такт ее шагам, а легкий запах амбры побуждал прикоснуться к ее коже, такой нежной и гладкой.