Эптон Синклер - Жатва Дракона

Когда Ланни рассказал Лорел Крестон о своем плане, она сказала: "Если вы уедете на какое-то время, то не застанете меня здесь, когда вернетесь. У меня есть дела, и я должна быть в Нью-Йорке".

Ланни ответил: "Мне будет не хватать вас, но если уезжать, то будет лучше не задерживаться".

Американский государственный департамент призывал всех американцев вернуться домой и зафрахтовал несколько лайнеров для их перевозки. На бортах кораблей был нанесен американский флаг, и была надежда, что подводные лодки отнесутся к нему с вежливостью. Через несколько дней один из них убывает из Марселя, а старый друг Ланни Джерри Пендлтон попытается устроить Лорел на нём. Это не будет элегантным путешествием, но их встретит та же самая нью-йоркская гавань и та же Статуя Свободы. Американцы оценили эту гавань и эту статую в эти дни бедствий.

Так пара прощалась с другом. "Вы многому научили меня", – сказала женщина, – "и я никогда не перестану быть благодарной вам. Надеюсь, мы всегда будем друзьями".

"Конечно, да", – был ответ. – "Могу ли я писать вам?"

– Надеюсь, вы это сделаете. Я не знаю, каким будет мой адрес, но я напишу вам в Бьенвеню. Кроме того, вы всегда можете связаться со мной через Bluebook . Они приняли мой другой рассказ. Она не сказала ему, о чём он. Но она сказала: "Я хочу, чтобы вы знали, что мои глаза не были закрыты, пока я была здесь. Я думаю, что знаю, что вы делаете, и я почитаю вас за это. Будьте уверены, что я никогда даже не намекну об этом ни одной живой душе. Позаботьтесь о себе и удачи вам".

"Спасибо", – сказал агент президента – "Я тоже много думал о вас, и благодарен за то, что вы сделали, и за то, что вы только что сказали". Все было очень формально и правильно, но за этим было глубокое чувство, и Ланни мог представить, что в ее глазах могут быть слезы после того, как она войдёт в свою комнату. Но самое обидное было то, он не мог знать, не вызвано ли её отношение к нему интересом к этому вопросу. И это было бы похоже на попытку выяснить, заряжен ли револьвер, глядящий в твое сердце.

X

Ланни посетил швейцарское консульство и получил визу в свой паспорт. В качестве цели посещения было указано приобретение картин. Он сложил свои вещи в пару сумок, в том числе переписку, связанную со своей профессией. Это на тот случай, если кто-нибудь будет обыскивать сумки в его гостиничном номере. Он взял несколько тысяч долларов из своего банка в Каннах. Он мог это делать, не вызывая вопросов, потому что делал так на протяжении многих лет. Он принёс банкноты в бюро путешествий своего бывшего наставника, который занимался обменом денег со всей Европы. Ланни сказал: "Я хочу все швейцарские франки, что ты можешь достать. Но не упоминай меня, потому что я не хочу, чтобы все знали, что у меня находится в карманах пиджака". Джерри ухмыльнулся, вспомнив, как в прежние времена Бьюти Бэдд настояла на том, чтобы он сопровождал Ланни с пистолетом, охраняя пару миллионов франков.

Поезд быстро шёл по долинам французских Альп, а на следующее утро пассажир вышел на вокзале Корнавен старого города, на который он приезжал, и с которого уезжал с момента окончания Первой мировой войны. Он здесь покупал картины. И после того, как он поселился в отеле Бо-Риваж , он решил продемонстрировать род своих занятий, посетив арт-дилеров. Он хотел удовлетворить агентов разных стран, которые здесь кишели. Поскольку это было не просто место Лиги Наций, но и своего рода биржа для шпионов всей Европы. Правительство твердо решило сохранить нейтралитет страны и всячески старалось это делать. Но, конечно, было много людей, которые искали шанс заработать деньги, а некоторые из них хотели получать их с обеих сторон.

После обеда Ланни отправился на очередную прогулку, на этот раз в публичную библиотеку, которая находилась в здании университета. Он шел как турист, разглядывая просторный Променад Бастионов и парк, который он делит пополам. Когда он поднялся по ступенькам здания, самого крупного в этом почтенном городе, его настроение было настроением укротителя, входящего в клетку, полную диких зверей. У него не было даже преимущества укротителя, знавшего своих зверей. Тут нельзя было отличить льва от тигра, гиены или шакала, или любого из них от респектабельного часовщика или ростовщика. Здесь были и настоящие студенты, многие из которых были беженцами. Поскольку это была родина свободы, это было убежище все четыре столетия разнообразных притеснений. Вольтер нашёл свой дом в близлежащей деревне, откуда он отправил книги, которые свергли ancien régime . Здесь родился Руссо, и Ленин занимался в этой библиотеке. Несомненно, среди современных студентов, мужчин и женщин, были люди, которые скрывали свою могучую молодость и готовились изменить будущее мира. Ланни не стал осматривать древние издания Библии, или рукописи Джона Кальвина, или книги, принадлежавшие Боннивару. Он прошёлся по читальному залу, делая вид, что ищет книгу о швейцарских живописцах. Найдя её, он сел и стал читать, только время от времени бросая быстрый взгляд на зал. Он искал знакомую коротко остриженную немецкую голову с прямым и крепким загривком, седевшей на туловище, которое не могло быть у студента, а только у матроса и воина. Без сомнения, Монк уселся бы там, где он тоже мог бы следить. Он знал бы, что искал, и, вполне возможно, он знал бы некоторых львов и шакалов. Подпольщик вошел через главный вход и сделал то, что сделал Ланни, выбрал книгу и уселся, просматривая её. Они быстро обменялись взглядами. И через некоторое время Монк встал и вышел. Ланни подождал короткий промежуток времени. Когда он вышел, его друг стоял на ступенях, глядя в парк. Ланни даже не взглянул на него и прошёл мимо. Он знал, что друг последует за ним, и он шёл, поворачивая через несколько углов, чтобы его друг мог убедиться, что за ними нет слежки. Их встречи в Германии всегда были под покровом темноты. Ланни знал, что должна быть какая-то особая причина, по которой Монк назначил встречу на день. Возможно, он работал по вечерам, или, возможно, библиотека вечером была закрыта. Что бы ни происходило с подпольщиком, у него на то была причина, и Ланни должен был это учитывать.

Они были на одной из глухих улиц, и он остановился, чтобы посмотреть содержимое витрины. Вскоре его товарищ стал рядом с ним и шепнул: "Вы можете встретиться со мной сегодня? " Когда Ланни ответил утвердительно, Монк сказал: "Я буду перед памятником Реформации ровно в десять часов". Ланни ответил: "О.К.", а другой прошел дальше.

Ланни понимал, что эти сложные меры предосторожности означают реальную опасность. Бывший организатор социал-демократической партии, бывший капитан Интернациональной бригады в Испании, может быть известен нацистским агентам здесь, и понимал, как рискует Ланни, встречаясь с ним даже на мгновение. Ланни жаждал, что пронесёт, и только надеялся, что Монк не попросит его вывезти какие-либо документы в военное время. И не скажет ему, что Der Dicke узнал, кто украл его нагнетатель! Или, что Гесс узнал, кого именно Ланни привозил в Бергхоф!