Эптон Синклер - Жатва Дракона

Создателем храма и его абсолютным руководителем был тот, кто называл себя "самым любимым католическим священником Америки, вещающим по радио". Во время великой депрессии он выступил с лекарством от всех народных болезней, отменой золотого стандарта. Это не было новой идеей на Среднем Западе Америки. Такую идею выдвигали ещё древние популисты. Но отец Кафлин придал ей новую жизнь. Радио-оратор со сладким голосом начинал с маленькой станции, прося деньги для увеличения аудитории. Деньги хлынули рекой, все в однодолларовых купюрах. Их привозили из почтового отделения в грузовиках, и сто пятьдесят девушек были заняты открытием конвертов.

Постепенно преподобный оратор создал радиосеть. Он также купил участок земли и построил этот храм вместе со всеми вспомогательными постройками. Гаражом для паломников, гостиницей для их размещения, рестораном и несколькими киосками с хот-догами, чтобы накормить их, и сувенирными магазинами, где они могли бы их купить, отправить домой и доказать, что они действительно совершили паломничество. "Мы ведём дела лучше, чем кто-либо в Мекке, Кентербери или Лурде", – заметил Квадратт.

Он не сказал, что питает отвращение к католикам и ко всем их делам. Такие чувства испытывали все нацисты, но им было нужно священноначалие в Америке, и они создали испанский фашизм, а Франко был набожным служителем Святой Матери Церкви. Поэтому этот зарегистрированный нацистский агент ограничился только тем, что заметил, что преподобный отец прекрасный деловой человек. Эти различные предприятия принадлежали компаниям, в которых он и его секретари были директорами. И эта схема сделала бы честь Дж. Парамаунту Барнсу в период его расцвета. Квадратт знал, что этот "коммунальный король" Чикаго был отцом бывшей жены Ланни. Действительно, именно благодаря Ирме Квадратт познакомился с Ланни Бэддом.

В свои ранние дни "Серебряный Чарли" вёл популярную программу и, казалось, шел к тому, чтобы занять место Хью Лонга в качестве американского фюрера. Но внезапное богатство оказало на него такое же влияние, как на "Кингфиша", и "Банкомба Боба" 34и на многих других лидеров масс. Они стали понимать идеи богатых и больше не могли говорить ничего, что могло бы повредить чувствам тех, за чьими столами они обедали. Бывший поэт с лукавой улыбкой заметил: "Я наблюдаю это даже на себе. В молодости я был чем-то вроде социалиста, и, возможно, смог бы стать очень хорошим демагогом, но теперь я считаю, что меня превратили в получателя денег, и все, что осталось от моего радикализма, это то, что я обвиняю богатых, беря за мои услуги хорошую цену. Я замечаю, что чем больше я получаю их, тем больше меня ценят".

"Конечно", – согласился сын президента Бэдд-Эрлинг Эйркрафт . – "Картины ценят таким же образом и за них любят платить высокую цену, чтобы ею можно было похвастаться".

"Достойный отец опубликовал несколько моих статей в прошлом году", – добавил побочный кузен кайзера. – "Это причина, по которой я могу видеть его в любое время, когда я захочу. Потому что я заставил его оценить мою ценность".

IX

"Серебряный Чарли" принял их в прекрасном доме, в котором он жил со своей матерью. Он провел их в кабинет и закрыл дверь. Хорошо сложенный человек моложе пятидесяти, не толстый, но с румяными круглыми щеками, гладко выбритый, как требовал его сан. На нем было облачение священника, черное, с белым воротником, закрытым спереди и с застёжкой сзади. Ланни слушал его по радио, а кто нет? Он узнал его своеобразный канадский акцент. Его поведение было нормальным, но довольно резким, а для этих посетителей отличалось сердечностью. После того, как Квадратт объяснил, что Ланни Бэдд провел большую часть своего времени в Германии и близко знал фюрера и его коллег, нового гостя слушали с серьезным вниманием.

Каждое воскресенье в эфире можно было услышать самого любимого радио-священника Америки. Его откровенные пронацистские и антидемократические заявления тревожили его духовных начальников, но десять миллионов человек с радостью слушали его. Кроме того, у него была еженедельная газета Социальная справедливость , которая, по его утверждению, выходила миллионным тиражом. И у него был "Христианский фронт", состоявший из фанатичных последователей, которые продавали газету на улицах и проводили массовые собрания, на которых можно было увидеть гитлеровские приветствия. Там же можно было считать дни до великого Дня, когда им разрешат уничтожить своих врагов. Ланни посетил не одно из этих собраний, и взял на себя труд записаться и получить металлический крест, который Христианские фронтовики носили вместо свастики.

Это будет чисто христианская революция, но новый вид христианства, основанный исключительно на ненависти к его врагам, и никогда не упоминающий о любви, если бы она вдруг почувствовалась. Это был продукт социального недовольства, слепого бунта обездоленных при богатстве, в котором у них не было ни доли, ни надежды её получить. Невежество, старшая дочь нищеты, следовало в след своей матери, и эта пара гарпий мучила своих подопечных и делала их жертвой любого демагога, который приходил к ним. На протяжении более двух десятилетий американский пролетариат был осажден пропагандой Красной революции, а в довершение всего был отступник Муссолини, а затем фанатичный Ади Шикльгрубер. В течение почти трех лет пожары гражданской войны в Испании удерживали это злое варево на точке кипения. И вот здесь был один из тех, кто подливал масло в огонь. Человек ненависти, почти безумный. Человек, который мог построить церковь во имя доброго Иисуса и стоять на кафедре и бредить в течение часа, требуя крови тех, чьи идеи он ненавидел и боялся. "Будь уверены, что мы будем сражаться за Франко, если это будет необходимо. Назовите это подстрекательством, если хотите, это подстрекательство. Но будьте уверены, мы будем сражаться с вами, и мы победим". – Этот оратор был ирландского происхождения, и поэтому он ненавидел Британскую империю. Он ненавидел его так, что он, вероятно, даже не знал, что империя стала Британским Содружеством. Он ненавидел евреев, во-первых, потому, что они убили Сына Божьего, а во-вторых, потому что они делали деньги слишком быстро. Хотя и не так быстро, как "Серебряный Чарли", который купил этот металл в то же самое время, когда он агитировал за повышение его цены. Он ненавидел международных банкиров, и он ненавидел большевиков, и, как и все нацисты, он сумел убедить себя, что эти две группы объединились в заговоре править миром. Геббельс рассказывал ему об этом в потоке пропаганды, и кто-то переводил это для него. А он помещал это в свою газету каждую неделю, с изменением только нескольких слов, чтобы это звучало правильно для американцев. Это был не фашизм и не нацизм, а то, что отец Кафлин собирался принести в сладкую страну свободы. Это был настоящий американский национализм, Америка, во-первых, Америка для американцев, и давайте выгоним Рузвельта и его Еврейский курс и положим конец "вздорной демократии" – собственные слова святого отца.