Эптон Синклер - Жатва Дракона

– Бэдд, я боюсь, что тебе это не понравится, и мне это тоже не нравится, но я хочу, чтобы ты понял, что я говорю не по собственной инициативе, а по поручению очень высокой инстанции. Должен сказать, что твои нынешние отношения с нацистским правительством считаются угрозой безопасности страны, и для того, чтобы выглядеть патриотическим американцем, их нужно прекратить.

Робби вел себя как один из тех небольших торпедных катеров, когда снаряды больших калибров рвутся вокруг него. Он выскочил прямо из воды и закачался. Кровь бросилась ему в лицо, наводя на мысль об апоплексии. – "Что, черт возьми, вы знаете о моих отношениях с Германией?"

– Это сэкономит время, Бэдд, если ты допустишь, что я знаю о них всё. Я знаю, что у тебя есть договоренность, по которой вы делитесь идеями, и что Геринг получил твои, а ты пока не получил его. Поэтому я не думаю, что ты был бы очень огорчен идеей расстаться с ним. Я также знаю, что у Геринга на твоём заводе три человека, и что они согласны не участвовать в политической деятельности. Но они выполняют это соглашение не лучше, чем нацисты выполняют какое-либо соглашения в любых местах.

"Если ты знаешь, что они делают что-то незаконное", – сказал Робби насмешливым тоном, – "то место, куда ты должен пойти, это министерство юстиции".

"Я пришёл к старому однокурснику", – был снисходительный ответ. – "Когда у тебя будет время обдумать это, я уверен, что ты не захочешь очернить свой завод и свою семью скандалами в газетах. Вы должны понимать, что события развиваются быстрыми темпами, и они вне твоего контроля или моего. Наша страна находится в действительно серьезной опасности, и то, что было допустимо два или три года назад, просто невыносимо сейчас".

– Если наша страна находится в опасности, то это потому, что у нас есть президент, который не согласен оставаться в рамках своих конституционных полномочий и позволить нам оставаться дома и заниматься своим делом.

– Мы могли бы долго спорить, Бэдд. Ты, как производитель военных самолетов, должен быть первым человеком в стране, понимающим, что оставаться дома и заботиться о собственном бизнесе уже не так просто, как раньше. Позволь мне заверить тебя, что Генеральный штаб Армии не разделяет твоих представлений о том, что представляет собой безопасность в мире, где количество бомбардировщиков увеличивается неделю за неделей.

– Должен ли я понять, что ты пришёл ко мне от имени Генерального штаба Армии или ты один из этих от Нового курса, пытающихся запугать бизнесмена и лишить его права вести свой бизнес по-своему?

– Я, прежде всего друг, Бэдд. У меня есть яркое воспоминание о помощи, которую твой сын оказал мне во время Мирной конференции, и о понимании ситуации в мире, которую он показал в то время. Скажи мне, Ланни, часто ли ты бывал за границей за последние двадцать лет?

– Я жил там большую часть времени, профессор.

– И ты разделяешь идею своего отца, что мы можем спокойно сидеть дома и не бояться нацистов и фашистов?

"Я не думаю, что мой отец настолько наивен, как иногда выглядит", – ответил тактичный сын. – "Он очень хочет, чтобы наша страна была хорошо вооружена для своей защиты".

"Я возражаю против того, чтобы наша страна участвовала в войнах Британской империи и Франции", – вставил Робби, которому не нужно никого, даже своего первенца, призванного выступить за него.

– Позволь мне задать гипотетический вопрос, Бэдд. Предположим, что ты был бы Президентом Соединенных Штатов, скажем, через два года, а рано утром тебя разбудил по телефону премьер-министр Великобритании, И сказал, что у тебя есть двадцать четыре часа на то, чтобы решить, вступать ли в войну, иначе британский флот будет передан немцам. Что бы ты ответил?

Ланни был поражен этим вопросом, потому что именно он предложил такой вопрос Ф.Д.Р. в его спальне в Белом доме меньше, чем год назад. Неужто президент передал его Олстону и сказал ему использовать его с непокорными производителями? Или это был вопрос, который инсайдеры задавали друг у друга за чаепитием в Вашингтоне. Очень не подлежащий разглашению вопрос, не для газет.

Робби Бэдд, изощренный изоляционист, не позволил этому вопросу поколебать его. "Твой вопрос бессмыслен", – ответил он. – "Но если бы это случилось, я бы ответил, что США уже достаточно поучаствовали в чужих войнах, и для моей администрации этого 'никогда больше' не будет".

– Все в порядке, Бэдд, а теперь еще один телефонный звонок, через год или, может быть, только через полгода. На этот раз он придёт из Буэнос-Айреса, они сдадутся или мы будем им помогать?

– О, нет никаких сомнений, я верю в Доктрину Монро, я бы выставил немцев из Южной Америки.

– Боже мой, Бэдд, разве ты не знаешь, что они повсюду? В Аргентине что-то вроде миллиона немцев и столько же итальянцев, и большинство из них работают день и ночь на свои страны. Они могут захватить любую страну в Южной Америке в любой момент, когда захотят. У них есть полная сеть аэропортов, охватывающих континент. А с базой в Западной Африке они могут высаживать с воздуха экспедиции и через полгода иметь под своим управлением десяток стран. Они могут разбомбить Панамский канал и вывести его из строя, а затем, что касается морских дел, они разделят нас на две страны, восток и запад.

VIII

Оба участника разговора могли целый день спорить по таким вопросам. Робби Бэдд был человеком, который делал истребители, и для него эта проблема выглядела простой. Если сделать достаточно истребителей, то можно остановить любую бомбардировочную армаду, прежде чем она выйдет на цель. Нет смысла ссылаться на военное правило, что лучшая оборона – это наступление. Робби это слышал, и его ответ заключался в том, что его наступление будет массой новых BE P11, оснащенных новым одноступенчатым нагнетателем Аскотт, которые могли бы достать на любой высоте любой бомбардировщик в мире. Когда Олстон сказал: "Тогда их придется иметь сотни в каждом из наших промышленных центров". Ответ Робби был: "Почему бы и нет? Это не стоило бы и сотой части того, что стоило бы наше участие в войнах Британской империи. Дайте мне деньги и позвольте мне делать самолеты".

Это был голос старой Америки, существовавшей до дней Генри Форда. Профессор Олстон, который, по-видимому, изучал историю и географию, спокойно ответил: "Хорошо, Бэдд, если так ты чувствуешь, что проблема проста. Делай истребители для своей страны".

Робби уставился на него. – "А когда я отказывался их делать? Кто хочет самолеты, и сколько он их хочет?"

– Их хочет правительство, и ему нужны все, которые ты сможешь быстро сделать.

Робби уставился на робкого маленького человечка в пенсне, который сделал такое необычное заявление. В его голове была мысль: "Боже мой, мозговой трест!" Символ некомпетентности в астрономическом масштабе. Он говорил так терпеливо, словно маленькому ребенку. – "Слушай, Чарли, ты разговариваешь с человеком, который более пятидесяти раз был в Вашингтоне, и разговаривал с сотнями вояк и адмиралов в золоте. Они ожидают, что ты прилетишь к ним, как только они позвонят по телефону. А когда доберешься туда, они сообщат, что ты должен представить новые спецификации в пяти экземплярах и что комиссия, которая будет их рассматривать, соберется в ноябре следующего года. И что в любом случае заказ должен быть сокращен с пятидесяти до тридцати, потому что Комитет по морским делам Сената еще более сократит ассигнования".