Эптон Синклер - Жатва Дракона

Не раз он проходил мимо публичной библиотеки Ньюкасла, старинного здания в плохом состоянии в небольшом парке. Ланни вспомнил вежливую незамужнюю леди, которая работала главой этого учреждения, и испытал чувство неловкости, вспоминая, как прошлым летом он вёз эту леди домой в своей машине вечером. Вредная привычка, известная как секс, заставила его положить свою руку на руку леди и заставила ее, в свою очередь, склонить её голову на его плечо. Одно шло за другим, как это происходит, в результате чего Ланни боялся, что разбудил ложные надежды в лоне леди. Поэтому теперь он избегал ходить в библиотеку. Но он знал, что она знает, что он был в городе уже в течение нескольких недель, и, возможно, ее чувства будут обижены, потому что он не нашел случая обратиться к какой-либо книге в её коллекции. Настало время, когда в ходе его профессиональных трудов ему нужно было обратиться к книге Вазари Жизни художников . Он собрал всё мужество и вошел. Там была довольно хрупкая леди из Новой Англии мисс Присцилла Хойл, сидевшая за своим столом на одном из таких стульев с маленькими резиновыми колесиками, позволявшими быстро перемещаться с места на место от небольшого толчка. Ланни поклонился, когда вошел, и не стал останавливаться, чтобы увидеть румянец, который распространился по бледным чертам леди. Когда он получил необходимую ему информацию, он остановился поговорить с ней о предметах, касающихся библиотекарей. – "Я сейчас читаю новые книги, и когда буду уезжать, то хочу передать их вам". Это позволило леди скрыть причину, почему ее сердце быстро забилось. – "О, благодарю вас, мистер Бэдд, наши ассигнования настолько недостаточны. Вы не можете себе представить, насколько больно видеть изданные книги и отказываться от надежды на них".

"Я читаю Джинса и Эддингтона", – продолжал гость. – "Вы их читали?"

– Я читала о них, мистер Бэдд, но у нас их нет.

– Я предоставлю вам свои экземпляры, они поддерживают идеалистическую позицию в философии, которую вы, вероятно, одобряете.

"Конечно", – последовал ответ. Ланни предполагал, что трансцендентализм Новой Англии впитан с материнским молоком людям из хороших семей в этом старомодном городе. Действительно, это был город в городе. Потомки капитанов кораблей и фермеров все еще смотрели на заводских, как на чужих, даже спустя сто лет.

Ланни вернулся в дом своего отца и сказал своей мачехе: "Я заходил в библиотеку и поговорил с мисс Хойл. Она, кажется, очень образованный человек".

"Да, действительно", – ответила Эстер, попечитель учреждения. – "И самая верная душа. Я не знаю, что мы делали бы без нее".

– Я задавался вопросом, почему ты не приглашашь ее в дом. У нас есть тенденция замкнуться в узком кругу, как ты думаешь?

"Я полагаю, это правда", – призналась grande dame общества Ньюкасла. – "Я просто почему-то не подумала пригласить мисс Хойл. Как ты думаешь, она захочет прийти?"

"Она посчитает это предварительным посещением небес", – ответил непочтительный пасынок. – "Но не делай этого до тех пор, пока не будешь готова заставить своих политиков проголосовать за ассигнования на новое здание, потому что на это настроено ее сердце".

– Полагаю, что я должна это сделать. Но сейчас все так бедны. Новый курс вытаскивает все деньги из Ньюкасла, как ты знаешь.

Ланни хотел было сказать, что Новый курс возвращает деньги в Ньюкасл в форме помощи безработным. Но такие замечания он прекратил делать несколько лет назад. Мачеха отложила выполнение его необычного предложения, и он уехал, прежде чем она стала заниматься этим. Это было так же хорошо, потому что он очень хотел, чтобы мисс Хойл думала, что она получит свое новое здание, но не думала, что получит Ланни Бэдда.

IV

В июне месяце король и королева Англии пересекли океан с государственным визитом. Они получили поистине королевский прием в Вашингтоне, 60 танков сопровождали их машины и 10 "Летающих крепостей" были над головой. Это был один из самых жарких дней, и этот бедный хрупкий монарх в тяжелом адмиральском мундире с золотой отделкой и орденами, должно быть, ужасно страдал. Но обязанности королевской семьи в Англии всегда были неудобными и скучными. И этот король, страдающий речевым дефектом, должен был часто останавливаться и думать над каждым следующим словом прежде, чем произнести его. Это Величество было катапультировано на этот пост пару лет назад, и постигало свои обязанности в действии.

Королевская чета была здесь, пытаясь смыть старые обиды и завоевать дружбу Америки в серьезном кризисе, с которым столкнулось Британское Содружество наций. Чета была, насколько можно было судить сквозь сценические наряды, вполне приятными людьми. Конечно, каждое их движение было предписано опытными пропагандистами на несколько недель вперед. Они прибыли в Белый дом на государственный обед и концерт, который транслировался по радио. Всеамериканская музыка из баллад американских ковбоев, сельских танцев, негритянских религиозных песнопений. А затем Лоуренс Тиббетт, Мариан Андерсон и большая Кейт Смит с ее большим голосом, певшим Когда Луна Взойдёт Над Горой .

После трехдневных торжеств Их Величества прибыли в Гайд-Парк, где у них был пикник, на котором они ели хот-доги. Они, возможно, предпочли другое меню, но пытались быть демократичными перед фотографами и операторами кинохроники, снимающих их, едящими хот-доги и улыбающимися между укусами. Британия сейчас нуждалась в самолетах, и скоро им могут понадобиться пароходы и даже военные корабли. Если это способ их получить, то Бог поможет нам любить хот-доги и не подавиться ими, пока мы находимся перед камерами, не заикаться, когда Мы пытаемся сказать: "Окидоки!"

Ланни симпатизировал цели, ради которой проводилась эта церемония. Он хотел союза британского и американского флотов, даже Британского Содружества и Американской Республики. Но он не мог не вспомнить сценическое представление, на котором он недавно побывал, когда познакомился с тонким и остроумным искусством Ангны Энтерс. Молодая женщина вышла одна на пустую сцену с простейшими аксессуарами и под аккомпанемент пианино показала публике небольшие пантомимы, иллюстрирующие периоды истории. Она заставила Ланни вспомнить Айседору Дункан. Не из-за какого-то сходства, а потому, что впервые после трагической смерти Айседоры Ланни он увидел женщину одну на сцене, которая, не произнеся ни слова, удерживала внимание аудитории весь вечер.

Большинство из этих пантомим были самыми простыми. Старая венская служанка надевала черные перчатки и брала свою молитвенник и кружевной платок, готовясь пойти в церковь. Затем возвращалась и заботливо с умилением укладывала эти сокровища в маленькую коробочку. Или испанский мальчик кардинал, бесконечно испорченный, одетый в желтый шелк, направляясь прогулку, бросал похотливые взгляды на воображаемых девочек. Только одна из пантомим была политической, и это было изображение Британии. Британия была одета в государственные цвета и держалась возвышенно надменной и неприступной. Но что-то ее испугало, что-то ввергло ее в панику. Она вытащила крошечный зеленый флаг и начала размахивать им, бросая соблазнительные взгляды на воображаемую Ирландию. Затем маленький американский флаг, затем еще один и другой, бросая их здесь и там, глядя умоляюще, в уничижительном смирении. Это была злая, не сказать, язвительная карикатура, но, как произведение искусства была незабываемой.