Эптон Синклер - Жатва Дракона

Нет, у Ланни должен выбросить это из головы, и это была пустая трата времени, чтобы пережить это снова. Возможно, в конце концов, разумно было выбрать здоровое молодое животное, на которое было приятно смотреть. Проблема стала еще проще, когда молодое животное само выбрало его и спасло его от хлопот. Жена, которая никогда не потревожит его своими мыслями, но создаст для него дом и оплатит львиную долю расходов! Та, кто принесет ему детей и разрешит ему их воспитывать в соответствии с его идеями. Ланни всегда любил детей и с удовольствием наблюдал за ними и учил их. Но они всегда были чужими детьми. Марселина, мальчики Робби и мальчики Робины, а также мальчики Мари и Розмэри. Теперь один ребенок Фредди, два Бесс и Марселины. Даже ребёнок Ирмы принадлежал Ланни только наполовину.

Но если у Лизбет будут дети, и он сохранит ее уважение и привязанность, то они действительно могли бы быть его. Когда он будет уезжать шпионить, то в качестве прикрытия он будет всегда проводить одну или несколько картинных сделок, а когда будет возвращаться, то будет говорить об искусстве и литературе и паранормальных исследованиях, а не о политике или о войне. Лизбет была бы вполне приличной женой в глазах всех его богатых друзей-реакционеров. Даже Гитлер и Геринг одобрили бы ее. Это была мысль, которая заставила Ланни содрогнуться и заставила все его существо отшатнуться. Предположим, она будет восхищаться Гитлером и Герингом, как это сделала Ирма! Предположим, что в Англии или Франции или куда бы он ни взял ее, она выбирала бы фашистов для общения! Вряд ли она могла этого не делать, если бы пыталась следовать за Ланни и придерживаться его идей. Она никогда не узнает его, но только его роль. И он возненавидит ее, как ненавидит всех этих ядовитых людей, которыми он притворно восхищался!

XIII

Наступил день, когда был подписан последний документ. Кроме того, если в сердце у кого-то была надежда, что Ланни Бэдд собирается сделать предложение, то эта надежда, должно быть, умерла. Шкипер Ориоля объявил, что настало время закончить этот восхитительный визит. Он просил, если кто-либо из семейства Бэддов, старых или молодых, когда-либо будет в районе Балтимора, то пусть считают его дом своим. Это относилось к любым другим жителям Ньюкасла, которые развлекали его компанию. Короче говоря, все формальности были соблюдены, и жизнь богатых была достойной и безоблачной, согласно тщательно разработанным правилам поведения.

Ланни оказал дополнительную любезность, взойдя на борт для поездки по реке и выхода в пролив. Он вернётся на катере с лоцманом. Он стоял у борта со своими друзьями, указывая на достопримечательности, сначала на завод Бэдд-Эрлинг, потом на Оружейные заводы Бэдд, потом на город. Яхта мягко скользнула через два открытых разводных моста, один для шоссе, а другой для железной дороги. Затем они вышли в широкий синий пролив, где лоцман был не нужен. Скоро настало время расстаться, и Реверди сказал не в первый раз: "Приезжайте и навестите нас, Ланни. Это не просто вежливость, мы будем по-настоящему счастливы видеть вас".

Ланни ответил: "Мне немного сложно установить даты, потому что мои приезды и отъезды зависят от прихотей клиентов, но я позвоню вам, когда узнаю, что я свободен".

"Вы можете сделать это деловой поездкой", – добавил другой. – "Я собираюсь забрать своих Дэтазов с яхты и повесить их у себя дома и начать бум в Балтиморе. Когда люди услышат, сколько я заплатил за них, они будут знать, что они хороши".

Теперь Ланни было тяжело отказываться. Поскольку его друг был в хранилище и видел работы Дэтаза, и ему сообщили, что они продаются. Ланни сказал: "Это очень любезно с вашей стороны, и я сделаю все возможное, чтобы навестить вас, прежде чем я вернусь в Европу".

"В середине лета очень жарко, но май и июнь прекрасны", – добавила Лизбет. Что, несомненно, показывало отношение девушки к сопротивляющемуся поклоннику.

Ланни обменялся рукопожатиями со всеми, возможно, задержав его на половину секунды дольше у нежной женской руки и бросил на полсекунды более длинный взгляд в пару приглашающих карих глаз. Лизбет была очень мила с ним, и если бы не адский бизнес секса, они могли бы танцевать и играть в теннис и гольф вместе и были бы так же счастливы, как два младенца в лесу. "До свидания", сказал он, а не "Прощай", и последовал за лоцманом по веревочной лестнице в маленький катер. Катер прошёл у борта яхты и развернулся обратно к устью реки. Люди на корме Ориоля помахали, и Ланни помахал. Расстояние между ними стремительно расширялось, и разлука была с такой сладкой печалью.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Куда меня зовёт долг

36

I

ЛАННИ второй раз читал книгу, которую он привез с собой из Англии. Недавно опубликованную серию лекций под названием Философия физической науки . Автором книги был очень ученый джентльмен: О.М., M.A., D.Sc., LL.D., F.R.S., профессор астрономии и экспериментальной философии Кембриджского университета. У Ланни всегда складывалось впечатление, что философия – это умозрительные построения, но сэр Артур Эддингтон теперь сообщил ему, что он достиг стадии эксперимента, результата, о котором обязательно стоит знать.

Ланни был приведен в состояние психической неуверенности почти десятью годами занятий тем, что было известно как психическими (паранормальными) исследованиями. Он видел, как много всего произошло, что было невероятно, и попытка объяснить их привела его к неортодоксальному чтению и расстроила большую часть его представлений о Вселенной. Его слишком плотная плоть расплавилась и превратилась в пустое пространство с мельчайшими электрическими зарядами, кружащимися там.

И что еще более невероятно, пространство стало формой его мысли, а также стало изогнутым, а время стало четвертым измерением пространства, а вселенная стала круговой. Все это было не бредом сумасшедших или фантазией "сюрреалистов", а новой наукой, которая называла себя физикой. Но, похоже, она демонстрировала то, что физическое существование физического мира было вопросом серьезной неопределенности. Ланни пришлось признать себя плохо подготовленным к изучению сэра Артура Эддингтона и сэра Джеймса Джинса. Он никогда не был в колледже и даже не окончил подготовительную школу. Он когда-то знал несколько алгебраических формул, но теперь сохранил лишь смутное воспоминание о том, как они выглядели. Однако, если ученый писатель был бы любезен объяснить сначала значение слов, которые он использовал, то Ланни прочитал бы первый абзац, и если бы он не мог понять его, он бы вернулся и терпеливо прочитал его снова. Каждый философ и каждый ученый придавали своим словам особое значение, но не мог убедить других использовать одни и те же термины. В главе, озаглавленной "Сфера эпистемологического метода", астроном в рыцарском достоинстве информировал Ланни: "Термин 'электрон' имеет, по крайней мере, три различных значения в квантовой теории, в дополнение к его свободному применению к самим волнам вероятности". И затем в сноске объяснение: "Именно частица, представленная волновой функцией Дирака, частица, введенная во второе квантование, и частица, представленная внутренней (относительной) волновой функцией атома водорода".