Семён Шуртаков - Вершина Столетова

Трактор вел Филипп Житков. Мельком взглянув на косцов, он кивнул Михаилу и проехал мимо. Михаилу показалось, что Филипп слегка улыбается себе в бороду.

— Н-да. Оно, конечно… — как бы угадывая мысли Михаила, сказал Егор Суслов.

Агронома Крутинского Михаил нашел в соседней бригаде. Тот сидел перед копной сена и, время от времени поглядывая на нее, что-то подсчитывал в блокноте, положенном на истертый портфельчик. Что-то очень знакомое, традиционное было во всем виде этого чистенького маленького старичка: и в узеньких парусиновых брючках с толстовкой, и в его выбритом лице с пенсне на носу и щеточкой усов под ним, даже в его сквозной — от лба до затылка — блестящей пролысине.

Всякий раз, когда Михаил встречался с агрономом, ему думалось, что он уже не раз видел его в кинокартинах.

«В кино такие типы показываются как люди немножко смешные, с причудами, но в общем хорошие, даже передовые», — думал Михаил, повторяя агроному то, что утром говорил Костину.

— Не перепахивать второй раз паровой клин? — переспросил Николай Илларионович. — Интересно. Почти оригинально!

Михаил ответил, что на оригинальность не претендует. «А старичок-то вовсе не смешной — злой скорее…»

— И то хорошо. Потому что, если разобраться, ничего особенно новаторского тут нет. Только стоит ли мудрить и заниматься отсебятиной? Есть календарный план-график двойки и культивации, утвержденный самим товарищем Васюниным. В данном колхозе предусмотрена двойка и даже сроки указаны. Наше дело уложиться в них… Формальный подход? Хорошо. Давайте подойдем к делу неформально. Вы забыли про сорняки. А ведь они — дай-ка им волю! — заглушат все.

Михаил ответил, что сорняков на полях действительно многовато, но не лучше ли их подрезать культиваторами. Причем обязательно лапчатыми, или, как их по-научному называют, экстирпаторами. Это для того, чтобы опять-таки не подымать наверх нижнего слоя и сохранить остатки влаги.

Слушая, Николай Илларионович протирал и без того чистое пенсне. Он подносил его к глазам, шумно дышал на стеклышки и снова принимался тереть, словно готовился как следует присмотреться, насколько глубоки и обширны агрономические познания бригадира.

— Так-с, молодой человек. А вы имеете понятие о таких вещах, как структура почвы, капиллярность верхнего слоя?

Вопрос этот сбил Михаила.

— Вы меня учеными словами не пугайте, — уклоняясь от прямого ответа, сказал он. — О капиллярности поговорим в другой раз.

Михаил понимал, что, если разговор и дальше пойдет в таком же ученом духе, ему с агрономом лучше не тягаться, одними ученическими познаниями, полузабытыми к тому же, тут не обойдешься.

Видимо, понял это и Николай Илларионович. Он не спеша положил в нагрудный карман толстовки пенсне, так и не воспользовавшись им: агрономическая малограмотность бригадира достаточно хорошо обнаруживалась и невооруженным глазом.

— Вы исходите из ложных посылок, — агроном, должно быть, решил доконать Михаила. — Вы смотрите на график как на обыкновенную бумажку, плод канцелярского суемыслия. А это не так. График составлен на основе строгих научных данных. И выходит, что в конечном счете вы идете против науки. Не слишком ли самонадеянно?

Михаил по-прежнему был убежден в своей правоте, но не знал, как ее доказать, и это начинало злить его.

— Науку я очень уважаю, но она тоже разная бывает. Я за ту, что от самой жизни, а не от книг идет.

— Это слишком общо… Стоп! У вас на севе, кажется, большой перерасход горючего вышел? Так, может, все дело в том, что вы на этой самой культивации сэкономить хотите? Положена двойка, проделана культивация и… так далее? — Николай Илларионович этак неопределенно повел рукой, и Михаил вспомнил о махинациях с горючим, которые проделывали его предшественник и Тузов.

— Перерасход тут ни при чем, — сухо ответил он, окончательно выведенный из себя намеком Крутинского.

— Тогда нам не о чем говорить. Как агроном, снимаю с себя всякую ответственность. Если уж вам непременно хочется попасть в новаторы — рискуйте.

— Что ж, — Михаил встал. — Риск, говорят, благородное дело…

В знак окончания разговора Крутинский начал тщательно застегивать свой потертый портфельчик.

«Эх, агроном, агроном, — шагая покосами, думал Михаил. — И очки у тебя вроде хорошие, а дальше той науки, что в твоем портфеле лежит, не видишь. Как это говорится, заела попа грамота…»

Дверь приоткрылась, Зинаида Саввишна просунула свою острую лисью мордочку и многозначительно сказала:

— Вас вызывает товарищ Васюнин.

Ольга задвинула ящики стола и прошла в кабинет главного агронома.

— По работе, товарищ Орешина, я к вам претензий не имею, — как всегда, очень ровно начал Васюнин. — Но… но и работы вашей не видно… Непонятно?.. Да ведь любая работа, как вам известно, пока она документально не оформлена, существует лишь умозрительно. То есть она существует и на самом деле, — поправился Васюнин, — но… короче говоря, область-то ничего не знает. По вашему отделу накопилась уйма документов, а вы целыми днями пропадаете в колхозах, и сюда вас хоть на аркане затаскивай.

— Да пропади они пропадом, ваши бумажки! — вспылила Ольга. — Вот скоро совсем в колхозы переберусь — и тогда…

Ольга недоговорила. В кабинет взъерошенным воробьем влетел Николай Илларионович.

— Чудеса! — проговорил он еще от порога. — Тракторный бригадир начинает учить агротехнике… кого бы вы думали? Агронома с тридцатилетним стажем. Более чем оригинально! — И Крутинский рассказал о своей стычке с Михаилом Брагиным.

— И хотя бы какие-нибудь доводы! Так нет же, как говорится, ни бе, ни ме, ни кукареку. Уперся в стенку лбом, и только.

То, что Михаил поспорил с «академическим», как его называли другие агрономы, стариком, Ольгу и обрадовало и встревожило. Уж слишком старомодным, подозрительным ко всему, что не укладывалось в рамки инструкций, был этот Николай Илларионович. И сама она в свое время не смогла найти с ним общего языка. Но она как-никак агроном, а что мог возразить на его ученые слова Михаил! И вообще, не зря ли погорячился он…

— И все это еще ладно. Мало ли какой номер по своей агротехнической малограмотности может выкинуть тракторный бригадир! Самое-то грустное во всей этой истории, что секретарь партбюро взял под свою защиту Брагина. Да, да. Представьте…

Ольга послушала и вышла.

Зинаида Саввишна вручила ей две папки:

— Эти документы для ознакомления, а эти — для исполнения.

Бумаги были изрядно устаревшими. В одной объяснялось, как надо задерживать талые воды, в другой — как строить пруды. Еще сообщалось, что гидротехник для выбора места под плотину на реке Вязовке будет выслан в район в ближайшее время. «К сведению!» — размашисто подписал Васюнин сверху. Однако жизнь опередила и эту бумажку: гидротехник «Водхоза» приехал из области еще вчера. На сегодня намечено провести обследование Вязовки.