Серо Ханзадян - Мхитар Спарапет

— Подумаю, тэр Давид-Бек. Я верю тебе…

Из Агулиса, Дашта, Кагакика, Дизака съехались приглашенные на совет купцы. Находились тут и мегринские военачальники Константин и Сари.

Бека встретили почтительным поклоном.

Усевшись в кресло, он положил руки на подлокотники слоновой кости и подал знак дьяку Магакии, чтобы тот сел рядом, за низеньким столом. Скрипнули пружины. Ходжи затаили дыхание. Даже мигнуть боялись, не то что смотреть на Бека. Каждый предпочитал остаться незамеченным. В ушах у них еще звучали слова мелика Муси: «Не слушайтесь Бека, не открывайте в эти смутные дни своих амбаров. Бек пустит нас по миру с сумой».

Пхиндз-Артин не находил места рукам своим. Содрогался при одном воспоминании о том, что случилось в его доме. «Какой бог наделил этого человека такой огромной волей? — думал он о Беке. — В нем сила дэва и мудрость змеи. Избави бог от его гнева».

— Итак, достопочтенные ходжи! — медленно начал Бек. Хотя говорил он тихо, но голос прозвучал как сталь. Охватив одним взглядом сидящих перед ним людей, Бек продолжал: — Благодарение богу, страна наша свободна и независима. Мы вырвались из-под вражьей пяты. Но великая нужда гнетет нас. Казна Верховного Армянского Собрания пуста. А войско надо кормить, и жалованье платить надо, и оружие ему требуется. Не думаете ли вы, что пора возобновить торговлю с чужеземными странами?

Он умолк. Слышно было, как жужжала влетевшая в открытое окно пчела. Каждый из купцов ждал, пока заговорит сосед. Уткнувшись взглядом в пол, сидел старейшина купеческой гильдии — мелик Муси. Видавший виды, хитрец этот понимал, что Бек не примет никаких объяснений и возражений, только враждой проникнется.

Наконец он поднял глаза и встретился взглядом с Беком. Деваться некуда, пришлось заговорить.

— Да будет известно нашему господину, что мы не щадили для земли Армянской ни живота, ни богатства нашего! — произнес он торжественно.

— Не щадили!.. — обрели дар речи и другие купцы. — Видит бог, не щадили…

— Многие из нас воевали в твоем войске, тэр Давид-Бек, — воодушевился мелик Муси. — Народ мы торговый, торговля — наш хлеб насущный. Но что поделать, тэр, коли пусто у нас в амбарах. Рады бы торговать, да нечем. Нет ни шелка, ни хлопка, ни кожи. Шерсти тоже мелики не продают. На чем торговлю строить?..

«Хитрая лиса, надеешься, что я не проведаю о ваших припасах?» — подумал про себя Давид-Бек, глядя на купца.

— А что ты скажешь, ходжа Мкртум? — обратился он к высокому, сухопарому человеку.

— Бог свидетель, нет у меня за душой даже ниточки! — вскочив с места, воскликнул ходжа Мкртум. — Грех скрывать, чадами своими клянемся, как перед богом…

Другие тоже клялись, что нечем им торговать.

Бек посинел от злости. Правая щека у него стала подергиваться, губы угрожающе сжались. Дьяк Магакия, глядя на него, понял, что вот-вот разразится буря.

— Изменники! — прогремел Бек, и от голоса его дрогнули большие, многосвечные люстры.

Ходжей охватил ужас. Мелик Муси стал белее стены. Купцы, хоть и были наслышаны о беспощадности Давид-Бека, такого, однако, не ожидали. В страхе кое-кто пал на колени, у других не хватило сил даже на это.

— Воины! — крикнул в дверь Давид-Бек.

Военачальники Константин и Сари тут же сорвались с места и выбежали из зала. У купцов затряслись поджилки.

— Приди в себя, Давид-Бек, — тихо промолвил дьяк Магакия.

— Кто тут из вас мелик Муси, подданный нашего государства? Пусть выйдет вперед! — словно не узнавая первого ходжу страны, приказал Бек.

Мелик Муси на коленях подполз к нему. Всегда надутый, спесивый, богатейший купец земли Армянской Муси был сейчас жалок.

— Пожалей нас, тэр Давид-Бек, пощади, — протягивая руки, хрипел он.

— Жалеют безвинно убиенных и бездомных. Можно пожалеть ходжу Хачика из села Арсеняц, который ограблен и остался без крова, — бросил Бек. — А тебя, мелик Муси, лгуна и изменника, жалеть нельзя. Я уже раз пожалел — довольно. Не будет вам милосердия, бесстыжие отступники! Обеднел, говоришь, настолько, что нет у тебя в припасах шелка и на одну верблюжью поклажу? И у тебя нет, ходжа Мкртум? Бедные люди, в пору суму на вас надеть!.. Может, попросить у крестьян наших, чтобы прокормили вас? А-а?

Вернулись военачальники Константин и Сари и доложили, что отряд телохранителей Бека дожидается во дворе. Наступило тяжелое молчание.

— Ну? — наконец заговорил Бек. — Что скажете, армяне?..

Купцы молчали.

— Отвечайте! Не то будете иметь дело с моими воинами. Тогда пощады не ждите! Говори ты, мелик Муси, и стыдись перед богом, которым все клялся…

— Какой уж стыд? Не осталось ни стыда, ни чести! — сказал, поднимаясь с колен, мелик Муси. — Виноваты мы перед тобою, тэр Давид-Бек. Карай нас и будешь прав! Только, государь мой, где ты видел купца, который сказал бы, что он имеет! Есть у нас неписаный закон: правая рука не должна знать, что держит левая. Однако, хочешь верь, хочешь нет, кое-какие товары у нас есть… Но их мало, слишком мало, чтобы можно было начать угодную тебе торговлю…

— Доброе дело начинается с малого, — перебил его Бек. — Если через неделю ваши караваны не отправятся в путь, никому пощады не будет. И чтоб знали все: я повелел упразднить налог, что взимали мелики с торговцев, посетивших их владения.

Купцы загомонили. Указ этот оборачивался для них барышом.

— Но торговать вы должны с другими странами, — продолжал Бек. — Это принесет богатство государственной казне.

— Дороги ведь закрыты, тэр Давид-Бек. С кем торговать? — неуверенно спросил Муси. — В Тавриз поехать не можем. В Шемахе разграбили караван-сарай русских и армянских купцов. На Эрзерум не проедешь: дорога в руках у ханов, нахичеванского и ереванского. Исфаган захватили афганцы. Куда нам податься с товарами?

— В Россию, — ответил Бек. — Нет у нас отныне дороги в Исфаган и Стамбул. Лежит она теперь только в земли русского царя. Отправляйтесь в село Тог, что в Дизакском гаваре, а оттуда в Саляны и прямиком в Баку. Там русский князь Долгоруков даст вам суда, и вы достигнете Астрахани, а потом и в Москву попадете.

— С русскими торговать, оно, конечно, выгодно, — заговорили с разных сторон.

Купцы хотя и верили Беку, но все же колебались. Кто знает, какой будет эта дорога? И вдруг русские не помогут…

— Я дам вам триста всадников, чтобы в безопасности доставить ваш первый караван до границ русских владений.

— Будь благословен, тэр Давид-Бек! — воскликнули ходжи.

Только что проклинавшие в душе Бека и готовые бежать от него, они теперь начали сладкоречиво восхвалять его созидательный дух, его доброту и мудрость. Даже у Мкртума развязался язык. Он вдруг принялся перечислять все преимущества, которые они будут иметь, торгуя с русскими.