Филиппа Грегори - Последняя из рода Тюдор

Каждый день Нед вывешивает голубой платок, показывая, что здоров. Я даю одному стражу серебряный пенс – пусть передаст Неду, что никто из нас не болен и мы надеемся на скорое освобождение. Супруг присылает мне стихи:

Перед тем как взять записку у охранника, я посыпаю ее пудрой и читаю, держа в вытянутой руке. Запомнив слова наизусть, сжигаю бумагу.

Рано утром, когда еще прохладно, я слышу топот ног, поднимающихся по лестнице к моим комнатам, что означает приход нового коменданта Тауэра сэра Ричарда. Я стою у потрепанного трона, прижимая к себе Томаса и держа Тедди за руку, на плече у меня сидит Мистер Ноззл. Люси держится позади. Думаю, мы больше похожи на семью попрошаек, пораженных чумой, чем на королевских наследников из кошмаров Елизаветы.

Открывается дверь, сэр Ричард входит с поклоном.

– Прошу прощения, – говорю я, – но стражи пусть будут снаружи. Я опасаюсь чумы.

– Конечно. – Он жестом показывает, чтобы все отошли. – Рад сообщить, что вам больше не надо бояться. Вас отпускают.

Меня так переполняет радость, что я не осознаю его слова.

– Что?

Комендант кивает.

– Да, миледи, вас отпускают из Тауэра. Вы можете уехать прямо сегодня утром.

– Отпускают?

– Все верно, – подтверждает сэр Ричард. – Благодаря Господу и милости нашей королевы.

– Благослови ее Бог, – шепчу я. – Можно уезжать, когда захочу?

– Лошади и повозка для вас и ваших вещей уже готовы.

Я показываю на треснутый стол и потертые стулья.

– Брать мне особо нечего. Люси быстро соберет все наши вещи.

Он кивает.

– Буду ждать ваших указаний. Советую выезжать как можно скорее, пока еще не жарко.

– Граф Хартфорд отправится со мной? – спрашиваю я, когда сэр Ричард подходит к двери.

Он снова отвечает кивком.

– Его светлость тоже свободны.

– Хвала Господу, – говорю я. – Слава милостивому Богу за то, что ответил на мои молитвы.

На сборы ушло полчаса, и вот мы готовы ехать. Я не позволю, чтобы меня хоть что-то задержало. Потертую мебель повезут вместе с сундуком одежды. Клетку с коноплянками я накрою шалью, мопсиха Джо с потомством будет в корзинке с сеткой, чтобы обезопасить их путешествие в открытой повозке. Клетку с Мистером Ноззлом я поставлю в тень. Тедди устрою перед собой в седле, кормилица понесет Томаса привязанным к груди. Люси поедет в дамском седле за стражем, и, если Тедди устанет, она возьмет его на руки.

Я представляю, как мы въезжаем в Ханворт – в доме чистота, ярко светит солнце, воздух сладок, мать Неда на ступеньках встречает внука, потомка Тюдоров-Сеймуров, наследника английского трона.

Сэр Ричард ждет во дворе Тауэра с груженой повозкой и стражем. Заметив меня, они взбираются на лошадей, и тогда я вижу моего мужа Неда, выходящего из арки конюшни в окружении охраны. Он пересекает двор четырьмя широкими шагами и, пока его никто не остановил, берет меня за руки, целует ладони, всматривается в мое лицо, краснеющее от страсти, обнимает и целует в губы. Меня накрывает волной любви к нему. Я заключаю мужа в объятия и прижимаюсь к нему. Слава богу, что мы воссоединились и сегодня будем спать в одной постели. Едва не плачу от облегчения – как хорошо, что нашим волнениям настал конец.

Его лицо тоже светится от счастья.

– Любовь моя, – говорит Нед. – Чума не затронула нас, и мы снова вместе. Слава Господу.

– Мы больше никогда не расстанемся, – обещаю я. – Поклянись.

– Больше никаких расставаний, – отзывается он.

– Ты должен повидать мальчиков перед дорогой.

Тедди помнит отца, несмотря на долгую разлуку, и прыгает к нему, вытянув вперед руки. Нед ловит сына, и тот кажется совсем маленьким в объятиях отца, на фоне его широкой груди. Тедди обхватывает его шею рукой и прижимается лицом к щеке. Томас встречает папу, как и других людей, беззубой улыбкой и машет липкой ручонкой.

– Какие же они красавцы, какие крепкие! Кто бы мог подумать, что в этом мрачном месте вырастут такие прелестные ребята! – восклицает Нед. – Это настоящее чудо.

– И правда, – поддерживаю я. – А теперь мы начнем нашу супружескую жизнь с двумя сыновьями и наследниками в доме твоей семьи. Мы ведь едем в Ханворт?

– Да, и за освобождение надо благодарить мою мать. Она постоянно писала Уильяму Сесилу и будет ждать нас дома.

Ко мне подходит комендант.

– Миледи, надо выезжать прямо сейчас, чтобы дорога была не слишком утомительной для детей. Позже станет очень жарко.

– Конечно.

Я тяну Тедди за его пухлую попку, но он сильнее цепляется за Неда и настаивает:

– Тедди с папа! Папа!

– Тедди поедет со мной? – спрашивает Нед. – Кажется, его теперь от меня не отдерешь.

– Хочешь ехать с папой на его большой лошади?

Мальчик отрывает свое счастливое лицо от щеки отца и кивает.

– Тедди с папа. Пирёд!

– Тедди может сесть перед папой, а если устанет, то его возьмет Люси к себе на дамское седло, – предлагаю я.

– Лошадь вашей светлости потеряла подкову, – сообщает комендант Неду. – Кузнец сейчас ставит новую. Это займет еще несколько минут. Вашей супруге лучше тронуться в путь, чтобы она могла отдыхать по необходимости. Вы ее нагоните, повозка поедет медленно.

– Так и поступим. Тедди подождет со мной, и мы вас догоним. Я буду крепко держать его, – обещает Нед и снова целует меня поверх головы нашего мальчика. Это редкий момент счастья, когда я одновременно обнимаю мужа и старшего сына, держа одну руку на плече Неда, а другой обхватив маленького Тедди.

– Увидимся в дороге. – Я глажу сына по щеке. – Веди себя хорошо и не снимай шляпку.

– Холосо, – послушно отвечает он, не убирая руки с шеи отца.

– Он меня задушит, – с улыбкой говорит Нед. – Нечего бояться, что Тедди упадет. Он прицепился ко мне, как Мистер Ноззл.

Я целую мужа еще раз, после чего залезаю в седло с помощью подставки. Все уже расселись по лошадям и ждут меня. Помахав рукой Неду и сыну, я покидаю двор вслед за стражами.

– До скорого! – кричу я. – До встречи!

Копыта стучат по булыжникам у главных ворот. Мы проезжаем под аркой и когда на меня падает тень, раздается оглушительный рев. За воротами толпятся стражи Тауэра, а на мостике через ров собрались слуги. Я проезжаю мимо, и охрана отдает мне честь, взяв оружие на караул, будто королеве на пути к ее трону, и я появляюсь из тени под радостные крики слуг, бросающих в воздух шляпы. Женщины делают реверанс и шлют мне воздушные поцелуи. Меня наконец-то отпустили, я чувствую свободу в запахе ветра и в крике чаек.

Улыбаюсь и машу прислуге из Тауэра, а потом замечаю, что за мостом и у дальних городских ворот собрались жители Лондона, каким-то образом узнавшие о моем освобождении; охрана оттесняет их с дороги, а люди приветствуют меня и даже поднимают вверх розы.