Элисон Уэйр - Джейн Сеймур. Королева во власти призраков [litres]

– Где твои мозги, сестрица?! – вскричал Эдвард. – Наш соверен соблазнял Анну Болейн, и теперь она королева. Даже и до женитьбы он готов был сделать ради нее все. Подумай об этом.

– Эдвард, ты говоришь глупости! – отрезала Джейн. – В свое время король соблазнил многих юных леди, и все, кроме одной, были сброшены со счетов.

– И эта одна сказала ему «нет», – встряла Нан.

– Я скажу ему «нет», если до этого дойдет, – заявила Джейн, – но то, что он может сделать меня королевой, – это уж слишком буйная игра воображения.

Сэр Джон ударил кулаком по столу.

– Ш-ш-ш, – шикнула мать. – Вы всех перебудите!

– Джейн, послушай меня, – сказал отец, – наша семья долгое время боролась за привилегии. Мало-помалу мы получили должность здесь, заняли положение. Твоим братьям нелегко дались места в личных покоях короля. И теперь перед нами открывается блестящая возможность преуспеть в этом мире, а помочь нам в этом способна ты. Пока король проявляет к тебе интерес – я не предполагаю, что он сделает тебя королевой, и не намекаю, что ты должна подвергать риску свою девственность, – мы все сможем достичь процветания и приобрести влияние. Ты понимаешь меня?

Джейн неохотно кивнула. Ей не нравилась идея, что ее используют, но разве не так обычно поступали отцы? Они извлекали выгоду из своих детей. Шансы на то, что король захочет сделать ее, невзрачную Джейн Сеймур, своей королевой, были так же ничтожно малы, как вероятность того, что она выйдет замуж за папу! А пока он ухаживает за ней – если это на самом деле происходило, – она может принести пользу своей семье и другим людям.

Тем не менее Эдвард взялся за дело и, понизив голос, напористо заговорил. Джейн всегда знала, что ее старший брат весьма амбициозен.

– Анна Болейн получила корону, потому что прежняя королева не смогла родить королю сына. Теперь она сама потерпела крах в том же отношении. Подумай об этом. Когда ты отправишься завтра в путь вместе со всем двором, Джейн, а ты это сделаешь, и мы не потерпим никаких возражений, то станешь поощрять ухаживания короля, но сохраняя дистанцию. У тебя есть на это право.

– Ага, – поддакнул Томас, – его милость хорошо знает правила придворной любви; он часто играет в эту игру. Относись к нему как к своему слуге и оставайся мучительно недостижимой. Он не ценит того, что достается с легкостью.

– А превыше всего блюди свою девственность, – присоединилась к ним мать. – Он будет только восторгаться этим. Скажи ему, что бережешь себя для того момента, когда появится достойный супруг. И посмотри, поймет ли он намек.

Джейн обозлилась на них:

– Ушам своим не верю! Вы все чересчур увлеклись. Легкий флирт, а вы уже взгромоздили корону мне на голову. Он, вероятно, позабудет обо всем этом, потому что я уже дала ему отпор.

– Это хорошее начало, – с улыбкой произнес Эдвард.

1535 год

Почему – задавалась вопросом Джейн – она чувствует себя так неуютно, так беспокоится и волнуется из-за внимания короля? И до этого визита в Вулфхолл она видела его и говорила с ним много раз. Вероятно, все оттого, что теперь внимание Генриха было особенным. И дело не в смысле сказанного, а скорее в его взгляде, когда он это говорил, – взгляде, который выдавал несомненный интерес.

«Это ничего не значит, – твердо сказала себе Джейн, уезжая наутро вместе с двором. – Всего лишь мимолетное увлечение, рожденное моментом». Он играл с ней, чтобы понять, желает ли она принять его ухаживания, и она ясно показала, что нет. Может быть, он обижен. С тех пор король с ней не разговаривал и даже не показывал признаков того, что знает о ее присутствии среди толпы придворных. Однако королева Анна была с ней холодна.

Как же тяжело покидать Вулфхолл! Джейн страстно желала остаться, но это было невозможно, раз вся семья против. Даже у матери, которой следовало бы понять, почему ее дочь жаждет быть дома, вскружилась голова от нелепого предположения, будто Джейн может надеть корону. Никто не спросил ее, хочет ли она на самом деле привлекать внимание короля. Они просто приняли это как данность и заключили, что втайне она стремится завоевать его любовь. О Небеса, она даже не будет знать, с чего начать, если ей представится такая возможность!

Джейн настолько погрузилась в мысли о реакции родных, что ей трудно было сфокусироваться на собственных чувствах к королю. Он, безусловно, был привлекателен, и в подавляющем присутствии Генриха Джейн чувствовала, как легко можно поддаться его чарам. Изысканность в обхождении и невероятная снисходительность, это умение расположить к себе и легкость в общении – вот что влекло к нему.

Близость с ним чревата опасными последствиями. Джейн знала, на какие жестокости способен Генрих. Он уже устранил с пути одну жену и постоянно изменял той, что ее заместила. Страдали обе. Как легко было обмануться его величавостью и магнетизмом и какой это было бы глупостью! Кроме того, король женат, а значит, вне игры. Если заглянуть вдаль, едва ли он захочет пройти через все сложности нового развода. Ничего, кроме потери репутации, он ей предложить не мог. Это стало последним доводом, чтобы принять решение. Чего бы ни хотели и что бы ни говорили ее родные, она не станет поощрять авансы короля.

Наступил октябрь. Сельская округа расцветилась золотом и багрянцем. Двор приехал в Винчестер. Король с королевой находились в прекрасном настроении и каждый день ездили охотиться с соколами. Одетая в тончайший розовый дамаст, Джейн присутствовала в главном соборе Винчестера на рукоположении в сан трех священников. Королева Анна глядела триумфаторшей, и неудивительно, ведь все трое были реформаторами, возвышению которых она способствовала. Если все пойдет так, как она запланировала, Церковью Англии станут управлять люди, подобные этим. Джейн это понимала. И такая перспектива ее не радовала.

После церемонии состоялся прием в главном зале замка. Джейн была зачарована видом Круглого стола короля Артура, который был изображен довольно высоко на стене – написан яркими красками, с именами знаменитых рыцарей, четкими буквами выведенными по кругу. Сам Артур восседал на троне в верхней части картины.

– Это восхитительно, не правда ли, госпожа Джейн? – произнес рядом с ней чей-то голос.

Она обернулась и увидела улыбающегося короля.

– Да, ваша милость, – согласилась Джейн, радуясь, что он не обижен на нее за сцену в Вулфхолле, и молясь, чтобы это новое обращение к ней оказалось простым проявлением приветливости.

– Там наверху – мой отец, – сказал ей Генрих. – Он велел изобразить себя в образе принца Артура, когда картину подновляли. Мы, Тюдоры, наследники Артура, вы знаете. Мой брат родился здесь, в Винчестере. И его назвали в честь Артура. Когда я был мальчиком, то представлял себя одним из рыцарей за Круглым столом.