Имоджен Гауэр - Русалка и миссис Хэнкок

– Да, мне тоже интересно знать, – подхватывает миссис Липпард.

– Какая сумма сейчас у вас отложена для нее на будущее? Нет-нет, можете не отвечать. Кроме Сьюки, у вас еще – сколько? – шесть дочерей? Думаю, они уже получили львиную долю того, что в состоянии выделить даже самые любящие родители.

– Ну да, ей достанется меньше, чем досталось старшим сестрам, – признает Эстер Липпард.

Анжелика качает головой:

– А их мужья, вероятно, постепенно истощают ваш капитал, снова и снова обращаясь к вам за денежной помощью…

– Как мы можем отказать, когда у них на попечении наши дочери и внуки? – горестно вздыхает Эстер. – Да уж, молодые люди в наши дни из рук вон плохо распоряжаются финансами.

– И что же в конце концов останется для вашей Сьюки? Будущее самой младшей дочери всегда очень ненадежно, очень уязвимо для прихотей судьбы. Страшно представить, как вы мучаетесь от вины и тревоги.

– Но мой брат всегда обещал ее обеспечить.

– И он свое обещание сдержит. – Анжелика улыбается с безмятежной веселостью. – Я позабочусь об этом, даю вам слово. На самом деле я готова поручиться…

– Миссис Хэнкок! – предостерегающе произносит мистер Хэнкок, изрядно обеспокоенный великодушным настроением своей супруги: мало ли что она может посулить от его имени.

– В общем, я уверена, что мы сумеем прийти к самому выгодному для вас соглашению. Не подняться ли нам наверх, миссис Липпард, дабы обстоятельно все обсудить? Вы столько времени провели на ногах – вам надобно присесть и хоть немного подкрепиться. Бригитта… – Она вскидывает бровь, переводя взгляд на девочку, чье лицо по-прежнему уткнуто в плечо Сьюки. – Будь так добра, подай печенье в гостиную. И чайник с кипятком. Прошу вас следовать за мной, сестра.

И вот, в оливково-зеленой гостиной, за новехоньким чайным столиком с новехонькими чашечками, две сестры по свойству, являющие собой полную противоположность друг другу во всех отношениях, подробнейшим образом обсуждают приданое Сьюки и ее благополучное будущее, а мистер Хэнкок сидит рядом, со своими счетными книгами и трубкой, кивая на поступающие предложения или с нахмуренным лбом записывая очередные цифры. Миссис Липпард жалуется на свои беды, и миссис Хэнкок ее утешает.

– Ах, понимаю, понимаю… да, ужасное положение дел… и как только вы терпели столь долгое время… но нынешнее поколение, да, оно совсем другое… на вашем месте я бы уже давно потеряла всякое терпение, миссис Липпард, честное слово.

В конечном счете достигается договоренность, согласно которой теперь Сьюки Липпард будет гораздо обеспеченнее, чем когда-либо можно было надеяться.

– Что же касается ее образования… – начинает Анжелика.

– О, оно завершено, – перебивает миссис Липард. – Школа ей ничего больше дать не может.

– Я так ничему и не научилась, – ворчит Сьюки.

– Ты прочитала все книги из школьной библиотеки.

– Кабы я знала, что их там так мало, я бы читала медленнее.

– Ну, книжное знание особой пользы не приносит, – говорит Анжелика, – а сделать умный вид, когда требуется, проще простого. Я бы лучше наняла учителя танцев. В осанке, в поступи, в каждом движении вашей дочери, миссис Липпард, я вижу природную грацию, которую можно довести до совершенства буквально несколькими профессиональными подсказками. Еще нужен учитель пения. Ну и давайте не будем забывать о фортепьяно, ибо именно здесь многие девушки обнаруживают прискорбный недостаток своего воспитания. А для музыкальных уроков непременно нужен француз. Предоставьте это мне, предоставьте это мне. У меня весьма широкие знакомства. – С сияющими глазами она откидывается на спинку кресла. – Ну как, сестра, теперь у вас немного отлегло от сердца?

Эстер Липпард уже начала склоняться к мысли, что и впрямь гораздо выгоднее оставить Сьюки в братнином доме. Безусловно, девочке еще много чему нужно научиться, а у нее самой нет ни времени, ни возможности ею заниматься. Миссис Липпард невыносимо думать, что кто-то из ее детей упустит возможность хорошо устроиться в жизни. И вообще, что она будет делать, когда Сьюки станет мешаться у нее под ногами там, в Саутворке. Причем она пока даже не подсчитала, в какие расходы обойдется еще один рот за столом вдобавок ко всем зятьям, снохам, подмастерьям и слугам, которых приходится кормить.

– Но ее нравственное воспитание. Ее духовное благополучие, – решается миссис Липпард. – Ее душа…

– По счастью, наш дом располагается прямо между двумя церквями. Не говоря уже о нашей квакерской общине. И я нигде прежде не видела такого нашествия нонконформистских проповедников, какое обнаружила здесь. Для питания и укрепления души у Сьюки здесь будет большой выбор.

– Но сами вы…

Даже сейчас Анжелика не теряет самообладания. Она склоняет голову набок и улыбается.

– Я понимаю ваше беспокойство, миссис Липпард. Но посмотрите на меня. – Она указывает на свое простое платье и ненапудренные волосы, обращая внимание новой родственницы на опрятность и скромность всего своего облика. – Верьте своим глазам, мадам: вы же видите, что теперь я не особенно отличаюсь от вас. Даже последняя блудница может искупить свои грехи покаянием, подобно Магдалине. И мой пример станет для Сьюки душеполезным уроком.

Миссис Липпард послушно оглядывает Анжелику, исполненная подозрений. Но с другой стороны, она с не меньшим подозрением относится ко многим знакомым женщинам. К тому же, забрав Сьюки из этого дома, она значительно сузит свои разведывательные возможности.

Да, безусловно, всегда лучше быть вооруженной знанием. Сьюки здесь, похоже, в полной безопасности. Она не голодает, не перетруждается; у нее есть своя собственная комната и возможность получить всестороннее воспитание. А если миссис Липпард вдруг увидит или услышит что-нибудь непотребное в доме знаменитой шлюхи… ну, ничего страшного. Дети невосприимчивы к скверне. Если все хорошенько взвесить, нельзя не признать, что лишить Сьюки обучения полезным навыкам будет в высшей степени жестоко.

Миссис Липпард решает, что в силу своей нравственной чистоты дочь сумеет устоять перед любыми искушениями. Можно даже считать это испытанием: если она все же развратится душой, значит в ней есть природный нравственный изъян, исцелить от которого никому не дано.

– Хорошо, она у вас останется, – наконец говорит миссис Липпард. – Но если я узнаю хоть что-нибудь, что мне не понравится…

– Такого не случится, – заверяет Анжелика. – Мы высокоморальная семья. Вы не пожалеете, мадам, мы сделаем из вашей дочери настоящее чудо.

Мистер Хэнкок изрядно удивлен дальнейшим поведением племянницы по отношению к нему. Он еще никогда прежде не бывал в такой немилости у Сьюки, и его обескураживает пристальный гневный взгляд, который девочка устремляет на него, прежде чем отойти к своему приоконному диванчику и на весь вечер погрузиться в холодное молчание. «Сердится, что я не заступился за нее», – удрученно думает мистер Хэнкок. Пытаясь вызвать Сьюки на разговор, он шутливо подталкивает ее в бок: «Ну, в конечном счете все сложилось к лучшему, верно?» – но девочка не удостаивает его ответом.