Алексей Зубков - Все дороги ведут в Геную

Охранники соседних складов и купцы, жившие на вторых этажах над конторами и складами, при первых выстрелах вскочили как ошпаренные и схватились за оружие, готовясь к обороне. Если с такими силами грабят кого-то рядом, то кто знает, это частная война или тотальный погром. Но никто из них ни на какую помощь не побежал, потому что, во-первых, все готовились к обороне своих рубежей, а во-вторых, французов сюда никто не звал, сами понаехали, сами пусть и разбираются.

Когда Марта, Бонакорси и Фредерик, обвешанные оружием, вышли из ворот французской таможни, Содерини уже привел фургон к арке и пугал мародеров самой большой аркебузой. Он, по-видимому, не захотел войти в историю и скрыл нижнюю часть лица платком, а верхнюю капюшоном. Еще и надел сверху какую-то драную накидку. Совсем как разбойник из дикого леса.

- Стоять, засранцы! Мы здесь первые! Отойди от осла, козел! Кто самый смелый, я не промажу!

- Ты один! - кричали в ответ, - Уступи по-хорошему!

- Я не один! Внутри, по-вашему, кто? Святой Лаврентий?

- Давайте быстрее! Мы тоже хотим свою долю!

- Мы закончили! - крикнул Тони, демонстрируя мортирку, - Не стойте у нас на пути!

Толпа отхлынула, глядя на банду, вооруженную до зубов.

- Их же всего трое! - сказал кто-то.

- Французам хватило, - ответил Фредерик, - Остальное ваше.

Толпа обтекла повозку и соучастников, не приближаясь на вытянутую руку, и бросилась в открытые ворота.

- Вы почему пустые? - спросил Содерини, - Хоть что-то взяли?

- Мы опоздали, - ответила Марта, - Они перепрятали наше золото.

- Но спасибо за поддержку, - сказал Бонакорси, - Ни одной осечки.

- Мы забрали все оружие, - сказал Фредерик, - Вам еще пригодится.

Содерини вел фургон наверх, от бухты, прокладывая маршрут на свое усмотрение. В параллельной улице мелькнули факелы, это двигался вниз французский отряд от бастиона.

- Жаль ваше золото, - сказал оружейник, - Но вы положили там человек сорок, а мародеры разнесут все, что некогда было разносить нам. Лягушатники запомнят этот день.

- Стой, - сказал Бонакорси, - А мы-то зачем туда идем?

Содерини явно забеспокоился.

- Нам на запад, - сказала Марта, - Давай прощаться.

- Может, проводим человека? - сказал Фредерик, - Надо отвезти его оружие обратно и забрать фургон с нашим.

- Да уж, будьте любезны, - сказал оружейник.

- Скоро рассвет, - сказал Бонакорси, - Нам надо скрыться, пока темно. Фредерик, проводи нашего друга.

- Прощайте, повелитель пороха, вряд ли мы еще встретимся в Генуе, - сказала Марта.

Бонакорси пошарил за пазухой и достал экспроприированный мешочек с золотыми монетами.

- Ваша доля.

- Благодарю, - искренне ответил Содерини, который хотя и рассчитывал, что Маркус порядочный человек и расплатится по справедливости, но не был в этом полностью уверен.

- Прощайте, - сказал Бонакорси.

- Удачи. И смерть французским оккупантам! - ответил Содерини.

"Маркус" молча кивнул.

Марта и Тони повернули налево, к строящейся базилике и дома Горгонзолы, а Фредерик и Содерини с фургоном повернули направо, к мастерской оружейника.

- Он ведь на самом деле не Маркус? - спросил Содерини после первого поворота.

Фредерик промолчал.

- Я подарю тебе эту мортирку, но скажи мне, он ведь правда не Маркус? У него другая вкладка, он не так держит пальцы правой руки, у него не те пропорции между плечом и головой, приклад ложится совсем по-другому.

Фредерик остановился и положил руку на эфес меча.

- Да, он не Маркус. Но он на правильной стороне. Тебе достаточно знать, что он не француз.

Содерини довольно улыбнулся.

- А когда Вы это поняли? Почему не отказались идти с нами?

- Когда вы разбирали оружие из фургона перед штурмом. Он хороший актер и знал Маркуса. Но ему стало уже не до игры, и он двигался не как Маркус, а так, как привык двигаться сам. Что до штурма, то я со времен "народного дожа" точил зубы на оккупантов, готовился к восстанию, состоял в тайных обществах, но пальцем не тронул ни одного из них. И тут вы с Фрау Профос приходите ко мне и предлагаете безумную смелую атаку со стволами против мечей. Да, молодой человек, время клинков уходит. Скоро мир будет смеяться над теми, кто приходит с ножами на перестрелку.

- Не сказал бы, - фыркнул Фредерик.

- Не при нашей жизни, - согласился Содерини, - Я имел в виду скоро в масштабах истории.

- Может быть.

- Хотя... Сколько врагов за свою жизнь ты застрелил?

- С десяток, может дюжину.

- Всех сегодня?

- Да.

- Это больше или меньше, чем ты за свою жизнь убил мечом?

- Больше, - после короткой паузы ответил Фредерик.

В Лавинье Тодта не ждали. Первый рубеж охраны он прошел как священник, в тюрьме это довольно частые посетители. Второй рубеж прошел, показав папское предписание. Добрался до начальника смены.

- Мне нужны воры и убийцы! - с ходу начал Тодт.

- Что? - удивился начальник смены, похожий на растолстевшего и разбогатевшего, но все равно солдата и выходца из низов общества.

- То есть, матросы и гребцы. У меня предписание от Папы.

- Папа вчера умер.

- Нового еще не избрали.

- Изберут - приходите.

- Да вам как будто жалко?

- Как раз не жалко. Воры и убийцы должны страдать.

- Это на "Ладью Харона".

- Так бы сразу и сказал. Но они не пойдут.

- Может не все слышали?

- Весь город слышал. Не ты на набережной мемуары рассказывал?

- Может добровольцы найдутся?

- Не найдутся.

- Я дам по десять дукатов за каждого.

- А что я начальству скажу?

- Что я дал по пять дукатов.

- Внутрь пройдешь или тебе сюда вынести?

- Можно всех посмотреть?

- Как два пальца отрубить. Пойдем.

Скучающие стражники выгнали на погрузочную площадку осужденных за легкие преступления.

- Я пришел дать вам волю! - начал Тодт.

- Это Тодт с ладьи Харона! - крикнул кто-то, попавшийся в последние сутки.

- Пошел он к крабьей матери! - единогласно вынесло вердикт преступное общество.

- Я предупреждал, - сказал начальник смены.

- Договаривались всех посмотреть, - ответил Тодт.

Скучающие стражники выгнали на погрузочную площадку осужденных за преступления средней тяжести.

- Я пришел дать вам волю! - начал Тодт.

- Это Тодт с ладьи Харона! - крикнул кто-то, попавшийся в последний год.

- Кто такой? - поинтересовалось преступное общество.

- Если он еще жив, то он самый отчаянный и везучий головорез во всем средиземноморье после Андреа Дориа и Хайреддина Барбароссы.

- Что он может нам предложить?

- Смерть во имя Господа.

- Пошел он к крабьей матери! - единогласно вынесло вердикт преступное общество.

- Я не хочу говорить, что я предупреждал, но я предупреждал, - сказал начальник смены.

- Договаривались посмотреть вообще всех, - ответил Тодт.