Алексей Зубков - Все дороги ведут в Геную

- Оба честные люди и сделали что могли, - ответил Максимилиан, - Я дождался, пока уедет Маккинли, разогнал гарнизон пинками и подзатыльниками, потыкал палочкой в коменданта, разломал ворота и решетки и спокойно уехал на Паризьене. Меня даже не преследовали. Ни Маккинли, ни комендант, ни кто-то еще от меня не получили ни гроша.

- Комендант должен был поднять тревогу, хотя бы сообщить, что ты сбежал. Почему я вижу тебя раньше, чем посыльного из Борго-Форнари?

- Не знаю, - пожал плечами Максимилиан, - Там должно было остаться достаточно живых людей и лошадей. Как-нибудь на досуге съезди туда и спроси.

Кстати, а где же несправедливо обозванный "негодяйской мордой", "шотландской свиньей" и "чертовым пьяницей" Маккинли, который вчера вечером покинул замок? Вот он, в седле. Маккинли серьезно отнесся и к поручению де Вьенна, и к словам коменданта, что солдат маловато. Он еще до закрытия ворот вернулся в Геную, сразу навестил де Вьенна в "Капитане", сообщил, что поручение выполнено, пожаловался, что солдат мало и получил разрешение взять еще хоть двадцать человек. Утром Маккинли, несмотря на повышенную готовность в связи с нападением на таможню, договорился с непосредственным руководством этих двадцати и уехал с отрядом пехоты обратно в Борго-Форнари. Причем к тому времени, как отряд вышел из городских ворот, гонец коменданта в них давно уже въехал, а демонолог верхом обгонит пешую колонну за час до замка.

Со скоростью пешехода до Борго-Форнари вообще шесть часов чистого хода, не считая остановок. Прибыв в Борго-Форнари вечером, Макклинли не обнаружит Макса, зато узнает про себя и про него много нового от коменданта. Немедленно собравшись обратно, он будет задержан уже вовсю работающим в замке демонологом. Потом он немного поспит, потому что до закрытия ворот в Геную уже не успеет, и выедет только завтра на рассвете, прибудет утром, но от его присутствия и доклада уже ничего не будет зависеть.

Антонио Кокки несколько удивился, узнав, зачем к нему пожаловали два рыцаря. Генуэзцам, французским оккупантам и гостям города для частных поединков как-то хватало земли в городе и за его пределами. Некоторые особенно популярные площадки он и сам регулярно посещал как зритель. Учителю фехтования очень интересно и актуально наблюдать за той частью жизни, к которой он готовит учеников.

Хотя на сегодня были запланированы занятия с тремя учениками, по здравому размышлению, Кокки решил не посылать и не сопровождать гостей туда, где режут и колют друг друга местные сливки общества. В конце концов, не первый раз ему затыкать чужие раны, гонять слугу за цирюльником и отменять занятия, пока отмывают кровь. Учитывая, что у молодого рыцаря не было ноги, а старший выглядел весьма серьезно, стоило ожидать поединка в пару ударов с последующей медицинской помощью и примирением.

- Господа, раз уж я здесь за секунданта обоих сторон, то должен предложить вам помириться, - сказал Кокки после того, как рыцари осмотрели зал и сочли его пригодным для поединка.

- Нет, - сказал молодой рыцарь.

- Нет, - сказал старший рыцарь.

- В позицию! - скомандовал Кокки и отступил подальше.

Максимилиан осторожно атаковал уколом в лицо. Де Вьенн легко парировал движением влево-вверх, надавил на клинок Макса и попытался рассечь ему бедро круговым ударом против часовой стрелки.

Макс отскочил. Недостаточно быстро, и срезанный лоскут правой штанины повис на колене. Ударил в ответ по правой кисти, но француз подставил перекрестье.

Де Вьенн атаковал длинным выпадом, целясь в сердце. Макс отшагнул правой назад, парировал клинком вверх, хотя по высоте лучше бы было клинком вниз, и нанес диагональный удар наотмашь в голову.

Де Вьенн изогнул спину, отклонившись назад, но не отшагивая, и резким поворотом локтя и запястья направил меч по дуге в левую голень противника.

Макс соображал быстро, но двигаться настолько быстро, как соображал, он никак не мог. Вот его клинок пролетает в паре дюймов от лица де Вьенна, а вот меч француза начинает движение, от которого уже не успеть уйти. Но это же протез, а не живая нога!

Позже де Вьенн скажет, что с самого начала не хотел убивать или калечить Максимилиана. Поэтому еще когда они шли к школе фехтования, он поставил себе цель атаковать хромую левую ногу. Она ведь и так уже немножко порченая. На этом поединок бы и закончился с минимальными потерями для обоих сторон.

Ударив по ноге, де Вьенн сразу же отскочил назад, поднимая меч в защиту. Он успел подумать, что ощущение от удара по этой хромой ноге совсем не такой, как обычно от удара по живому человеку. Как будто под клинком погнулся железный стержень.

В ответ, Максимилиан, используя преимущество, которое давали ему длинные ноги, длинные руки и длинный меч, сделал выпад, как ни в чем не бывало, оттолкнувшись разрубленной ногой. И поразил де Вьенна прямо в лоб почти самым острием меча.

Хрустнула кость, и рыцарь повалился навзничь, еще и ударившись об каменный пол затылком. Макс тоже упал, потому что голень выскочила из креплений в испорченном протезе.

- Господа? - тихо позвал Кокки от дальней стены.

- Черт побери, - отозвался Макс, пытаясь подняться на ноги.

- Мессир? - Кокки обратился уже к де Вьенну.

Старший рыцарь не реагировал, и Кокки подошел поближе. Много крови, потому что лоб разрублен до самого черепа, но кость, похоже, не пострадала.

Бинты и квасцы для остановки крови под рукой, такое в школе фехтования нужно постоянно. Сверток бинта на рану и плотная повязка вокруг головы. Теперь рыцарь хотя бы не умрет, но когда он придет в себя и что с ним делать дальше? И как там молодой рыцарь, не ранен?

Молодой рыцарь не был ранен, зато протез пришел в полную негодность. Кожаный футляр в форме голени разрублен полностью, даже если заштопать, форму держать не будет. Опорный стержень изогнут, и полностью выпрямить его не получится без молота и наковальни. Ступня вместе с туфлей разрублена посередине, даже в полу осталась зарубка на этом месте. В конструкции мастер предусмотрел еще и ортез, который ограничивал степени свободы в колене, так даже ортез с обоих сторон искривился, когда Макс со своим немалым весом пытался встать, еще не понимая, насколько все плохо.

- Первый раз вижу, чтобы после поединка рыцарь шел к кузнецу вместо врача, - развел руками Кокки.

- Надо забинтовать ногу, - сказал Максимилиан, - Или вся Генуя узнает, что у меня ее нет.

Кокки пожал плечами, забинтовать так забинтовать.

Макс несколько не понял его жест и решил добавить убедительности. Протез содержал в себе тайник на черный день, где хранились в том числе золотые и серебряные монеты. Сейчас они разлетелись по полу, но Кокки пока не обратил на них внимания, или не показал вида.