Игорь Лебедев - Расстрел на площади
- Название:Расстрел на площади
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Олимп
- Год:1997
- ISBN:5-7390-0403-9
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Игорь Лебедев - Расстрел на площади краткое содержание
Расстрел на площади - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
У нас состоялось короткое знакомство, он обещал всемерную помощь в «сборе материала для литературного произведения» о рабочем классе Новочеркасска. Моя легенда по-прежнему действует безупречно.
…Состояние завода во всех смыслах могу оценить как среднее. Материальная часть содержится в относительном порядке, хотя по отдельным приметам возможно предположить, что и здесь тайно процветает мелкое воровство. Я заметил, как во время моей ознакомительной экскурсии по территории завода, которую специально для меня проводил комсорг предприятия Милютенков Т. Ф., человек в рабочей спецовке незаметно проскользнул сквозь щель в ограждении, прижимая что-то к груди. Таким образом, всесторонняя проверка соответствующими органами на предприятии не помешала бы.
Настроения рабочих я пока не уловил в полной мере. Комсорг сказал, что в ближайшее время состоится прием в партию молодых рабочих, хорошо зарекомендовавших себя в производственной и общественной жизни. Непременно познакомлюсь с кандидатами и попытаюсь выяснить их внутренний настрой.
…Продолжаю наблюдения и жду дальнейших инструкций».
8. Родине, блин, служить
— Равняйсь! Смир-р-рно!
У старшего лейтенанта был грозный вид застарелого вояки и смешная фамилия Школьник.
Шевеля усами и грозно вращая белками крупных, навыкате глаз, он прошелся вдоль строя новобранцев, заглядывая каждому в лицо и словно оценивая, кто чего стоит.
Напротив Мити он остановился и с неудовольствием скривил губы.
— Два шага из строя, товарищ рядовой!
Митя не сразу понял, что приказание относится к нему.
— Выполняйте! — рявкнул старший лейтенант. Митя повиновался.
— Фамилия?
— Бажин.
— Не слышу!
— Рядовой Бажин!
— Та-ак, — протянул командир взвода и резким движением одернул гимнастерку, — вот только ба-жиных нам и не хватало… Москвич?
— Так точно! — гаркнул Митя, надеясь зычным голосом исправить нелестное впечатление, которое, как видно, успел составить о нем начальник.
— Москва — хороший город. Туалеты чистить умеешь?
— Ч-что? — растерялся новобранец.
— Болт в пальто. Отвечайте старшему по званию.
— Т-туалеты? Никак нет, не умею.
— Научишься. Это я тебе обещаю.
И Школьник двинулся дальше, а Митя глядел ему в спину, не зная, может ли встать в строй или должен оставаться на месте.
Служба в армии проходила для Мити вовсе не так, как сам он ожидал. Воображение рисовало ему военные горны, осанистого генерала, принимающего утренние парады, и, конечно, внимательного отца-офицера, любимца солдат, который покажет, обучит, введет новичков в строгую армейскую жизнь.
Но на деле никакой торжественности и значительности не было и в помине.
Утро начиналось с суматошного крика дневального: «Рота, подъем!», и сонные, не успевшие продрать глаза новобранцы бежали на плац, чтобы размахивать ногами и руками, прыгать, отжиматься и производить массу других бесполезных действий.
Занятия по учебной подготовке разворачивались на территории части: солдатам раздавали грабли, метелки и совки, и последующие полдня они мели, скребли и чистили все, что попадалось под руку. Затем появлялся старшина и, внаглую сплюнув на до блеска выдраенную скамью, начинал орать, что всех отправит на гауптвахту, потому что вокруг срач, а на скамейку кто-то нахаркал. Солдаты молчали, перепуганно хлопая глазами.
Потом старшина, вдоволь накричавшись, удалялся развинченной походочкой, покуривая папиросу, а одуревшим от начальничьего нагоняя новобранцам приходилось покорно начинать все сызнова.
Эта бессмысленная круговерть повторялась изо дня в день.
Митя не без растерянности наблюдал за происходящим, думая, что, должно быть, очутился в какой-то особенной, нетипичной военной части. Потому что всем известно: армия — школа жизни; а тут ничем похожим и не пахло. Ну, скажите на милость, какая может быть школа жизни с метлой в руках и бесконечным вытиранием старшинских плевков!
Митя с трудом боролся с разочарованием.
Даже знаменитая солдатская дружба и взаимовыручка и та на проверку оказалась не более чем мифом.
Среди солдат почти сразу наметилось разделение; горожане держались особняком от тех, кто родился и всю жизнь жил на селе, а селяне, в свою очередь, видели в уроженцах городов изнеженных маменькиных сынков, которым было бы полезно надавать по шее, чтоб не выпендривались.
Старший лейтенант Школьник словно бы благословлял это скрытое противостояние; ко вчерашним городским жителям он относился с плохо скрываемым презрением.
Казалось, Школьник был свято убежден, что здесь, в армии, горожане всеми средствами должны отрабатывать свою вину перед Господом и перед ним самим, командиром взвода, — вину за то, что от пеленок купались в городской роскоши, ездили на трамваях и метро и ни разу в жизни не убирали вилами коровий навоз.
К отбою Митя уже валился с ног, а глаза щипало, словно в них сыпанули пригоршню песка.
Не успевал он заснуть, как в казарме, стуча подошвами, объявлялся Школьник (или сержант Жиян, присланный по наводке комвзвода); от обоих внятно разило спиртным.
— Рядовой Бажин, твою мать, подъем! Смир-рно стоять! Почему не отдаете честь перед старшим по званию?
Митя отдавал честь.
— Почему отдаете честь без головного убора? — ехидно интересовался старший лейтенант.
— Виноват…
— Значит, пойдешь драить сортир, ясно?
— Так точно, товарищ старший лейтенант!
— Чтоб блестел, как люлечка! — покачиваясь, предупреждал Школьник и громко, на всю казарму, икал.
Как правило, в напарники Мите комвзвода снаряжал низенького добродушного Сидоренко, не-состоявшегося абитуриента театрального вуза, которого тоже невзлюбил с первого дня.
Сидоренко раздражал Школьника тем, что без конца в любую свободную минуту твердил себе под нос скороговорки, — для вырабатывания правильной дикции, как сам новобранец пояснял приятелям. Такое упорство в достижении цели воспринималось комвзвода как нечто оскорбительное для него лично. «Не мужское это дело, в театре кривляться!» — цедил он и смачно сплевывал солдату на сапог.
Сидоренко вытирал.
Так, за скороговорками и мытьем унитазов проходила ночь; на подкашивающихся ногах Митя плелся к своей кровати, чтобы, едва успев сомкнуть глаза, тут же подскочить от крика: «Рота, подъем!»
Круг замыкался.
— Родине, блин, служить, это тебе не мамке титьку кусать, — наставлял старший лейтенант Школьник. После обеда он любил выстроить взвод во фронт и произнести перед солдатами поучительную речь.
— Родина прикажет, будешь говно жрать и говорить «спасибо большое». Правильно я говорю, рядовой Ганиев?
— Так тошно, товарыш старшый лейтенант! — звонким голосом отвечал узбек Ганиев.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: