Вадим Каргалов - Юрий Долгорукий

Хмурился Азарх, надменно вскидывал голову. Одно и оставалось ему - на людях гордиться!

К счастью, путь оказался недолгим. Выше по реке стояла большая нарядная ладья под княжеским стягом, сходни широкие - хоть на лошади въезжай. Проворные отроки помогли послу спешиться, бережно - под локотки - повели на ладью.

А на палубе встретили Азарха тысяцкий Георгий Симонович и старый воевода Непейца Семёнович, большие вельможи, самые почтенные в Ростове княжии мужи. Того и другого посол знал - ближние люди князя Юрия Владимировича на пирах сидели в голове стола, рядом с князем.

На сердце полегчало. Нет, не унижения посла хотели русские вельможи, а просто решили почему-то отступить от привычного посольского обычая... К добру или к ущербу сие для Булгарии - видно будет...

Оказалось - к добру. Короче и легче оказался путь к согласию.

После обязательных поклонов и взаимных расспросов о здравии государей - царя булгарского и князя ростовского - посла препроводили в просторную подпалубную камору, посадили за накрытый стол. Золотые и серебряные блюда, хрупкие скляницы из тончайшего греческого стекла — богатство!

Тысяцкий Георгий Симонович сразу о деле заговорил, и с каждым его словом Азарх был согласен:

- От войны и Ростову, и Булгарии одни убытки. Торговля остановилась. Пора войну кончать. Ростовские смысленые мужи хартию составили, чтобы ни Руси, ни Булгарии обидно не было, и князь Юрий Владимирович ту хартию одобрил и своей печатью скрепил. Тиун хартию читать будет, а ты, достопочтенный муж, выслушай со вниманием. Если не согласен с чем — скажи, вместе думать будем, что исправить...

Азарх согласно кивнул головой, выразил восхищение мудростью и предусмотрительностью ростовских мужей, не склонных к пустословию. Посол, однако, умолчал, что и булгары свою хартию о мире написали и царской печатью скрепили, и Азарху было велено: если сойдутся обе хартии, по ним и быть миру. А если будут разночтения, не слишком обидные для булгарского царя, чтобы посол уступал, не упрямился. И об этом последнем наказе царя Азарх, конечно же, тоже умолчал.

Тиун читал медленно и торжественно, после каждой статьи ненадолго умолкал, вопросительно поглядывал на державных мужей.

Но никто не нарушил мирного чтения хартии.

Почти со всем вычитанным булгарский посол Азарх был согласен. Многомудрые советники царского дивана верно угадали, с чем ростовцы согласятся, а в чём будут упорствовать. Хорошо знали друг друга булгары и русские - давние же соседи! К тому же велено было царём русских не дразнить, уступать, где можно. Булгарское, а не русское войско полегло на берегу Волги, и не булгарские таборы, а неисчислимое войско князя Юрия Владимировича стоит на границе. А что не воюет князь коренные булгарские земли - на то его добрая воля, оборонять свои рубежи булгарам почти нечем. Поневоле будешь сговорчивым!

Но русские вельможи ничего унизительного и ущербного для Булгарии не требовали, и Азарх понял, что князь Юрий Владимирович тоже стремится к миру.

Русские предлагали древние мирные хартии, заключённые поболе ста лет назад, отринуть и забыть, а мир строить по новой хартии.

Булгары к такому повороту были готовы. Прежние большие привилегии булгарским торговым людям, пожалованные великим киевским князем, давно уже не исполнялись, что толку о них вспоминать? Безмерно усилилась при Юрии Владимировиче Ростовская земля, ничего от него не потребуешь. Обидно, конечно, но что делать?

Следующая статья была о торговле.

Русским купцам свободно и безопасно торговать в булгарских градах, а булгарам - в русских городах и торговых сёлах и платить с продажи обычный торговый мыт. Справедливо, казалось бы. Но было в статье дополнение, которое Азарху совсем не понравилось. Мимоезжие судовые караваны, которые от устья реки Оки плывут на Верх или Низ, платят на границе только малый проездной сбор. Посол знал, что булгары больше торгуют в русских городах и по Волге выше Ярославля и Углича поднимаются редко. Значит, весь торговый мыт - с них! Русские же судовые караваны чаще сквозь Булгарию только проезжали - на Каспий, в Персию, в Хорезм. Значит, дополнение к статье для русских торговых людей выгоднее...

Статья о безопасности торговых караванов ни у кого сомнений не вызвала. На Ростовской земле торговых людей охраняют от татей русские сторожа, на Булгарской — булгарские. Тут посол Азарх своё слово вставил, пояснил, что ниже по Волге, за булгарской границей, кочуют половцы и булгары за них не в ответе.

Георгий Симонович согласно кивнул головой:

- На то воля Божья. Люди булгарского даря за половцев не в ответе.

Быстро договорились о размене полоняниками.

Тут вмешался старый воевода Непейца Семёнович, даже кулаком по столу стукнул:

- Чтобы полный размен был! А потом наши доглядчики по градам и кочевьям проедут, чтоб лукавства не было! Только тогда князь Юрий Владимирович уведёт полки свои от булгарского рубежа!

И с этим был согласен посол. Какой же мир без размена пленными? Да и менять булгарам было особенно некого. Лучших булгарских витязей русские похватали на Волге во множестве - и из судовых ратей, и из конного войска. А русских полоняников оказалось совсем мало, да и то больше из торговых людей, чем из ратников. Задержали купцов с товаром до конца войны, а закончится война - и без размена отпустят. Так всегда делали. Иначе какое доверие в торговле?

Закончил читать хартию тиун, скромненько упятился в свой угол.

Державные мужи прилично молчали, к питию и яствам не притрагивались, хотя много всякого было выставлено на гостеприимном столе. Рано было пировать: окончательное посольское слово ещё не сказано.

Молчание затягивалось.

Наконец Азарх облегчённо вздохнул, достал из-за пазухи пергаментный свиток с висячей печатью и, поколебавшись, кому из ростовских мужей отдать царскую грамоту, с поклоном протянул тысяцкому Георгию Симоновичу:

- Что читано здесь, о том же царские советники думали и в булгарскую хартию написали. Сошлись думы наши. Видно, и в Ростове, и в Булгарии о мире думали, не о войне.

Тысяцкий бережно принял булгарскую грамоту, поцеловал царскую печать и передал подскочившему тиуну. Тиун и толмач положили обе хартии и начали сличать, нет ли разночтений.

Мужи молча сидели за столом, ждали.

Наконец письменные люди заверили, что разночтений в грамотах нет, а если что не совпадает по мелочам, то только потому, что писана одна хартия на русском языке, а другая - на булгарском, но смысл один...

Обменялись хартиями. Тиун замкнул булгарскую грамоту в кованый ларец, а толмач засунул княжескую грамоту в кожаный мешочек и передал послу.

- Крепкому миру меж Русью и Булгарией - быть! - громогласно возгласил тысяцкий.