Александр Красницкий - Рюрик

Пришёл он как раз в то время, когда ильменская вольница воспрянула духом… Тяжела показалась ильменцам власть княжеская, и вспомнили о Вадиме.

- Эх, когда бы был Вадим! - говорили в родах. - Справились бы мы с князем…

- Только Вадим против него и мог бы пойти!

- Не мало бы народу за ним последовало!

- Воскресла бы вольность славянская!

Кое-где в родах прислушивались к этим разговорам, но пока что они велись втихомолку, шёпотом, а потому и не достигали Рюрикова городища.

Очутившись в родимых местах, Вадим прежде всего позаботился о разведке. Он решил пока никому не объявлять о своём возвращении, а разузнать, кто такой Рюрик, какое положение занял он, велика ли его охрана и как можно было бы вести с ним борьбу…

Однажды, одолеваемый мрачными думами, Вадим на лёгком челноке подплыл к Рюрикову городищу и заметил, что около княжеских хором стояли толпы людей и по Волхову у берега островка зачалены были челноки и ладьи. Среди них одна особенно выделялась убранством.

- Здесь кого-то ждут? - спросил Вадим у старика, сидевшего на корме лодки, к которой подтянулся он на своём челноке.

- Князя нашего, солнышко красное ждём, - последовал ответ, - в Новгород на вече он отправляется пред отъездом своим к кривичам, так вот мы и собрались приветствовать его.

Вадим остался ждать появления князя.

Громкие радостные крики заставили его приподняться в лодке.

Из ворот городка, окружённый толпой дружинников, приветствуемый громкими восторженными криками народа, выходил тот, кого он считал своим заклятым врагом…

Кровь ударила в голову Вадима…

Да! Это он - он, заклятый его враг! Как он статен, величав, могуч, как радуется при виде его народ… Но недолго! Вадим вернулся, и теперь между ними начнётся последняя решительная борьба…

Крепко стиснув зубы, отчалил Вадим свой челнок…

А Рюрик, не подозревая, что его кровный враг так близко, садился в свою ладью. Нехорошие вести принесли ему из земли кривичей. Нежданно умер в Изборске брат его Синеус, и кривичи звали к себе князя, опасаясь, что, оставшись без правителя, они снова станут жертвами своих родовых раздоров…

Рюрик решил не медлить и отправился в путь, объявив о своём отъезде новгородскому вечу.

Вадим видел, как поплыли по Волхову ладьи с князем и его дружиною, и скрежетал зубами, слыша громкие клики провожавшего своего князя народа.

"Вадим вернулся", - эта весть с быстротою молнии пронеслась по всему Ильменю.

Такого известия было вполне достаточно, чтобы поселить надежду в сердцах недовольных…

- Будет дело мечам! Сумеет он отстоять страну родную! - говорили в приильменских селениях.

- Много за ним пойдёт народу! Храбрый он вождь!

- Свой, настоящий, не чужой!

- Только бы Нов-город подался, в родах удальцы найдутся.

- Ладно ли только? Ведь снова польётся кровь, - пытались вразумить крикунов более благоразумные.

- Польётся в последний раз… Прогоним Рюрика и возьмём себе князем Вадима! Выберем его, как того выбрали.

- И он нам правду даст!

- Да какую ещё правду-то, - свою, а не варяжскую…

Заволновался, зашумел Ильмень, зазвенели мечи в родах славянских.

И время для возмущения было как нельзя более удобное. Князь отсутствовал, уехал он с дружинами своими к кривичам. Горе нежданно подкралось к Рюрику. Узнал он теперь, что умер почти одновременно с братом Синеусом и другой его брат - Трувор; волей-неволей пришлось князю покинуть Ильмень…

Отправившись в далёкий путь, Рюрик сделал ошибку, взяв с собой и единственного своего друга, который бы мог его заменить, - Олофа. Впрочем, мог ли предвидеть он, что опасность для молодого государства была так близка?..

Во главе оставшейся небольшой дружины был поставлен храбрый на поле битвы, но малоопытный в делах правления воин по имени Руар. По его мнению, всё было спокойно на Ильмене, опасаться было нечего, а петому Руар с дружиной после отбытия князя повёл довольно беспечный образ жизни.

Вадим между тем делал своё дело. Один, без дружины, без всякого подготовления являлся он в роды и повсюду говорил так убедительно, что не только юноши, но и старики заслушивались его.

Заслушивались и вспоминали прежнее…

Как прежде-то жилось привольно! Каждый сам себе старший был и знать ничего не хотел, а теперь вот прислушивайся к тому, что на Рюриковом городище скажут…

Поэтому-то и находили себе отклик и сочувствие в сердцах славянских пылкие речи Вадима.

- Веди нас! Все за тобой пойдём, - слышались восторженные возгласы.

- Будь нам князем, дай нам правду не варяжскую, а родную, ильменскую…

Вадим, конечно, знал цену этим словам. Понимал он, что, свергнув одного князя, ильменцы не задумаются прогнать и другого, но какое ему было до этого дело?

Он чувствовал, что идёт на отчаянное дело, что очень и очень у него мало средств для борьбы, но всё-таки шёл, шёл напролом.

А в Рюриковом городище шли беспечные пиры. Руар окончательно позабыл, что он не на родимых ему скандинавских берегах, а среди буйного, не смирившегося ещё окончательно народа.

Эфанда более сознавала всю опасность положения, чем беспечный воин. До неё дошли уже слухи, что на Ильмене далеко не всё спокойно… Те самые женщины, которым она всегда оказывала милость, и принесли первые тревожные вести.

Они сами были перепуганы за своих сыновей, служивших в варяжской дружине.

Что, как придётся им идти смертным боем по приказанию князя на родимые селенья? Проливать кровь своих отцов и братьев? Ведь все они пойдут за князем, потому что преданы они ему, не оставят они его в дни тяжёлого испытания.

- Мутит всех Вадим! Снова на Ильмень вернулся, проклятый! передавали Эфанде. - Как бы какого греха не вышло, ты бы князю-батюшке весточку послала.

Эфанда припомнила рассказы своего супруга о том, какую роль играл Вадим в судьбе Рюрика, и поняла, что опасность действительно существует…

Она пробовала говорить Руару, но тот только рукой махнул…

- Да разве посмеют они вздохнуть громко? - говорил он в ответ на все доводы княгини. - Узнал я их довольно! Трусы они, и больше ничего!.. Чуть что - пятерых наших воинов достаточно, чтобы весь Ильмень с лица земли стереть!

Жестоко ошибался беспечный норманн. Волнения на Ильмене принимали очень опасный для князя вид…

Вадим был настолько дерзок, что не задумался явиться даже в Нов-город и ударил в вечевой колокол…

В Нове-городе, конечно, знали об его появлении, поняли, зачем он и вече собирает. Горожане были всегда народом более благоразумным, чем полудикие обитатели берегов старого славянского озера, а потому хотя и являлись на вече, но с опаской, в очень небольшом количестве.

Самому Нову-городу, как торговому центру, новое правление доставляло такие выгоды, о которых раньше новгородцы и мечтать не могли. Прежде всего, благодаря сильной дружине Рюрика и прекратившимся неурядицам отовсюду стали собираться в Новгород люди торговые. Приходили часто и норманнские гости, теперь уже не опасавшиеся вероломного нападения. Происходивший при этом обмен товаров был очень выгоден новгородцам, а потому они с большим неудовольствием узнали о возвращении Вадима. Кроме того, новгородцы прекрасно понимали, что сила всё-таки остаётся на стороне их князя.