Александр Красницкий - Рюрик

- Осторожно, здесь поворот к той клети, где заперт Аскольд, предупредил его жрец.

Рюрик хмуро огляделся и понял, что в клети нет окон. Это заставило сжаться его сердце. "Но почему? - размышлял князь. - Ведь там чёрный волох, тот самый, который вчера так коварно нанёс рану своей быстрой секирой, а сегодня тебе его уже жаль?"

Сделав поворот, Рюрик увидел дверь клети, освещённую неярким пламенем факела. Сторожевых возле клети не было.

Бэрин молча наблюдал за князем и, уловив его внимание, похвалил за осторожность и рассердился на подозрительность. "Ну, чем ты, князь, недоволен ещё? Жив твой Аскольд, жив. Сейчас ты увидишь его и всё поймёшь сам… Поймёшь сам! Поймёшь сам, иначе и быть не может!.." - думал жрец, идя рядом с князем и чувствуя его растущее недовольство собой.

- Факел возьми с собой, - попросил жрец, когда они поравнялись с клетью, где друиды устраивали свои испытания. На двери клети Рюрик увидел вырезанную букву "И".

Загромыхала связка ключей. Жрец безошибочно нашёл нужный ключ и с трудом вставил его в замочную скважину. Скрипнул замок и обнажил мощную дужку. Справившись с замком, Бэрин медленно отворил дверь в зловещую клеть, и в душе Рюрика в то же мгновение что-то произошло.

Чувство отвращения в душе князя нарастало по мере его продвижения по коридору друидова дома, а когда Рюрик увидел дверь клети и замок на ней, это чувство стало настолько ощутимым, что на лбу у него выступил холодный пот. Да, Аскольд - опасный сподвижник. Да, он крепко обидел князя. Но не так же надо обращаться с человеком, который дом свой оставил, спеша к ним на помощь. Картина, которую увидел Рюрик, потрясла его. Дверь клети с той стороны была забрана железной решёткой, за которой на расстоянии двух шагов находилась ещё одна решётка, но уже в меньшую клетку. За ней-то и находился Аскольд, сидевший на охапке сухой травы.

Предводитель дружины волохов молча, исподлобья оглядел пришедших и, узнав Рюрика, казалось, удивился, но смолчал. Князь догадывался, в каком состоянии перед испытанием находятся жертвы жрецов, но вид безучастного к своей судьбе волоха сразил его.

Наступила тягостная тишина. Рюрик держал факел взмокшей рукой, а Бэрин переводил взгляд с одного военачальника на другого, ожидая, когда же кончится замешательство, вызванное излишней впечатлительностью князя рарогов.

- Аскольд, - наконец произнёс севшим голосом Рюрик, - ты случайно ранил меня вчера в учебном бою, а это карается нашими законами как измена. - Рюрик медленно подбирал только кельтско-романские слова, зная, как трудно даётся славянская речь новичкам.

Бэрин выпрямил спину. "Неплохо для начала", - похвалил он про себя рикса и быстро глянул на волоха, - что же тот ответит?

Аскольд молчал. Он с недоумением ещё раз оглядел князя и слегка пожал плечами. "Я весь в твоей власти, - казалось, говорил его потухший взгляд. О чём же можно рядиться!"

- Ты правильно поступил, найдя на моём теле уязвимое место и показав всем, как можно легко справиться с беспечным воином, - между тем твёрдым голосом продолжал Рюрик. - Нельзя выходить на поле брани, не защитив своего тела. Мой отец учил меня ловкости, смелости, хитрости, но ты превзошёл меня! - намеренно солгал Рюрик, и на эти его слова ответом было холодное молчание волоха. Дальше Рюрик уже сознательно говорил медленно и торжественно - ему нужно было окончательно убедиться в правоте верховного жреца: - Я пришёл к друиду солнца с просьбой снять с тебя обвинение в измене и вернуть в дружину. Твои воины хорошо обучены, преданы тебе и отважны - это радует меня и вождя племени, - убеждённо закончил Рюрик.

Бэрин уловил едва заметный всплеск радости в глазах волоха и хотел, чтобы тот хоть что-нибудь вымолвил в ответ князю, но тот продолжал упорно молчать.

"Если я вам нужен живой, то, что я должен говорить?" - вопрошали его огромные чёрные глаза, а уста, словно скованные чьей-то невидимой волей, так и не раскрылись, и он не проронил ни единого звука.

- Что ты скажешь на это? - спросил, не выдержав, князь, вглядываясь в лицо чёрного волоха и боясь сознаться самому себе, что верховный жрец прав.

Аскольд спокойно выдержал горящий взгляд князя и повернул лицо в сторону Бэрина. "Ты-то знаешь, что такое жизнь! - Глаза его стали колючими. - Этот молод, самоуверен, неосторожен. А вот с тобой, старый лис, следует быть настороже. Что ж! Потерпи, князь paрогов! Потерпи и ты, верховный жрец. Сейчас сила на вашей стороне, и я должен молчать", - угрюмо думал волох и сознательно промолчал ещё несколько тяжёлых мгновений.

"Да, Бэрин разгадал его! - понял Рюрик. - Он зол на меня, потому что я наследник княжеской власти, вождь в дружине, а он - безродный, хоть и сильный воин…"

- Аскольд, ты не должен быть таким тщеславным, - вырвалось у Рюрика, и волох вскочил. - Ты отважный предводитель, - не удивившись, что попал в цель, спокойно продолжил князь и, не дав ему возразить, добавил; - Все князьями не рождаются, и в том я не виноват, но даю тебе клятву: как только почую, что не в силах держать дружину, тут же распущу её и уйду в глухой лес умирать!

Аскольд сжал побелевшими от огромного напряжения пальцами прутья решётки, но ничего не ответил и на этот раз.

- О, всемилостивый и всемогущий друид солнца! - торжественно воскликнул князь, обращаясь к Бэрину, намеренно не замечая бури, бушевавшей в душе волоха. - Клянусь, этот храбрый и сильный предводитель войска волохов никогда не совершит измены и покажет великий пример мужества в борьбе против свирепых германцев, - громко изрёк Рюрик, низко склонив голову перед жрецом и стойко выдержав минуту просительного поклона.

Бэрин, сдерживая гнев и недоумение, вынужден был ответить:

- К утренней трапезе предводитель волохов будет отпущен в твой дом, князь, под твоё покровительство!

Рюрик удивился последнему условию жреца, но не подал вида. Он ещё раз поклонился жрецу и, вставив факел в железное дружко, быстро пошёл по коридору вон из мрачного дома главного друида племени. Проходя через двор, он снова ощутил ту смутную тревогу, которая им владела в гридне жреца. "Что-то ещё… Что-то ещё Бэрин должен был мне поведать", - вспомнил вдруг князь и задумался, не замечая ни яркого тёплого солнца, ни голубого неба, ни буйной зелени летней листвы, щедро украшавшей двор верховного жреца. Рюрик в нерешительности остановился, повернул было к крыльцу, но, увидев на его ступенях слугу, круто развернулся и зло дёрнул калитку на себя.

Трудно было князю выбрать свободное время накануне предстоящей битвы, но он всё же нашёл его, чтобы исполнить своё горячее желание вникнуть в то, как и чем живут евреи в его селении. Да, предлог был, и ещё какой! На носу битва с германцами, а у Геторикса не всем воинам хватает оружия. Надо проверить, не припрятано ли оно этими удачливыми и услужливыми торговыми людьми в потайных местах. Да и вообще, крепки ли те изделия, которые евреи недавно привезли от арабов? Почему так мало в дружине металлических шлемов, щитов, секир и мечей для знатных дружинников? Почему? Да и неплохо бы уговорить достопочтенного Абрама попросить у еврейской общины великого Волина денег для покупки у ютов оружия.