Пьер Леметр - Горизонт в огне [litres]

– Здравствуйте, Леонс, я вам не помешала, надеюсь?

Леонс не шелохнулась, ей бы тоже хотелось принять невозмутимый, почти легкомысленный вид, но она не могла. Ее осенило.

– Скоро вернется Гюстав!

Угрозы не получилось. Мадлен улыбнулась:

– Нет-нет, не беспокойтесь, Гюстав только что ушел, он вернется лишь вечером. У него заседание правления «Возрождения», оно, как известно, никогда не заканчивается раньше одиннадцати. И это если он не решит пригласить нескольких друзей в «Кафе де Пари», вы же его знаете, он всегда любил устриц…

Этот ответ сразил Леонс. Мадлен не просто осведомлена так же хорошо, а может, и лучше ее, она говорит так, словно это она жена Жубера, а Леонс просто гостья.

– Присядьте сюда, Леонс, давайте…

Вернулась горничная:

– Хозяйка чего-нибудь желает?

– Да, чаю…

И Леонс, не сдержавшись, добавила:

– Верно, Мадлен?

– Чаю, прекрасно.

Сидя друг против друга, каждая оценивала пройденный чуть более чем за три года путь. Сегодня Леонс роскошно одета, а на Мадлен скромная одежда внимательной к деталям мещанки. Ничего от прежних украшений и безмятежного вида, который был ненавистен Леонс, той уверенности, что мир всегда будет крутиться для них. Но движение вдруг изменило направление. В ожидании прислуги Леонс уставилась на свои ухоженные ногти, ее удивляло, что Мадлен всего лишь смотрит на нее свысока, скорее с любопытством, чем со злобой. Что ей нужно? В тишине, когда каждая размышляла о своем, Леонс вдруг подумала о Поле.

– У него все хорошо, – сказала Мадлен, – благодарю вас.

Леонс подсчитала в уме его возраст. Почему она никогда не посылала ему денег на карманные расходы? Ей ужасно хотелось узнать, в курсе ли мальчик ее предательства.

– Я не сказала ему, что иду к вам, он бы мне позавидовал, уверена в этом…

Подали чай. Леонс решилась:

– Знаете, Мадлен…

– Не вините себя, – перебила ее Мадлен. – Во-первых, слишком поздно, и потом… вы, вероятно, не могли поступить иначе. Я хочу сказать…

Она протянула руку, взяла сумку, открыла ее.

– Давайте не будем сентиментальны!

Она положила на столик официальный документ, который Леонс моментально узнала, а потом снова налила себе чаю.

Мэрия города Касабланка.

Свидетельство о браке Леонс Пикар и Робера Феррана.

– Я понимаю, что можно любить мужчин, – сказала Мадлен, – но до такой степени, чтобы выходить замуж сразу за двоих…

Как Мадлен это раздобыла?

– Это несложно. Не сложнее, чем обзавестись фальшивым документом, чтобы выйти замуж второй раз. Вы двоемужница, Леонс. А судьи этого не любят, за это полагается год тюрьмы и триста тысяч франков штрафа…

Леонс как громом поразило. То, чего она боялась больше всего. Бедность была ей знакома, но вот тюрьма…

– То же касается Робера Феррана…

Мадлен сразу поняла, что это неудачный аргумент. Леонс, без сомнения, не собиралась менять свою свободу на свободу Робера. Леонс посмотрела на дверь.

– Вам следует несколько раз подумать. Чтобы сбежать, вам понадобится много денег. Сколько у вас есть? Полагаете, вы сможете купить новые документы, оплатить билет за границу, прожить несколько месяцев, а потом вернуться на пару тысяч франков, украденных у Жубера? Далеко вы не уедете, Леонс… Я вам не советую. Вас же объявят в розыск, придется искать страну, которая вас не выдаст, прятаться, это дорого, вам нигде не будет спокойно. Такое получается только у отъявленных бандитов. Кстати, чтобы помешать вам совершить эту глупость, вы сейчас отдадите мне свой паспорт.

Молчание. Леонс встала, вышла из комнаты, поднялась в спальню. Попыталась обдумать ситуацию. Жубер не давал ей крупных сумм, он предпочитал, чтобы она чаще просила, в стиле скорее банкира, чем мужа. У нее в наличии меньше тысячи франков, вдобавок требуется еще четыреста для Робера, который задолжал неизвестно кому. У него всему находилось объяснение, и непонятно, что из этого правда. Мадлен потребует много денег, но не будет просить больше, чем Леонс сможет заплатить, чтобы не лишиться курицы, несущей золотые яйца. Она спустилась с сумкой в руках и протянула паспорт Мадлен. Та открыла его:

– Вы не слишком хорошенькая на этой фотографии, она явно вам не льстит. – У нее был довольный вид. – Дайте мне вашу сумку, будьте добры!

Леонс подчинилась. Это была красивая замшевая сумка от Ламарта. Неужели Мадлен ее заберет? Но она просто вынула из нее кошелек и визитные карточки:

– Как мило, когда написано с таким наклоном, просто роскошно… – Затем она встала. – Вы будете моими глазами в этом доме, Леонс, я хочу быть в курсе всего, что касается Жубера. Если вы утаите от меня хоть что-то, о чем мне следует знать, я не буду вам звонить, не буду писать, не зайду к вам, а сразу пошлю к вам комиссара с вашим свидетельством о браке. Доходчиво ли я изъясняюсь?

Леонс задумалась.

– Сообщать вам… а что именно?

– Все. С кем он общается, с кем ужинает, с кем подписывает договоры, какие подарки делает клиентам, чем балует политиков, в каких газетах подкупает журналистов, все без разбору – разбором займусь я сама. Подслушивайте его телефонные разговоры, читайте его ежедневник, записывайте все, копируйте адреса, номера телефонов. Раз в неделю после обеда мы с вами будем пить чай в «Лядюре» на улице Руаяль. Если однажды вы не придете, я…

– Да, я знаю, уже поняла!

– Не нужно нервничать, Леонс!

Мадлен запахнула пальто. Неужели уйдет, не попросив денег, Леонс не могла этому поверить. Неожиданно у нее возник другой вопрос:

– Но вы ведь хотя бы не разорите его?

– Сейчас сложные времена, Леонс. Вы не можете сохранить своего мужа номер два, его деньги, своего мужа номер один и свою свободу. Поверьте, из всего, чем вы владеете, самое ценное – пока еще свобода.

Мадлен догадалась, о чем думала Леонс.

– Нужно будет обсудить это с вашим мужем номер один Робером Ферраном. Потому что он тоже мне понадобится.

Леонс выпучила глаза. Мадлен ласково улыбнулась:

– Ну да, это и есть брак. И в горе и в радости.

Они стояли лицом к лицу. Слегка склонив голову, Мадлен пристально посмотрела на Леонс, подошла к ней и прижала свои губы к ее губам. На мгновение, но достаточно для того, чтобы почувствовать их мягкость, теплую влагу, нежный аромат. Ее порыв не был любовным, она поддалась ему, чтобы больше об этом не думать, как подбирают выпавшую мелочь. Мадлен отступила на шаг и посмотрела на Леонс с выражением какого-то материнского удовлетворения. Затем направилась к двери, обернулась, на лице ее была улыбка.

– Не воспринимайте это как окончательный расчет.

Она точно знала, что никогда не упомянет об этом обстоятельстве перед священником из прихода Святого Франциска Сальского.