Пьер Леметр - Горизонт в огне [litres]

– И что? – спросила Ортанс.

Улыбнувшись, она обнажила все свои зубы, тоже не очень-то красивые. Яблочко от яблони недалеко падает, подумал Шарль.

Альфонс уже ушел.

– Спасибо, – сказал он у двери, – я очень… приятно провел время.

Шарль пристально на него посмотрел, тот не только красив и элегантен, но еще и вежлив. О таком зяте можно только мечтать.

– Ну, старина, – сказал он, – идите домой, с вас уже хватит.

Они пожали друг другу руки. Вдруг у Шарля мелькнула неизвестно откуда взявшаяся догадка.

– Вас интересует политика, Альфонс?

Лицо юноши озарилось.

– Хорошо, – сказал Шарль, – посмотрим, что можно для вас сделать.

Ортанс считала, что все прошло отлично, и была полна надежд. Тем лучше, подумал Шарль, тебе будет чем заняться. Она пошла за ним в спальню. Он раздевался. Он так и не поел: аппетита не было.

– Жаль, что он единственный сын, этот Альфонс, будь у него брат…

– Слушай, Ортанс, – бросил ей Шарль, снимая трусы, – оставь меня в покое. У меня завтра полно работы.

Ортанс махнула рукой: понимаю, понимаю, и вышла.

Какой хороший день она провела!

Просьба Гюстава Жубера о конкретной поддержке его инициативы в авиастроении очень беспокоила Андре. Вспоминая годы, проведенные рядом с Мадлен Перикур, не стоило ли опасаться, что скверные слухи о мужчине, который позволил содержать себя богатой наследнице, распространятся и разрушат его репутацию?

Пойти навстречу этой просьбе показалось ему менее рискованным.

Нашим правителям следовало бы прислушаться к живым силам народа.

Вот объединение промышленников, вдохновленных бескорыстным чувством патриотизма, готовых изучать насущные проблемы страны, чтобы предложить свои решения, короче говоря, пришла новая элита. Поприветствуем ее.

Перед лицом угрожающих нам опасностей эти люди вызываются создать первый реактивный двигатель для самолетов, способный дать отпор самым воинственным нашим противникам. Предприятие, полное энтузиазма, амбиций и патриотизма. Им нужна поддержка правительства, то есть народа. И на секунду нельзя представить, что в поддержке им будет отказано.

Ну вот. Андре сделал то, о чем его просили.

А на следующий день он получил визитку с эмблемой «Французского Возрождения» без единого слова благодарности, но с поздравлением за эту «отличную и абсолютно справедливую статью».

Андре встал на сторону Гюстава Жубера. Но сделал это под давлением и по принуждению.

При первой же трудности – Жубер мог не сомневаться – Андре перейдет ему дорогу.

Каждый раз, когда Поль принимался за новую книгу и заводил тетрадь, Влади воздевала к небу глаза, ох уж эти мне умники! Она частенько заглядывала ему через плечо, пока он читал или писал, что всегда его забавляло.

Как-то три месяца назад это послужило поводом для объяснения с матерью, когда Мадлен задумала, чтобы Влади помогала в его обучении, лежащем целиком на ее плечах.

– Ну не знаю, пусть хотя бы повторяет с тобой выученное наизусть… Она не говорит по-французски, но может же сделать усилие или нет?

– Нет, м…мама, она н…не м…может.

Поль попытался сменить тему, но если уж у матери было что-то на уме!..

– Пусть читает, как слышит! Даже если не понимает, она же может хотя бы проверить…

– Нет, м…мама, она н…не м…может.

– Хотелось бы знать почему.

Тогда Полю пришлось с неохотой сказать:

– П…потому что Влади н…не умеет ч…читать.

Десятки раз Мадлен видела, как девушка устраивалась, часто по просьбе Поля, с «Król Maciuś pierwszy», историей короля Матиуша Первого, и ничего не заподозрила. Поль, обладавший более тонким и тренированным слухом, заметил, что от чтения к чтению некоторые страницы звучат по-разному. Какие-то выражения повторялись, как часто бывает в сказках, но в остальном Влади не читала историю, а рассказывала ее, произвольно листая страницы книги, которую не способна была прочитать.

В библиотеке Влади двумя пальцами брала книги, которые он просил, и со скучающим видом приносила их, как будто не понимая, как таким можно интересоваться.

Поль посещал несколько библиотек в Париже. Я говорю «несколько», потому что Поль точно знал, чего хотел, и ему часто приходилось менять учреждения, чтобы удовлетворить свой интерес. Ни в одном из них не было легкого доступа для инвалидной коляски, Влади поднимала и спускала его с этажей, перенося мальчика на руках! Теперь он опустошал не только полки с музыкой и оперой, у него появились разнообразные интересы. Если он находил общий язык с каким-нибудь сотрудником, то не стеснялся просить принести ему газеты, периодику и журналы, которые им были не нужны, из них он вырезал статьи, Поль стал очень искусен.

Заметив это, Мадлен испытала и гордость, и счастье. Наверное, ему надо учиться? Можно ли посещать университет в инвалидной коляске?

– Нет, с…спасибо, м…мама, и т…так все в п…порядке.

Мадлен не понравились эти замашки денди. Со средствами, которыми они теперь располагали, Поль не мог рассчитывать на жизнь рантье, а мать не была вечной. Надо сказать, она не слишком отчетливо понимала, чем он занимается. Она смотрела на стопки книг, взятых в библиотеке, и не могла найти логику. Поль обладал эклектичным умом, конечно, но была в его любопытстве какая-то горячность, поспешность, непонятная ей.

Однажды днем, когда он отправился в библиотеку Святой Женевьевы, Мадлен долго кружила по гостиной, готовясь сделать постыдную вещь, но побороть себя не могла.

Она вошла в спальню Поля, нашла его тетради, химические формулы, а еще коллекцию рекламных вырезок из газет и журналов. Мадлен ужаснулась, обнаружив рекламу женских товаров («Кто говорит „красивые зубы“, говорит „Дентол“»…), общим в которых были девушки в нижнем белье («Истинно современные женщины носят комбинации „Нилар“») в восторге от самих себя («Она похудела благодаря таблеткам „Галтона“!»)… Она застыла, увидев рекламу продукта под названием «Жиральдоз» для женской интимной гигиены, ее взору предстала полуодетая барышня (чтобы донести свою мысль, все эти девушки начинали с того, что снимали одежду), а для эликсира «Кинтонин»: «Весна отбирает у вас силы? У вас тоска и вялость…» Ах, как она грустна, эта беспечная девушка, иллюстрирующая ситуацию! Кто бы не захотел утешить такую, с этими светлыми волосами, курносым носиком и потерянным видом, привнести в ее жизнь радость! «Кинтонин: девочка становится девушкой…» Еще бы…

Мадлен разрыдалась.

Не потому, что Поля волновали эти вещи, ему скоро исполнится тринадцать, конечно же, это как раз тот возраст, разве нет, а потому, что он не сможет подойти к этому вопросу, как остальные… Рано или поздно придется озадачиться половым развитием Поля, но сейчас Мадлен к этому не готова.