Александр Прозоров - Месть княгини Софьи [litres]

Василий Васильевич оказался прав – просторный шатер Великого князя, поднятый на двух столбах, крытый атласом и шелком, с тремя парусиновыми приделами и широким пологом, уже стоял в самом центре ратного лагеря. Внутри этого походного дома, выстеленного кошмой и коврами, горело целых три обложенных булыжниками очага – одного костра на всё помещение, способное вместить десятки бояр, не хватало.

Правитель остановился возле правого огня, стянул мягкие замшевые рукавицы, сунул за пояс, протянул ладони к высокому пляшущему пламени.

– Ужин будет готов через час, княже, – пообещал один из холопов. – Коли ты голоден, государь, можно испить квасу и покушать заливной щуки. У нас от Костромы еще три лотка с заливным. Зима округ, заливное не портится. Мясо копченое еще есть и сласти. Инжир, курага…

– Я подожду ужина, – перебил его правитель. – И зажгите жаровни в моей опочивальне. Иначе она до ночи не согреется.

– Как только нагорят угли, государь. – Холоп низко поклонился и отступил.

Тем временем остальные слуги расставляли лавки, кресла и столы, вносили в походный дом сундуки, бочонки и короба. На столах выросли самовары. Кто-то растапливал их, кто-то заливал воду, кто-то закладывал мед и пряности для кипячения сбитня. Каковой, как известно, полагалось пить горячим. Даже – раскаленным. Над левым костром появилась тренога с котлом, над средним – вертел с оленьей тушей.

Великое изобретение – походный очаг. Он и греет, и светит, и кормит.

В палатку к ужину за княжеским столом стали собираться бояре, сотники и воеводы. Но еще прежде, чем они приступили к трапезе, государь Василий Васильевич обратился к князю Серпуховскому:

– Василий Ярославович, поведай нам всем, сделай милость, как ты собираешься воевать город моего дядюшки?

Первый воевода заметно оживился, вскинул над головой намотанный на валик из слоновой кости свиток толщиной примерно в три ладони.

– Вот, это «Книга военных хитростей» знаменитого ал-Шарани, она поможет нам захватить Галич. Арабы учат, что для быстрейшей победы следует выманить врага из твердыни, дабы он неосмотрительно принял боевое сражение. Если будет одержана победа, тогда войска смогут войти в крепость, а если нет, то прежде всего следует опять осадить крепость. Первое, что следует сделать, – это окружить находящихся в осажденной крепости со всех сторон таким образом, чтобы никто из крепости не смог выйти и в то же время чтобы извне внутрь тоже никто не пробрался. По главному правилу тактики следует перекрыть источники питья, снабжающие крепость. Так, чтобы люди, находящиеся в крепости, остались без воды. Я полагаю, Юрий Дмитриевич слишком умен, чтобы выйти за стены. Посему на его выманивание времени мы тратить не станем, а завтра же с рассветом наши сотни выйдут на лед и встанут возле прорубей, из которых галичане черпают воду. И сверх того мы поставим оцепление по сухопутной стороне города.

Великий князь повернул голову к своему главному воеводе, чуть подумал и пожал плечами.

– Хорошо, Василий Ярославович. Поступай, как считаешь нужным.

Князь Серпуховской поступил в точности согласно советам арабского полководца – и с первыми лучами солнца три сотни переяславских бояр выехали на лед Галичского озера, направляясь к торговым воротам. Три сотни славных воинов с длинными рогатинами, нацеленными в небеса широкими начищенными наконечниками, со щитами в виде капелек, с развевающимися за плечами синими, зелеными, алыми плащами с меховыми воротниками.

Впереди мчалось с полсотни бояр в сверкающих юшманах и бахтерцах, позади – холопы в кольчугах и куяках, а замыкали отряд ратники в длинных стеганых тегиляях. Сиречь в броне матерчатой – из крашеной парусины, набитой ватой и конским волосом и простеганной мягкой железной проволокой. Брони не самой плохой – но для нахождения в первых рядах явно непригодной.

Яркое солнце стреляло ослепительными зайчиками; на наконечниках и пластинах брони вспыхивали желтоватые сполохи, снег разлетался радужными облаками, лед гудел и дрожал под ударами шипастых подков, выбивающих из него белую крупную крошку…

Внезапно послышался оглушительный гром: угловая башня скрылась за плотными белыми облаками – а десятки нарядных всадников закувыркались вместе с лошадьми, разлетаясь по льду в разные стороны подобно рассыпанным яблокам. Послышались крики боли, жалобное ржание, встревоженные голоса.

Холопы, торопливо спешиваясь, кинулись к упавшим товарищам и господам, дабы как можно скорее вытащить раненых с опасного места.

Однако сразу выяснилось, что почти все упавшие воины и сами вскочили на ноги, спеша отбежать подальше от крепости. Скакуны тоже поднимались, скакали за хозяевами – хотя и прихрамывая. Из всех упавших тащить за руки пришлось одного только боярина Шамыгу, которому попаданием камня сломало ногу немного ниже колена. Все остальные отделались ушибами и кровоподтеками.

Слабый ветерок неспешно развеял укутавший башню пороховой дым – и переяславцы, не дожидаясь нового залпа, поспешили отъехать от Галича на безопасное расстояние, легко определяемое по темным пятнам рассыпанной тут и там крупной гальки.

Куда камни не долетели – там и безопасно.

И так получалось, что ближе тысячи шагов к крепости приближаться не стоило.

Несмотря на потери, переяславцы поскакали дальше и вскоре осадили скакунов в двух полетах стрелы от трех прорубей, из которых горожане как раз поспешно черпали воду – чтобы поливать стены и вал под ним.

Кровожадный зимний бог Карачун с радостью оделяет своими подарками всех участников любых войн. Тем, кто уходит в дальние походы, его морозы позволяют сохранять от порчи любые съестные припасы. Тем, кто обороняется, лютый холод позволяет превращать обычную воду в прочную броню, и вдобавок броню скользкую, надежно защищающую деревянные срубы от огня, а земляные склоны – от излишне ретивых лазутчиков. Вот горожане и спешили в преддверии возможного штурма спрятать крепостные стены под ледяную корку, а земляной вал – под скользкий каток.

Три сотни ратников наблюдали за всем этим совсем близко – но сделать ничего не могли. Ибо стрелы с тысячи шагов не добросишь, сулицы – тем более. А подъедешь ближе – недолго снова угодить под залп тяжелой каменной картечи.

Послышался далекий раскатистый грохот. Вестимо, московским сотням, поехавшим устанавливать осаду по ту сторону крепости, тоже наглядно указали допустимую для приближения границу. Князь Ставр, командующий переяславцами, покачал головой, потянул правый повод коня и громко крикнул воинам:

– Все, возвращаемся! Поехали назад, пока здешние бабы нас еще и дразнить не начали…