Николай Чернышев - Находка беглого рудокопа

— Лев Александрович уже уехал в столицу, и наши разговоры на сей предмет — пустое времяпрепровождение, — теряя терпение, прервал собеседника Волков. — Прежде чем сделать свое предложение, я все взвесил и обдумал, господин Кеммерер.

— Но, господин обергиттенфервальтер, вы же знаете, что зеленое вещество, название которому вы хотите дать в честь столь высокопоставленного лица, находится в плачевно мизерном количестве…

— Я уверен, что недра наши хранят в себе достаточные количества этого вещества, — резким голосом произнес Волков.

Кеммерер втянул голову в плечи и замолчал.

Заметив, какое сильное действие произвели на собеседника последние слова, Волков уже примирительно проговорил:

— Не стоит, Людвиг Францевич, продолжать этот разговор. Вам меня не переубедить.

После отъезда Волкова в Частые Кеммерер не мог найти себе места. Неизбежная шумиха, связанная с преподнесением нового минерала министру двора, безусловно сильно увеличит интерес к этому ископаемому. На поиски крупных залежей будут отпущены значительные средства. Внимание многих людей будет привлечено к небольшому участку. В таких условиях, конечно, не будет никакой возможности воспользоваться приобретенной им землей. Брр… Может произойти и худшее: вскроют залежь, принадлежащую ему, Кеммереру, да к тому же узнают о жульнической сделке. Вот тогда-то — пропадай карьера. И ничего нельзя предпринять, ведь покупка земли еще не оформлена. Для этого нужно самому ехать в Петербург, а такой возможности еще долго не представится: Волков, конечно, сам повезет образцы и описание Перовскому…

При воспоминании о Волкове настроение еще больше испортилось. Откуда только спесь у него — ни знатности, ни капитала не имеет. Вот и сейчас: даже не посоветовавшись, сам поехал на месторождение. Добра от этого не жди…

Вечером, перелистывая страницы только что пришедшего «Горного журнала», Кеммерер вдруг стукнул себя по лбу. Как не мог он раньше догадаться! Ну конечно — нужно сейчас же написать статью об открытии нового вещества и послать в какой-нибудь журнал. Секрет Волкова и Перовского будет раскрыт, и им ничего не останется делать, как отказаться от своих замыслов.

Самому, разумеется, писать статью ни в коем случае нельзя… Входить в столкновение с вице-президентом в планы Людвига Францевича не входило. Кто же может помочь? И он вспомнил о советнике Пермского горного правления Лунарском Втором, с которым уже успел познакомиться. Общеизвестна была страсть этого человека писать статьи в газеты и журналы… От удовольствия Кеммерер потер руки.

На следующее же утро Людвиг Францевич направился к Лунарскому Второму. Веселый и добродушный хозяин встретил гостя с распростертыми объятьями. Улыбка не сходила с его розового лица, наполовину прикрытого бакенбардами.

Кеммерер рассказал о только что найденном и никому не известном камне. При этом он вскользь намекнул, что об этом интересном событии следовало бы оповестить читающую Россию, да вот жаль — Кеммерер не любит заниматься составлением корреспонденций, к тому же и времени на такую работу нет.

Лунарский пришел в восторг. Он пристально разглядывал принесенный Кеммерером образец и беспрестанно повторял:

— Ах! Какая прелесть! Только подумать — на нашей земле такая прелесть!

Не успел Кеммерер распрощаться, как Лунарский Второй уже скрипел пером, составляя заметку, которую в тот же день послал в столичный журнал «Северный муравей». В ней в частности говорилось: «Недавно, в нынешнем году, найдено случайно в дачах одного удельного имения Пермской губернии Осинского уезда совсем повое ископаемое травяно-зеленого цвета и довольно легкое, которое с первого взгляда было почтено медной рудой, почему и подвергли оное лабораторному испытанию, но желаемого королька не получили. В сие время случилось мне видеть сие проблематическое ископаемое; оно по наружным признакам показалось мне похожим на окисел хрома…»

Последняя фраза была вставлена для придания автору большего научного веса…

Волков прибыл в село неожиданно. Ефрем Кулаков после отъезда начальства беспробудно пьянствовал. В пьяном беспамятстве, валяясь где попало, он причитал, что не сносить ему бедной головушки.

В тот вечер, когда приехал Волков, у Ефрема выдался просвет и он усиленно «лечился» огуречным рассолом. Во время этой процедуры и застал его Афоня с ошеломляющим известием: «Управляющий обратно пожаловали».

Ефрем выбежал встречать начальника в чем был. Приглашая гостя в горницы, старался дышать в сторону. Отдав распоряжения об угощении, позвал Афоню и пошел с ним к колодцу. Здесь писарь вылил на раздевшегося до пояса «больного» пять больших бадей обжигающей колодезной воды. После такой операции голова почти полностью пришел в нормальное состояние.

Кулаков терялся в догадках — с какой целью управляющий так скоро приехал снова? Неужели немец проболтался…

Рано утром следующего дня Волков и Кулаков, взяв с собой четырех рабочих с лопатами и кайлами, отправились на месторождение. Волков пригласил Кулакова к себе в карету, рабочие и писарь ехали сзади на телеге.

Когда выехали за село, красный диск солнца едва поднимался над лесом. Зеленые сырые поляны лежали в тени и прохладе. Птицы в лесу начинали многоголосый концерт.

Волков откинулся на спинку сиденья и, полузакрыв глаза, с удовольствием вдыхал свежий воздух. Все эти дни из головы не выходили мысли о новом минерале. Волков знал, что добиться поставленной им цели будет нелегко. Сколько ценных открытий, сделанных русскими людьми, было похоронено приезжими учеными. Через некоторое время, однако, из-за границы приходила весть, что миру преподнесено новое выдающееся открытие. И никому было невдомек, что на самом-то деле это открытие украдено у российского умельца, так и оставшегося безвестным.

А сколько различных достижений науки приписывается иностранцам по той лишь причине, что о них сообщено в каком-нибудь заграничном журнале, хотя до этого сведения о них публиковались в русской печати.

Волков предложил Перовскому назвать минерал в честь министра двора не потому, что был карьеристом. Нет. Принимался во внимание простой расчет — если связать название с именем человека, имеющего вес в государстве, то с большей уверенностью можно надеяться на успех разведок и изучения нового минерала.

Раздумья управляющего были прерваны словами Кулакова: «Приехали, ваше благородие».

Экипаж стоял у обрыва, где Кеммерер нашел небольшие прожилки зеленой охры. Выше по реке обрыв переходил в глубокий лог. Кое-где на свободных от травы плешинах из-под земляной осыпи выглядывал буровато-серый песчаник.