Бенито Гальдос - Кадис
- Название:Кадис
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:ООО ТД «Издательство Мир книги»
- Год:2009
- Город:Москва
- ISBN:978-5-486-03091-8
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Бенито Гальдос - Кадис краткое содержание
В этом томе публикуется роман «Кадис», действие которого происходит с февраля 1810 по май 1811 г. Это было очень тяжелое время: стремясь любой ценой покончить с испанским сопротивлением, Наполеон направил за Пиренеи крупные силы, и французским войскам к началу 1810 г. удалось оккупировать почти всю территорию страны. Правда, это еще не означало покорения Испании, ибо во французском тылу действовали многочисленные партизаны, наносившие оккупантам тяжелые удары, но так или иначе свободным от французов оставался в то время только город Кадис, и неудивительно, что он стал центром притяжения для всех тех, кто не хотел примириться с наполеоновским владычеством.
(версия 1.1)
Кадис - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Если бы мой разум не властвовал над моими порывами, я бы схватил лорда Грея и кинул его в море… Вместо этого я задал ему тысячу вопросов и, пытаясь вызвать на откровенность, перечислил десятки имен, но больше не услышал от него ни единого слова. Разрешив мне на миг заглянуть в свое озаренное счастьем сердце, он умолк, его уста сомкнулись, как могила.
– Вы счастливы? – спросил я наконец моего спутника.
– В это мгновение – да, – ответил он.
Я снова испытал неодолимое желание швырнуть его в море.
– Лорд Грей! – воскликнул я внезапно. – Давайте поплаваем.
– Как? Вы тоже?
– Да, со мной происходит то же самое, что недавно происходило с вами. Меня влечет к себе море. Давайте бросимся в его волны.
– Вы с ума сошли, – ответил он, смеясь и обнимая меня за плечи. – Нет, я не разрешу моему доброму другу так безрассудно погибнуть. Жизнь прекрасна, и тот, кто думает иначе, безумец. Вот мы и в Кадисе. Дядюшка Игадос, подлейте-ка масла в светильник, мы подъезжаем к таверне Поэнко.
Мы добрались до Кадиса в сумерки. Лорд Грей привез меня к себе, где мы переоделись и сели ужинать. Вечером мы собирались к донье Флоре, впереди еще было достаточно времени, и мой друг, хотел я этого или нет, решил снова дать мне урок фехтования. Так, шутя, незаметно совершенствовался я в этом искусстве, в котором еще недавно не проявлял особого мастерства; в этот вечер мне удалось доказать, что ученик достоин своего учителя, – я с такой силой и точностью нанес противнику прямой удар, что не будь на шпаге наконечника, я насквозь пронзил бы англичанина.
– О, друг мой Арасели! – воскликнул с изумлением лорд Грей. – Вы делаете замечательные успехи и превращаетесь в опасного соперника. А кроме того, вы нападаете с такой яростью…
В самом деле, я делал выпады с небывалым ожесточением, словно задался целью отправить на тот свет моего учителя.
Вечером мы отправились к донье Флоре. Но не успели мы дойти до ее дома, как лорд Грей вдруг распрощался, пообещав скоро вернуться. В ярко освещенной гостиной было довольно пусто – еще не все гости успели собраться. Расставленные в соседней комнате ломберные столы ожидали страстных игроков с их кошельками, а три-четыре огромных подноса с яствами в следующей зале обещали гостям приятное подкрепление сил к концу вечера. Дам было мало, как и всегда на вечерах доньи Флоры, приглашавшей преимущественно мужчин и не более полудюжины почтенных красавиц прошлого века, подобных славным, но устаревшим крепостям, которые отнюдь не претендуют на то, чтобы их брали с бою. Амаранта была единственной представительницей молодости и красоты.
Я приветствовал графиню, когда ко мне подошла донья Флора и, незаметно ущипнув за локоть, сказала:
– Нечего сказать, хорошо вы себя ведете, юный кабальеро. Почти месяц не показывались в доме. Мне известно, что вы развлекались у моста Суасо с плясуньями, доставленными неделю назад трактирщиком Поэнко… Прекрасное поведение! Я изо всех сил стараюсь увести вас с пагубного пути, а вы проявляете все больше склонности следовать по нему… Конечно, все мы знаем, что юности свойственны увлечения, но добропорядочные мальчики из хорошей семьи втихомолку предаются своим страстям и обществом серьезных и рассудительных особ дорожат больше, чем компанией девиц легкого поведения.
Графиня одобрила прочитанную мне нотацию и подкрепила ее язвительными остротами. Смягчившись, донья Флора повела меня во внутренние комнаты, чтобы угостить изысканными блюдами, предназначенными лишь для тесного круга друзей. Когда мы вернулись в гостиную, Амаранта сказала с грустью:
– С тех пор как донья Мария и маркиза запретили Инес посещать меня, мне кажется, будто на этих вечерах чего-то не хватает.
– Мы здесь отлично обойдемся без молодых девушек, а главное, без графини де Румблар, которая своим жеманством только портила всем настроение, – сказала донья Флора. – Никто не смел приблизиться к девушке, поговорить с ней, пригласить потанцевать или предложить ей мороженое. Оставим девушек. На моих вечерах я желаю видеть мужчин и только мужчин: поэтов, читающих свои стихи; щеголей, прекрасно осведомленных о парижских модах; журналистов, которые могут пересказать все, что напечатано за три месяца в газетах Антверпена, Лондона, Аугсбурга и Роттердама; генералов, от которых мы услышим о будущих битвах и победах; неунывающих депутатов, которые высмеют регентство, раскритикуют его политику и прочтут речи, заготовленные для открытия долгожданных кортесов [19] 1 января 1810 г., перед своим самороспуском, Центральная хунта под давлением общественного мнения издала декрет о созыве кортесов. Их открытие было назначено на 1 марта в Кадисе. Однако сменивший Центральную хунту Регентский совет всячески оттягивал созыв кортесов.
.
– Я не верю в открытие кортесов, – сказала Амаранта, – ведь кортесы не больше чем простая церемония, и король прибегает к ним лишь по давней традиции. Но раз нынче нет короля…
– Все равно, кортесы должны открыться. Нам обещали кортесы, пусть нам их дадут. Это будет замечательное зрелище, друг мой. Соберутся выдающиеся проповедники, и за день мы услышим не меньше восьми, а то и десяти проповедей на политические темы; все станут судить-рядить, это как раз в моем вкусе.
– Кортесы состоятся, – подтвердил я, – на Острове уже красят и подновляют театр для заседаний.
– Как, разве в театре? А я думала – в церкви, – сказала донья Флора.
– Дворянство и священнослужители соберутся в церкви, – заметила Амаранта, – а городские депутаты – в театре.
– Нет, сеньоры, у нас будет всего одно сословие. Сперва думали собрать три, но потом решили, что одно – проще.
– Наверное, одних дворян.
– Нет, дорогая моя, одних священнослужителей, так будет лучше.
– Просто-напросто одних депутатов, сюда-то и войдут все сословия.
– Вы говорите, что заново отделывают театр? Это замечательно.
– Да, сеньора. Фризы окрашены в желтый и ярко-красный цвет – совсем как в ярмарочном балагане… Словом, очаровательно.
– Вот почему сеньор дон Педро и попросил нас смастерить пятьдесят желтых и ярко-красных одеяний, скроенных на старинный испанский лад и обшитых серебряным галуном.
– Как бы дон Педро и прочие чудаки не превратили кортесы и их депутатов во всеобщее посмешище, – сказала Амаранта. – У нас найдется немало безумцев, способных решительно все превращать в буффонаду.
Начался съезд гостей. Приехал Кинтана. Следом за ним Бенья [20] Бенья – малоизвестный испанский поэт, либерал.
и дон Пабло де Херика [21] Пабло де Херика (1781–1831) – поэт, горячий приверженец конституции и либеральных свобод.
.
Кинтана подошел к хозяйкам дома. Мне случалось видеть и слышать знаменитого поэта в Мадриде, на сборищах в книжных лавках, но я еще не имел удовольствия беседовать с ним. В ту пору он достиг большой славы и благодаря своим политическим статьям и воззваниям пользовался огромной популярностью среди пламенных патриотов. У него были резкие, грубоватые черты лица, темные волосы, живые глаза; мясистые губы и выпуклый лоб говорили о сильной воле и мужестве. Он редко смеялся, его движения, манера говорить, как и его произведения, были проникнуты суровостью. Может быть, эту суровость характера приписывали Кинтане читатели, успевшие познакомиться с его творчеством, так как к тому времени были напечатаны его главные оды, трагедии и некоторые «Жизнеописания». Наш Пиндар [22] Пиндар (521–441 до н. э.) – великий лирический поэт Древней Греции.
, Тиртей [23] Тиртей (VII в. до н. э.) – древнегреческий поэт, воспевавший военную доблесть спартанцев.
и Плутарх [24] Плутарх (ок. 45 – ок. 127) – древнегреческий историк, писатель и философ, автор жизнеописаний знаменитых людей Древней Греции и Рима.
гордился своей ролью, и эта гордость проявлялась в его обхождении. Пылкий либерал с заметной склонностью к идеям французского или женевского философа [25] Речь идет о Жан-Жаке Руссо (1712–1778).
, Кинтана был безраздельно предан Испании. Своим пером он принес делу свободы больше пользы, чем иные своей шпагой. И если бы идея свободы, которую он проповедовал со всей силой своего выдающегося мужественного таланта, если бы борьба за эту идею, говорю я, не перешла затем в другие руки и за нее не взялись другие – болтливые перья, судьба Испании оказалась бы нынче счастливее.
Интервал:
Закладка: