Хэмптон Сайдз - Царство льда [litres]

Мне осталось лишь довериться Провидению. Я изо дня в день разрываюсь между надеждами и опасениями и без конца молюсь Богу. Мысли путаются, мне очень сложно тебе писать. На счету каждый день, каждый час. Я надеюсь лишь, что ты встретил кого-то из местных. Полагаю, сейчас твоя судьба уже решена.

Неделю спустя Мелвилл покинул Якутск и выехал в противоположном направлении – на север, в дельту Лены. На этот раз с ним отправились Найндеман и Бартлет, а также целый эскорт солдат и нанятых проводников. Генерал-губернатор Черняев сдержал свое слово. Казалось, Россия действительно пришла Мелвиллу на помощь. Наконец у него были все ресурсы, необходимые для обстоятельной поисковой операции: официальные письма поддержки, переводчики, следопыты, работники, необходимые инструменты, свежие собаки и олени, крепкие нарты, продовольствие на всем пути к северу от Якутска и тайники с провизией в дельте, где лежали десятки тысяч сушеных рыбин. Такого изобилия ресурсов эта часть Сибири никогда прежде не видывала.

Но даже при наличии всего перечисленного поисковая операция казалась почти невыполнимой. Мелвиллу понадобилось больше месяца, чтобы добраться до дельты и обнаружить, что там безостановочно бушуют шторма. Бури не прекращались более месяца. Большую часть времени Мелвилл не мог сдвинуться с места.

Когда в середине марта погода ненадолго улучшилась, Мелвилл не упустил своего шанса. Взяв с собой Найндемана и нескольких лучших из нанятых якутов, он добрался до того места, где Найндеман и Норос простились с Делонгом. Там Мелвилл планировал выстроиться шеренгой и начать систематические поиски, прочесывая территорию в южном направлении, квадрат за квадратом.

Неделю им не везло. Но 23 марта, шагая вдоль широкой петли замерзшего рукава реки, Мелвилл заметил что-то темное на снегу в нескольких сотнях ярдов впереди. Они поспешили туда и обнаружили, что это маркер: четыре палки были сведены вместе и стянуты веревкой. На этой самодельной конструкции висела винтовка. Мелвилл тотчас узнал ремингтон Алексея и машинально подумал, что это плохой знак, ведь Алексей был единственным опытным охотником отряда, опорой и надеждой Делонга. Прочистив ствол, Мелвилл не нашел внутри никакой записки. Он не понимал, почему здесь решили оставить винтовку. Если это был маркер, то что он отмечал?

Хотя все было завалено глубоким снегом, Мелвилл догадался, что отряд Делонга останавливался возле этого пустынного изгиба реки. Он велел якутам прочесать местность, а сам в сопровождении проводника Ла Кенти решил подняться выше, чтобы снять показания компаса и осмотреть окрестности. Поднимаясь на высокий берег реки, Мелвилл заметил старый клок одежды и пару варежек, наполовину погребенных в снегу. Он нашел кострище. Из реки сюда притащили огромные бревна, часть из которых потом обгорела. Рядом лежал огромный кусок речного льда, который, очевидно, растапливали, чтобы добывать пресную воду.

Неподалеку от обугленных бревен Мелвилл разглядел торчащий из-под снега знакомый предмет. Это был медный чайник, закоптившийся на бесчисленных кострах. Мелвилл подошел, чтобы поднять его, и по дороге чуть не споткнулся о другой предмет – насквозь промерзшую человеческую руку, под странным углом торчащую из снега. Ла Кенти уронил компас и в ужасе попятился, исступленно крестясь.

Возле кострища Мелвилл обнаружил еще два тела. Он позвал Найндемана, который разыскивал следы возле самой реки. Мелвиллу хотелось, чтобы в этот важный момент Найндеман был рядом, увидел все своими глазами и стал свидетелем страшного открытия.

Ожидая Найндемана, Мелвилл и Ла Кенти внимательнее пригляделись к снегу. Они нашли ящик с лекарствами, топорик и жестяной цилиндр около четырех футов длиной, в котором хранилась большая часть карт и рисунков из плавания «Жаннетты».

В нескольких футах от торчащей из-под снега руки Мелвилл нашел записную книжку. Подняв ее, он тотчас узнал почерк. Это был «ледовый дневник», который капитан Делонг вел со дня гибели «Жаннетты». Книжка в кожаном переплете промокла и истрепалась, но записи были вполне читаемы. На основании свидетельств, содержащихся в дневнике, и представшей перед Мелвиллом картины наконец удалось установить судьбу отряда Делонга. Сначала Мелвилл взглянул на последнюю запись. Затем, перелистав на ветру страницы, механик начал читать.

9 октября, когда Найндеман и Норос вдвоем отправились на юг, отряду Делонга улыбнулась удача. В тот день Алексей пристрелил трех тундряных куропаток, из которых моряки сварили теплый суп. Немного восстановив силы, одиннадцать моряков прошли несколько миль по следам Найндемана и Нороса. На берегу реки они нашли гнилую лодку-долбленку, которую той ночью использовали в качестве укрытия.

На следующий день, 10 октября, Алексей заметил на снегу следы других куропаток, но не смог выследить птиц. Моряки разбили лагерь в расселине на заснеженном берегу и съели каждый по ложке глицерина – бесцветной и безвкусной пасты из ящика с медикаментами доктора Эмблера. Другой еды у них не было, поэтому некоторые принялись жевать лоскуты оленьих шкур, из которых была сшита их одежда. «Все очень слабы, – написал Делонг. – Боже, помоги нам».

Следующие два дня им пришлось провести в этом лагере: изнуренные, они были не в силах идти против свирепого ветра. Страдая от голода, моряки собрали немного лишайника и веточек полярной ивы и сварили из этого чай. «Все становятся всё слабее, – писал Делонг. – Едва хватает сил, чтобы приносить дрова».

13 октября Делонг отметил, что настал 123-й день с момента гибели «Жаннетты». Он начал отчаиваться. Есть было нечего, оставалось только пить ивовый чай. Капитан все смотрел на юг, надеясь, что Найндеман все же приведет помощь, но никто не появлялся. «Мы не можем идти против ветра, а остаться здесь – значит умереть с голоду, – писал Делонг. – От Найндемана нет вестей. Наши судьбы в руках Господа; если Он не вмешается, мы погибли».

Они сумели пройти еще пару миль, но тут поняли, что не хватает Уолтера Ли. Моряки нашли его в нескольких сотнях ярдов позади. Он лежал в снегу и умолял, чтобы его бросили, твердя, что хочет умереть. Он был вял и, казалось, не понимал, что происходит. Все собрались вокруг него и прочитали «Отче наш…». В конце концов морякам удалось поднять Ли и уговорить его идти дальше. Через некоторое время они разбили лагерь на другом берегу реки, возле высокого снежного наноса. Вскоре поднялся ветер и началась очередная «кошмарная ночь».

На следующий день им снова улыбнулась удача: Алексей подстрелил куропатку, и тем вечером в дополнение к ивовому чаю они сварили суп. Утром 15 октября они сварили на завтрак два старых сапога и попытались разжевать упругую кожу. Алексей был на последнем издыхании. По свидетельству Делонга, он «сломался» и отказывался охотиться. Все продолжали высматривать Найндемана, и в сумерках Делонгу показалось, что он разглядел на горизонте пламя костра.