Хэмптон Сайдз - Царство льда [litres]

Сибирь! Материковая Азия… дельта могучей реки Лены. Сколько раз за последние три месяца они сомневались, что смогут ее достичь? Впервые после гибели «Жаннетты» у них появилась видимая причина верить, что надежда на спасение не потеряна, и эта причина лежала прямо перед ними.

Однако была одна проблема. Стоящий у руля Эрихсен никак не мог различить устья реки, свободной водной артерии, которая привела бы их в дельту. Мало того, всматриваясь в море, он видел, что возле берега, как раз там, где воды Лены смешивались с океанскими течениями, формируется полоса свежего льда.

«Не спали 36 часов, – писал Эмблер. – Одному Богу известно, куда нас занесло ночью».

Через несколько часов они столкнулись с этой новой преградой. Это был пресноводный лед – молодой, очень хрупкий, толщиной не более четверти дюйма. Сначала они проходили сквозь него без труда, но на следующее утро, 16 сентября, катер застрял и морякам пришлось веслами ломать и расталкивать лед, чтобы пройти по узким протокам.

Эта техника работала, пока вдруг не возникла новая проблема: катер сел на мель. Хотя до земли оставалось целые три мили, они завязли в иле. Приливные отмели оказались не более двух футов глубиной. Отряд Делонга оказался заблокирован в длинном илистом устье одной из крупнейших рек мира.

Исток Лены находится почти в трех тысячах миль к югу от Северного Ледовитого океана, в горах неподалеку от озера Байкал, во внутренней части России неподалеку от границы с Монголией. Протекая по лесистым просторам Якутии, река вбирает в себя приток за притоком: Киренгу, Витим, Олёкму, Алдан, Вилюй. Лена занимает одиннадцатое место в мире по протяженности и девятое по размеру бассейна – болотистой, полной комаров тундры и тайги площадью более 960 000 квадратных миль. Воды Лены несут невероятное количество ила, а сильное течение выталкивает его более чем на 50 миль в Северный Ледовитый океан.

Река Лена – одна из немногих крупнейших в мире – течет на север, к покрытому льдом морю. Осенью она начинает замерзать возле устья, а не возле истока, из-за чего в месте ее впадения в океан возникает естественный барьер, мешающий ее мощному течению. По мере приближения арктической зимы река продолжает нести свои воды на север, пока они не встречаются со слоем льда, который с каждым днем становится все толще.

В результате вода разливается в стороны и отчаянно пытается найти другую дорогу к морю. Иными словами, лед нарушает и усиливает тенденцию всех рек раскрываться веером возле устья. Давление на ленскую ледовую дамбу так сильно, что река разливается более чем на 11 тысяч квадратных миль. Это буйство потоков создает одну из самых крупных и самых сложных речных дельт во всем мире.

С воздуха дельта Лены напоминает срез огромной опухоли, которая выдается далеко в море Лаптевых за пределами материковой Сибири. Эта выпирающая масса 125 миль шириной представляет собой сложное переплетение потоков и рукавов, которые тонкими нитями извиваются по песчаным равнинам, испещренным тысячами озер, запруд и пойменных болот. В дельте находится более полутора тысяч островов, хотя точное их число постоянно меняется. Пробиваясь сквозь наносы, река разделяется на семь основных рукавов, которые, в свою очередь, делятся на сотни меньших потоков, напоминающих капилляры и каждый сезон меняющих свое русло в стремлении к Северному Ледовитому океану.

В опубликованном в 1882 году отчете будет написано: «Карты этого пустынного региона не существует, и кажется невозможным составить такую карту, которую не компроментировали бы сезонные изменения». Единственной более или менее подробной опубликованной картой оставалась карта Петермана, но она во многом основывалась на гипотезах и изобиловала серьезными ошибками. На его карте в дельте значилось восемь рукавов, хотя на самом деле их было больше двух сотен, а немногие упомянутые географические названия, ориентиры и деревни либо находились совсем не на месте, либо вообще не существовали в реальности.

16 сентября 1881 года отряд Делонга приблизился к этому невероятному ландшафту. До дельты оставалось еще три мили, но катер не мог сдвинуться с места, застряв в огромной массе речных наносов.

Когда Делонг попытался найти выход, ему в голову пришло лишь одно возможное решение проблемы. Он велел всем выбраться из лодки, чтобы облегчить ее вес, благодаря чему она приподнялась на несколько дюймов. Шагая против быстрого течения реки, моряки собрались вокруг лодки и принялись толкать ее по направлению к земле – иногда лодка плыла по воде, но иногда ее приходилось тащить по илистому дну. На борту остались лишь несколько нетрудоспособных матросов и Лодырь.

В прозрачной, неглубокой воде виднелись замысловатые узоры, нарисованные течением на иле. Юркали маленькие рыбешки. Глубина колебалась от полутора до четырех футов, но в целом по мере приближения к берегу становилось все мельче. Ил прилипал к сапогам, из-за чего морякам то и дело приходилось их очищать. Раздраженные, многие из матросов в конце концов побросали сапоги в катер и пошли дальше босиком.

Катер часто садился на мель – в таких случаях команда толкала его и разворачивала в сторону более подходящего протока. Это был каторжный труд, а холодная речная вода делала его и вовсе непосильным. Вскоре моряки уже не чувствовали ног. Большая часть команды толкала катер сзади, но несколько матросов шли впереди, разбивая веслами свежий лед и нащупывая лучший путь к берегу.

Двигались они очень медленно – за целый день им удалось миновать не более мили. Идти можно было только во время прилива, поскольку при отливе катер застревал в густом иле. К вечеру, по словам Найндемана, «все порядком выдохлись». Моряки забрались обратно на борт, где их ждал Лодырь, и поужинали говяжьим языком. После ужина доктор Эмблер велел морякам снять сапоги, чтобы он мог осмотреть их ноги. Увиденное его не на шутку обеспокоило. Целый день пути по ледяной воде дался морякам огромной ценой. Их ноги распухли и опасно посинели. Эмблер счел, что команду не пощадило обморожение. Хуже всех дела обстояли у Бойда, Эрихсена, Коллинза, А Сэма и капитана Делонга, но пострадали все без исключения.

Хоть и неглубокая, река к ночи разбушевалась. По свидетельству Найндемана, «лодку постоянно заливало», из-за чего «все промокли до нитки», а спальные мешки «пришли в негодность». Лежа на палубе катера, моряки дрожали и, по словам Делонга, коротали «самую ужасную и тревожную ночь». Катер стоял в устье Лены, лишь изредка покачиваясь на отступающих и снова накатывающих на берег волнах.