Шэрон Пенман - Королевский выкуп. Последний рубеж

– И все же, это случилось, – подытожила Мариам, и Джоанна кивнула.

– Да… Ричард не перестает меня удивлять. Люди всегда восхваляют его воинскую доблесть, но он проявляет твердую хватку и когда дело доходит до управления государством, и в этом его часто недооценивают. Брат решил предложить Раймунду щедрые условия, чтобы преодолеть это море крови. Я этого не ожидала и, уверена, Раймунд тоже.

Сбросив туфли, Джоанна удобно устроилась на кровати.

– Тем сильнее моя признательность, Мариам. За то, что могу это сделать для нашей семьи. Что мне не придется прощаться с ней навсегда. За то, что этот брак принесет французскому королю много бессонных ночей.

– И?.. – игриво напомнила Мариам.

Джоанна откинулась на подушки, зеленые глаза заблестели.

– Что же я забыла? – рассмеялась она. – Ах да… за то, что заполучу Раймунда де Сен-Жиля в любовники с благословения святой церкви!

Джоанна, сидевшая на помосте рядом с братом, не отводила глаз от дальнего конца большого зала. Раймунда и его людей уже заметили приближающимися к замку, значит скоро они войдут в эту дверь. Она вдруг забеспокоилась. Прошло ведь целых три года. Все ли между ними осталось по-прежнему? Стоит ли ей доверять своей памяти?

Она удивилась, когда Ричард склонился к ней и сжал руку.

– Тебе не о чем волноваться, ирланда, – мягко произнес он. – Еще не родился мужчина, способный противиться твоим чарам. Даже маленькой девочкой ты заставляла всех нас плясать под твою дудку. А с мужьями куда проще управляться, чем с братьями.

Джоанна улыбнулась, тронутая тем, что он заметил ее волнение, ведь брат не всегда бывал так внимателен, а уж по отношению к своей жене точно. Ее забавляло и то, что Ричард до сих пор думает, будто она согласилась выйти за Раймунда из дочернего и сестринского долга. Когда-нибудь ей предстоит просветить его на этот счет. Со временем.

Снаружи донесся шум, показавший, что Раймунд явился со значительной свитой. Джоанна обрадовалась – ей хотелось, чтобы все увидели, как он силен и влиятелен. Она знала, что некоторые вассалы Ричарда, особенно из нормандцев, не слишком высоко ценили южан, считали их ленивыми, распутными и погрязшими в ереси. С учетом того, как щедро льется вино на свадьбах, тут могли возникнуть проблемы, но Джоанна была уверена, что Ричард не допустит, чтобы эта местечковая вражда вышла из-под контроля.

Раймунда сопровождали тулузские лорды и епископы. Некоторые из его людей привезли с собой жен, и Джоанна узнала сестру Раймунда Аделаизу и его племянника Раймона-Роже. Они изменились за те три года, что Джоанна с ними не виделась – Аделаиза овдовела, а ее сын превратился из мальчика в спокойного подростка одиннадцати лет. Ричард склонился к сестре, расспрашивая о гостях, но Джоанна его не слушала. К помосту шагал сам Раймунд, и выглядел он точно так же, как в день их первой встречи, во дворце Альфонсо в Марселе.

– Милорд король, – почтительно произнес он и преклонил колено, ведь Ричард, а не Филипп был теперь его сюзереном и хозяином Тулузы. Раймунд с присущей южанам галантностью приветствовал мать Ричарда, а потом королеву. Джоанна спокойно ждала, но едва их глаза встретились, все ее сомнения исчезли. Он взял ее за руку, и она снова почувствовала волну, захлестнувшую их тела, лихорадочный жар плоти, как в ту лунную ночь в саду Бордо.

Раймунд коснулся губами ее ладони – жест возлюбленного, который теперь имеет на это право, они улыбнулись друг другу, и Джоанне вспомнились слова, произнесенные им в тот вечер: «В тебя ударяет молния, а ты остаешься жить, чтобы поведать об этом». Слова, сказанные с целью обольстить, но одновременно отражавшие реальность. Ей казалось, что это лучшее определение того сладкого безумия, которое охватывает мужчин и женщин. Оно порицается церковью, но скоро будет одобрено внутри священных уз брака.

Октябрьский день свадьбы Джоанны начался по-августовски синим небом и необычайно теплым солнцем, напомнившим Беренгарии ее свадьбу на Кипре. Ночью шел сильный дождь, и Беренгария обрадовалась окончанию непогоды, надеясь, что это служит добрым предзнаменованием будущего счастья золовки. Ее привел в ужас отказ епископа Руана от участия в церемонии и огорчило то, что по всей видимости только ее одну беспокоило его отсутствие. Но епископ Эвре, один из викариев архиепископа Готье, с удовольствием его заменил, и когда Джоанна и Раймунд стояли на коленях на крыльце собора Нотр-Дам, Беренгария изо всех сил старалась отогнать дурные мысли.

Ей подумалось, что Джоанна очень красива в изумрудном свадебном платье, ее золотисто-медные волосы, украшенные тонкой сеткой с мелкими жемчужинами, струились по спине так, как носили только королевы и непорочные невесты. На Раймунде была темно-красная туника, подчеркивавшая его смуглость, и когда он склонил голову, его волосы заблестели на солнце как полированное черное дерево. Сотни людей собрались посмотреть, как молодые обмениваются обетами перед тем, как войти в собор на венчальную мессу, но жених и невеста не замечали никого, не сводя друг с друга глаз все время, пока их сочетали узами брака.

Муж, стоявший рядом с Беренгарией, тихонько усмехнулся:

– Похоже, меня надули, голубка. Дорогая сестренка меня облапошила.

Беренгария бросила на него пронзительный взгляд, но Ричард уже вернулся к созерцанию брачующейся пары. Его шутливое замечание показалось ей ударом хлыста, напомнив о непринужденной близости, связывавшей их в Святой земле, обо всем, что она потеряла. Как и Ричард, королева вновь обратила свое внимание к церемонии. В глазах все расплывалось, но она не пыталась скрыть слезы, ведь разве женщинам не дозволяется всплакнуть на свадьбе?

Джоанна всегда любила свадьбы и другие светские празднества – они давали возможность послушать музыку, насладиться богатым столом, пофлиртовать, потанцевать и понежиться в лучах внимания, которое она неизбежно привлекала. Но сейчас молодая мечтала лишь об одном: чтобы церемония поскорее закончилась и она осталась наедине с новым мужем. Раймунд не делал ожидание проще, нашептывая на ухо, что она прекрасна в свадебном платье, но без него, он уверен, она будет еще прекраснее. Он говорил, что ее волосы сверкают так, будто всю ее охватил пламень, и что он сам горит тоже, однако его огонь пылает ниже пояса, а потом притворился удивленным, когда она рассмеялась. Изо всех сил стараясь не выдать своих чувств под непрерывным надзором множества глаз, Джоанна уже начала сомневаться, что празднество когда-нибудь закончится.

В конце концов, оно, конечно же, завершилось, и шумные гости препроводили жениха и невесту в опочивальню, где те опустились на колени для традиционного благословения. Гарен де Сьере, епископ Эвре, будучи не только прелатом, но и царедворцем, реалистично оценил своих слушателей и ограничился очень краткой молитвой за плодовитый брак и милость Господню к новобрачным. Не стал он и всерьез пытаться убедить их воздержаться от немедленного исполнения супружеских обязанностей и провести первую ночь в размышлениях о священных брачных узах – его опыт подсказывал, что вряд ли кто-то когда-либо следовал этому церковному наставлению.