Анатолий Соловьев - Хождение за три моря

Скоро Хоробриту пришлось показать, на что способен проведчик московского государя как воин.

Когда отряд Мехмед-аги спустился с Джуннарского плоскогорья и дорога опять пошла сумрачными джунглями, их стал преследовать крупный тигр-людоед. Несколько дней он неотступно следовал за караваном, по временам издавая громовой рёв. Видимо, хищник пристрастился к человеческому мясу и надеялся на поживу. И притом был смел.

В первую же ночь он утащил со стоянки индуса-воина, стоявшего на посту. Напарник погибшего с ужасом рассказал, что огромная кошка подкралась совершенно бесшумно. Они увидели тигра, когда тот уже прыгнул. Схватив индуса, зверь перемахнул через ограду и исчез в зарослях с такой быстротой, что воин не успел метнуть вслед копьё. Полусъеденный труп несчастного нашли в кустарнике всего лишь в тридцати шагах от стоянки. Пришлось разжигать большие костры и увеличить ночную охрану.

Па следующую ночь тигр бродил возле стоянки, невидимый за линией костров, кашлял, угрожающе ворчал. На рассвете, когда утомлённая стража утратила бдительность, хищник перескочил через угасающее пламя, ударом могучей лапы сбил с ног задремавшего караульного и, держа его в зубах словно крысу, скрылся в джунглях. Правда, другие воины успели метнуть дротики, пустили стрелы. Раненый тигр взревел, выпустил свою жертву. Но караульный был уже мёртв.

Встревоженный Мехмед-ага решил устроить облаву. Отряд индусов и хоросанцы, растянувшись длинной цепью, принялись прочёсывать лес. Слоны шли на флангах и время от времени трубно кричали, пугая хищника. Случилось так, что один из индусов нечаянно наступил на змею, та, разъярённая, мгновенно обвила ногу и укусила. Нога пострадавшего быстро распухла, посинела, лицо вздулось, глаза вылезли из орбит. Через короткое время воин скончался в страшных мучениях. Четверо его товарищей понесли мертвеца на стоянку.

На них и напал тигр. Он вылетел из-за корневища упавшего дерева и сверху обрушился на людей. Хоробрит услышал вопли индусов, кинулся к ним, проламываясь сквозь кустарник, и увидел страшную картину. Тигр метался по небольшой полянке, на глазах Хоробрита он повалил одного из носильщиков, перекусил ему шею и тотчас прыгнул на другого, пытавшегося убежать. Три трупа валялись в траве. Неподалёку тревожно трубил слон, что-то повелительно кричал Мехмед-ага. Хоробрит метнул дротик. Оружие пронзило загривок зверя. Хищник оставил свою жертву и метнулся к Хоробриту. Громадная полосатая туша летела, растопырив когтистые лапы, глаза зверя горели жёлтым огнём. Хоробрит выстрелил из лука. Стрела пробила шею зверя, но не остановила. Воин мгновенно отпрянул, выхватывая дамасский клинок. Могучая кошка упала на то место, где только что стоял Хоробрит, развернулась и прыгнула опять, но лапы рванули пустой воздух. Воин пронзил тигра саблей, вогнав клинок по рукоять. Когда Мехмед-ага на слоне пробился на поляну, тигр был мёртв. Хоросанец молча оглядел место битвы.

— Ты поистине великий воин! — только и вымолвил он в изумлении. С этими словами он снял с руки золотой браслет и подал его Хоробриту.

Высыпавшие из кустов индийцы с благоговейным ужасом созерцали убитого зверя. И тут Хоробрит вновь почувствовал чей-то пристальный взгляд. Он поглядел вверх. Над поляной нависал гигантский платан. Из полутьмы густой листвы на него глядела большая серая обезьяна с серебряным венцом на голове. Обезьяна, как и в первый раз, благожелательно кивнула ему и скрылась в зелёной кроне так тихо, что не вздрогнул ни один листок.

«Есть у них одно мЂсто, шихбъ Алудинъ пить атыръ бозаръ алядинандъ. На год единъ бозаръ; съЂждается вся страна ИндЂйская торговати, да торгують десять дний; от Бедеря 12 кововъ, приводять коней до 20 тысящь... Есть в томъ Алянде и птица гукукъ, летаетъ ночи, а кличетъ «гу-кукъ». А на которой хоромине сЂдить, то тут человЂкъ умреть; а къто ея хочеть убити, ино у нея изо рта огнь выйдеть. А мамонь ходят ночи да имають куры, а живуть в горЂ или в каменье. А обезьяны то тЂ живуть по лесу. Да у них есть князь обезьяньскый, да ходить ратию своею. Да кто их заимаеть, и они ся жалують князю своему, и онъ носылаетъ на того свою рать, и они, пришедъ на град, и дворы разволяють и людей побьютъ. А рати ихъ, сказываютъ, велми много, и языкы их есть... В Бедери же их столь Гундустану бесерменьскому. А град есть великъ, а людей много велми; а салтан невелик 20 лЂт, а держать бояре, а княжат фарасанци, а воюютъ все хоросанци.

Есть хоросанець меликтучаръ бояринъ, ино у него рати двЂсте тысячь, а у Меликхана 100 тысячь, а у Харатхана 20 тысячь; а много тЂх хановъ по 10 тысячь рати. А с салтаном выходят 300 тысячь рати своей. А земля людна велми, а сельскыя люди голы велми, а бояре силны добрЂ и пышны велми; а все их носять на кровати своеих на сребряных, пред ними водятъ кони въ снастех золотых до 20; а на конехъ за ними 300 человЂкъ, а пЂших 500 человЂкъ, да трубниковъ 10, да нагарниковъ 10 человЂкъ, да свирЂлниковъ 10 человЂкъ.

Султан же выещаеть на потЂху с матерью да с женою, ино с ним человЂковъ на конех 10 тысящь, а пЂших 50 тысящь, а слоновъ водят 200 наряженых в доспЂсЂх золочоных, да пред ним 100 человЂкъ трубниковъ, да плясцевъ 100 человЂкъ, да коней простых 300 въ снастех золотых, да обезьянъ за ним 100, да блядей 100, а все гаурыкы [156] Гаурыки — наложницы из числа пленниц. .

В султанов же дворъ 7-ры ворота, а в воротЂх сЂдят по 100 сторожевъ да по сто писцевъ кофаровъ; кто поидеть, ини записывають, а кто выйдет, ини записывають; а гариповъ не пускають †град. А дворъ же его чюденъ велми, все на вырезЂ да на золотЂ, и послЂдний камень вырЂзанъ да золотомъ описанъ велми чюдно; да во дворЂ у него суды розныя.

Город же Бедерь стерегутъ в нощи тысяча человЂкъ кутоваловых, а Ђздятъ на конех да в доапЂсех, да у всЂх по свЂтычю... В Бедери же змии ходят по улицам, а длина ея д†сажени... и тут бых до Великого заговейна в Бедери и познася со многыми индЂяны и сказах им вЂру свою, что есми не бесерменинъ, исаядениени есмь, християнинъ, а имя ми Офонасей, а бесерменъское имя хозя Исуфъ Хоросани. И они же не учали ся от меня крыти ни о чёмъ, ни о ЂствЂ, ни о торговле, ни о маназу, ни о иных вещех, ни жонъ своих не учали крыти... Да о вЂрЂ же о их распытах все, и оны сказывают: вЂруем въ Адама, а буты [157] Бут, бутхапа — Афанасий Никитин эти слова употребляет в значении «идол», «идольский храм». , кажуть, то есть Адамъ и род его весь. А вЂр въ ИндЂи всЂх 80 и 4 вЂры, а все вЂрують в Бута; а вера с вЂрою ни пиеть, ни ястъ, ни женится, а иныя же боранину, да куры, да рыбу, да яйца ядять, а воловины не ядять никакаа вЂра».

В Бидаре Афанасий сделал свои первые записи, боясь упустить то главное, ради чего он сюда прибыл. Отчёт следовало составить так, чтобы он был, но возможности, краток, точен, но не вызвал подозрения, если попадёт в чужие руки. Именно поэтому его нужно разбавить бытовыми деталями, но не любыми. Нельзя упоминать о том, что из Джуннара в Бидар Афанасий ехал с казначеем Махмуда Гавана и что, прибыв в столицу некоторое время жил в усадьбе Мехмед-аги, который приготовил ему встречу с великим визирем. Он постоянно помнил, что среди турок и татар есть люди, владеющие русским языком и, окажись записки в их руках, они сразу поймут истинную цель путешествия русича. И не только это. Им станут понятны замыслы государя Руси Ивана. Нельзя писать и о схватке с тигром, ибо это свидетельствовало, что Хоробрит вовсе не купец, и даже не простой воин, а человек, обученный особому воинскому мастерству сражаться в одиночку, то есть проведчик. А уж о встрече Хоробрита с царём обезьян Хануманом упоминать и вовсе не следовало. Об этой странности вообще надо забыть.