Кейт Мосс - Огненные палаты

– Солнце уже зашло, – сказал Эмерик, хотя и видел, что она не слушает.

Мадам Буссе сидела на куче сена в углу конюшни, вслух разговаривая сама с собой. Она вытянула перед собой руку и принялась ее разглядывать. Кожа ее вся была исполосована багровыми рубцами там, где она пыталась прикрыться. Плечи представляли собой лилово-красное месиво, левый глаз заплыл.

– Безупречная кожа – вот секрет, который позволяет удержать мужа. Если жена не хочет, чтобы муж искал счастья на стороне, она должна иметь белую кожу. Мне нужна моя племянница, – внезапно напустилась она на Эмерика. – Она обо мне позаботится!

– Мину скоро придет, – ответил он смущенно.

Кажется, их тетка повредилась рассудком. Она не очень понимала, где находится, и несла что-то невразумительное.

Эмерик покосился на конюха, и тот скорчил гримасу. Он не слишком хорошо знал этого парнишку, но им доводилось пару раз пить вместе в те ночи, когда Эмерику удавалось улизнуть из дома и отправиться исследовать таверны Сен-Тора.

– Она упала, – сказал он.

– Как скажете, – отозвался парнишка.

Мадам Буссе снова попыталась подняться.

– Мне нужно идти, – произнесла она. Язык у нее заплетался, как у пьяной. – Месье Буссе будет недоволен, если обнаружит мое отсутствие, и тогда мне несдобровать. Лучше вернуться сейчас. – Она издала зловещий заливистый смешок. – А с другой стороны, если меня нет дома, он не сможет на меня рассердиться, так ведь? Он будет доволен. Он будет доволен, и все опять станет хорошо. Как когда-то давно, как когда-то давно…

Интересно, каким образом они будут убеждать ее сесть в повозку? Пробило семь, и Эмерик в очередной раз выглянул на улицу. Ему сейчас ничего не хотелось так сильно, как наконец увидеть Мину.

Пит с Джаспером Макконом шагали по улице Луа, преследуемые звоном колоколов.

– Но где этот черт Кромптон пропадал все это время? Ты же вроде бы говорил, он отправился на север, чтобы присоединиться к армии Конде? – отозвался Пит, стараясь не поддаться искушению обернуться назад, чтобы посмотреть, не идет ли Мину. Он перехватит повозку у крытого моста и убедится, что она благополучно покинула город. – Я ему не доверяю.

– Он, похоже, вернулся, – небрежно бросил Маккон и махнул в сторону ратуши. – Сюда. И в тот же день на выходе из таверны ввязался в какую-то потасовку, получил удар по голове и потерял память.

– Весьма удобно, – пробормотал Пит.

– По его словам, его подобрала одна вдова из квартала Дорада и ухаживала за ним. Мало-помалу он начал приходить в себя и, когда наконец всего несколько часов назад понял, где находится, дал о себе знать.

– И все равно я не понимаю, с чего вдруг он захотел меня видеть, – покачал головой Пит. – Видит Бог, мы с ним не слишком большие друзья.

Маккон пожал плечами:

– Может, он и Деверо тоже послал весточку о себе, но не забывай, что ему не известно, что его кузен мертв. Весточку от него принесли в таверну, а я как раз был там, и я сказал, что передам ее по адресу и приведу тебя к нему. Я ждал тебя на улице у твоего дома несколько часов.

– Ясно, – сказал Пит и остановился.

Какова была вероятность того, что Маккон зайдет пропустить кружечку эля в таверну именно сегодня? И быть может, это его подозрительность заставляла его во всем видеть подвох, но, если Маккон поджидал у его дома несколько часов, почему он не заметил Видаля и его людей?

– И сколько же времени ты меня ждал? – уточнил он, бросив взгляд на друга.

В самом ли деле на висках Маккона выступили бисеринки пота, или это ему померещилось?

– Где-то с час, может, чуть дольше.

– Да побольше часа, – возразил Пит, стараясь, чтобы не дрогнул голос.

Он напряг память, пытаясь вспомнить, рассказывал ли – и если да, то что именно – Маккону о своей дружбе с Видалем, но так и не смог ничего вспомнить. Так много разговоров, так много лжи.

О том, где он жил в Тулузе, знали всего двое: Мину и человек, стоящий рядом с ним. Даже добрым женщинам, работавшим в доме призрения, было известно лишь, что он квартирует где-то поблизости. И тем не менее Видаль поджидал его, причем не просто у дома, а внутри его комнаты.

– Тогда ты наверняка должен был их видеть, – заметил он.

На этот раз сомнений в реакции Маккона быть не могло. Его плечи напряглись, а левая рука сжалась в кулак.

– Я не видел ничего необычного, – произнес он, наконец решив, что говорить. – Даже ту девушку, с разными глазами.

Пит усилием воли заставил себя не реагировать. Откуда он мог узнать о Мину? В церковь Сен-Тор они входили и выходили по отдельности. Он готов был поклясться, что никто не видел их вместе.

Они сейчас находились в самом сердце средневековой Тулузы с ее лабиринтом узеньких улочек и лепящихся друг к другу домов. В воздухе висели запахи уходящего дня с терпкой металлической ноткой засохшей крови с улицы Трипьер, где мясники и их подручные выплескивали за порог своих лавок розоватую воду. Эта дорога вовсе не вела в квартал Дорада, где, по словам Маккона, их ждал Оливер Кромптон.

– Скажи мне, что я должен был видеть? – спросил Маккон.

– С час назад, если не меньше, на меня в моей комнате напали двое. Они, насколько я понимаю, состоят на службе у каноника собора. Если ты ждал меня у дома, – очень странно, что ты их не видел.

Рука Пита скользнула к рукоятке кинжала. Теперь все встало на свои места: кражи оружия со складов, о которых было известно лишь немногим, постоянное ощущение, что за ним наблюдают, гугенотские планы, о которых каким-то непостижимым образом становилось известно католикам.

Шпионом в их рядах был вовсе не Кромптон, а Маккон.

Выходит, он работает и на Видаля тоже?

– Ты выбрал очень уж кружной путь, Маккон, – сказал он, когда они проходили очередной великолепный дом, построенный капитулами. – Если бы мы пошли через набережную, давно бы уже были в Дораде.

Маккон натянуто улыбнулся.

– У реки полно патрулей, которые охраняют мост. Этой дорогой безопаснее.

Они свернули в узкий переулок, и Пита внезапно кольнуло воспоминание о том, как они бок о бок трудились, приводя в порядок дома, пострадавшие от беспорядков. Неужели он и в самом деле так жестоко ошибался в англичанине? Он ему доверял. Симпатизировал ему. Считал, что у них так много общего.

– Джаспер, – начал он было, но, когда обернулся, обнаружил, что Маккон обнажил свою шпагу.

– Ну наконец-то до тебя дошло.

Пит впился в него взглядом:

– Почему?

– А ты сам-то как думаешь? – ухмыльнулся тот. – Не настолько же ты наивен, чтобы не понимать? Деньги, Пит. – Он сложил пальцы щепотью и потер ими друг о друга. – Власть. Вот что движет миром, а вовсе никакая не вера. Что в Англии, что во Франции, что во всем христианском мире.