Уинстон Грэхем - Демельза [litres]

– Я не могу повлиять на партнеров, – ответил Росс. – Вам лучше обратиться к кому-нибудь из них напрямую. Что же касается меня, то я предпочту сжечь свои акции.

Джордж посмотрел через улицу и, немного подумав, произнес:

– Главный недостаток Полдарков в том, что они не способны признать поражение.

– А главный недостаток Уорлегганов в том, что они не могут смириться, когда с ними не хотят иметь дело.

Лицо Джорджа побагровело.

– Но мы не забываем оскорблений.

– Что ж, надеюсь, тогда вы это непременно запомните. – Росс повернулся к Уорлеггану спиной и вошел в таверну.

Печальные новости из Тренвита Демельза узнала только к полудню. Бетти Проус рассказала ей, что заболели все трое молодых Полдарков, только тетушка Агата здорова, а из четырех слуг захворали трое. Говорят, Джеффри Чарльз чуть ли не при смерти и никто не знает, что делать. Демельза пыталась расспросить Бетти подробнее, но та ничего больше добавить не могла.

Демельза опять занялась выпечкой, но надолго ее не хватило. Она взяла на руки ползавшую у нее под ногами Джулию и отнесла ее в гостиную. Там уселась на ковер перед камином и, пока играла с дочкой, пыталась решить, как ей лучше поступить.

Да, она им ничем не обязана. Фрэнсис вообще сказал, чтобы она и близко к Тренвит-Хаусу не подходила. И кстати, сам Фрэнсис совершил подлый, просто ужасный поступок – он выдал Росса Уорлегганам.

Элизабет с мужем могли попросить о помощи кого-нибудь из Тигов или из родственников, которые жили западнее, в Тременхире. И доктор Чоук тоже наверняка наведывается в Тренвит-Хаус. Так что они вполне способны сами о себе позаботиться.

Демельза бросила дочке тряпичный мячик, Джулия его остановила и, забыв о маме, постаралась распотрошить.

У Демельзы вроде как не было повода пойти к родным мужа. Еще подумают, будто она подлизывается, чтобы загладить ссору. А зачем ей мириться со своей соперницей Элизабет? Да, весь прошедший год та никак себя не проявляла с этой стороны, но опасность никуда не делась. Она ведь чудо как хороша и вся такая утонченная. Элизабет оставалась для Росса недосягаемой и таинственной, а жена всегда была под рукой, как верная овчарка, – никакой загадочности и стремиться не к чему, они ведь каждую ночь спали в одной постели. Да, они стали ближе друг другу, но в их отношениях не осталось ничего волнующего. Скорее всего, думала Демельза, муж рассуждает именно так.

Нет, лучше оставить все как есть. Она уже однажды вмешалась в их дела, хватит.

– Ай-ай-ай! – сказала Демельза. – Нехорошая девочка. Зачем рвешь мячик? Ну-ка, брось его маме. Давай же! Толкай ручкой. Толкай!

Но, с другой стороны, именно то, что она когда-то вмешалась в дела этой семьи, делало ее ответственной за последствия этого вмешательства. Не поспособствуй Демельза замужеству Верити, та бы осталась дома и сейчас могла бы за всеми приглядеть. Да и Фрэнсис не поссорился бы с Россом и не предал бы кузена. Неужели она одна во всем виновата? Порой Демельзе казалось, что Росс именно так и считает. По ночам – а теперь она иной раз просыпалась посреди ночи – ее начинало мучить чувство вины.

Демельза посмотрела в окно. До сумерек еще часа два. Торги, наверное, уже закончились. Росс сегодня домой не вернется, так что она не сможет с ним посоветоваться. Но ей не нужны были советы мужа. Она и сама знала, как следует поступить.

Джулия ползала по ковру, а Демельза встала и приблизилась к колокольчику, но звонить не стала. Она так и не привыкла вызывать слуг, дергая за шнурок.

Демельза прошла в кухню.

– Джейн, я уйду ненадолго. Надеюсь вернуться до темноты. Но если вдруг не вернусь, уложи Джулию, хорошо? Проследи, чтобы молоко было кипяченым и чтобы она все съела.

– Да, мэм.

Демельза поднялась наверх за плащом.

Вся компания расположилась в отдельном кабинете в «Семи звездах». Акционеры совсем пали духом. Председательствовал лорд Деворан – толстый неопрятный мужчина в сюртуке табачного цвета. Лорд был простужен, оттого что бросил носить парик.

– Итак, джентльмены, – прогнусавил он, – мы заслушали финансовый отчет, предоставленный мистером Джонсоном. Должен сказать, я весьма разочарован, ведь менее чем четырнадцать месяцев назад мы все с таким энтузиазмом начинали наше дело. Компания обошлась мне в изрядную сумму, и, подозреваю, большинство из нас потерпели значительные убытки. Но правда заключается в том, что мы откусили больше, чем могли проглотить. Это надо признать. Я знаю, что многие из вас болезненно восприняли методы наших конкурентов, меня и самого они не устраивают. Но все по закону, так что предъявить им нечего. У нас просто нет средств, чтобы продолжить дело.

Деворан умолк и взял понюшку табаку.

– Одно дело – основать предприятие с неплохими перспективами и найти множество людей, желающих в него понемногу инвестировать. И совсем другое – искать тех, кто готов поддержать ненадежную компанию или скупить внезапно выброшенные на рынок акции, – сказал Тонкин. – Всем понятно, что мы переживаем трудные времена и никто не хочет рисковать своими деньгами.

– У компании было бы в два раза больше шансов преуспеть, если бы мы не допустили к участию в ней людей с ненадежными кредитами, – заметил сэр Джон Тревонанс.

– Недопустимо совать нос в финансовые дела тех, кто выступает на твоей стороне, – возразил Тонкин. – И уж конечно, никто не предполагал, что имена основателей компании станут достоянием гласности.

– О, вы же знаете здешние нравы, – ответил сэр Джон. – Тут никто и пяти минут язык за зубами не удержит. Я действительно верю в то, что все дело в воздухе. Влажность способствует излишней откровенности.

– Что ж, чья-то откровенность дорого нам обошлась, – вздохнул Тонкин. – Я лишился своего положения и большей части сбережений.

– Ну а я так и вовсе на пороге банкротства, – сказал Гарри Бюитт. – Уил-Мейд закроется уже в этом месяце. А впереди маячит долговая тюрьма.

– А где Пенвенен? – спросил Росс.

Все молчали.

– А что вы на меня смотрите? Я ему не сторож, – произнес сэр Джон.

– Сбежал с тонущего корабля, – съязвил Тонкин. – Его волнует прокатный стан, а не наша компания.

– Ну, пожалуй, наш корабль уже можно назвать затонувшим, – заключил сэр Джон. – Так что вопрос о бегстве не стоит. А оказавшись в воде, вполне естественно использовать все средства, лишь бы добраться до берега.

Полдарк наблюдал за собеседниками. На лице сэра Джона промелькнуло самодовольное выражение. До Рождества Росс такого за ним не замечал. С крахом их предприятия сэр Джон терял больше всех, правда не в пропорциональном отношении. Огромные плавильные печи стояли на его земле. На протяжении того недолгого времени, что существовала компания, он единственный получал прибыль со своих инвестиций в виде портовых сборов, роста доходов от угольных барж, арендной платы за землю и прочего. Именно поэтому Россу и показалась странной эта перемена в настроении сэра Джона. Неужели он за рождественские праздники углядел невидимый для других берег? Росс пытался уловить настроение своих партнеров. Он надеялся, что хоть кто-то из них проявит стойкость, но даже Тонкин смирился с поражением. И все же он предпринял последнюю попытку поднять их боевой дух: