Ирина Корженевская - Девочка-Царцаха

— Значит, по-твоему, хороших мужчин нет?

— Нет, есть, конечно, но пока мало. Они, по-моему, в этом не очень виноваты, но все-таки их надо здорово перевоспитывать. Ты Энгельса «Происхождение семьи...», конечно, не читала... Вот, почитай! Всем книгам книга! Так вот: как же Василий Захарович

стал бы командовать женой, которая образованнее его? Человек он, конечно, неплохой, хотя и не шибко развитый. Но иногда он говорит умные вещи. Мне, например, понравилось его рассуждение о месте в жизни. Это ведь очень хорошо — найти свое место сразу. И ему повезло, он и без образования нашел, а ты вот нет...

— Да... Он неплохой,— задумчиво сказала Елена Васильевна.— А поступил очень плохо! Тебе все сказал, а мне...— Она не докончила и ушла.

Поздно вечером она явилась снова.

— Ты знаешь, где я была?

— Откуда же я могу знать...

— Я была в роще и все видела. Ты права. Он ей назначил свидание. Я убедилась в этом и сразу ушла.

Ксения внимательно посмотрела на свою приятельницу.

«Уж очень болезненно она все это воспринимает... не влюбилась ли сама? Пожалуй, зря я разболталась с ней на эту тему»,— подумала она и спросила:

— Так они там миловались, что ли?

— Еще этого недоставало!—воскликнула Елена Васильевна.— Просто ходили по питомнику и что-то разбрасывали. И этого для выводов хватит. Ведь можно было бы и днем разбросать...

— Ну положим... Это может служить доказательством для Капитолины, но не для тебя.

Ночью над Булг-Айстой пронеслась гроза. Проливной дождь обмыл запылившиеся деревья и кусты: ерик вышел из берегов, и перешагнуть его оказалось уже невозможным.

Ксению вызвали в исполком к десяти часам утра. Она не спеша направилась вдоль ерика, отыскивая удобное для прыжка место, и вдруг заметила на другом берегу двух мужчин. Оба со смехом очищали ботинки от грязи: один из них, пожилой, разулся.

— Осторожнее!—крикнул он, заметив Ксению.— Прыгать здесь опасно! Лучше перебирайтесь вплавь!

— Ну вот еще!— Ксения прыгнула.

— Здорово!—воскликнули оба.— А у нас не вышло... Вы даже туфли не запачкали. Прыгаете, как кузнечик!

— Так и должно быть,— спокойно сказала Ксения.

— Почему?

— Букашки — моя специальность, я беру с них хороший пример.

— Уж не по саранче ли вы работаете?— спросил молодой.

— Угу.

Пожилой прищурился.

— Юркова? Почему вы вчера не присутствовали на экстренном совещании в исполкоме?

— Впервые слышу. Что за совещание?

— О вашей саранче. Разве Арашиев вам не говорил?

— Нет, вчера утром его в Булг-Айсте не было, а на Шарголе, где мы виделись, не говорил.

— Арашиев приехал вчера днем, совещание было вечером.

— Вы тоже там были? А 'кто же докладывал и что?

— Арашиев сказал, что дела плохи и нужно вызвать из Астрахани специальный отряд.

— Какой отряд? Ничего не понимаю. Бы что-нибудь спутали. Арашиев очень хорошо знает, что химическая борьба прекращается после окрыления саранчи.

— Однако он сам предложил дать срочную телеграмму в Астрахань.

— Чудеса! Нет, вы что-нибудь напутали.

— Она нам не верит, а?—весело оказал молодой.— А вы с Шар-гола давно, товарищ саранчист? Так, что ли, вас называют?

— Может и так, мне безразлично. Только я не одну саранчу уничтожаю, а всех вредителей, у которых шесть ножек. А вы кто такие? Из Астрахани?

— Да.

—А по какому вопросу?

— По разным.

Мужчины закурили и принялись расспрашивать Ксению, какие новости на Шарголе, как ей там работалось. Она охотно рассказала им все, что ее волновало.

— Ну, а что вы скажете о калмыках?

— Я люблю их! Они во многом еще, как дети. Остерегайтесь обмануть их доверие! Если вы собираетесь в аймак, то я вам советую никогда не быть с ними грубыми и официальными. Это я ■говорю, конечно, о простом народе, а председателей иногда приходится и постращать... Я тоже один раз согрешила — припугнула. Саранча родилась, нужно в степь выходить, а он отказался!

— И как же вы его припугнули?

— Есть одно слово.

— Научите...

— Ответственность. На здешних интеллигентов оно действует, как магическая палочка. Они и сами употребляют это средство — меня тоже припугивают. Вот, например, угатаевский прокурор грозится меня арестовать.

— За что?

— Я виновата в том, что летит та саранча, которую председатель отказался травить вовремя. Да что рассказывать! Вот почитайте.

Ксения показала им угатаевское письмо.

— Любопытно,— сказал пожилой.— И что же вы ему ответили?

— Ничего. Покажу начальству, пусть оно и реагирует,— ответила Ксения и, взглянув на часы, вскочила.— Ой, я тут с вами разговорилась и забыла, что меня ждут в исполкоме.

Пойдемте вместе, мы тоже туда,— сказали мужчины.

— А какая у вас специальность?—спросила Ксения.

Вот любопытная!—засмеялся пожилой.— Сказать ей, что ли?— И он подмигнул товарищу.

— У нас такая же специальность, как и у вас,— сказал молодой.— Мы тоже ведем борьбу с саранчой и всякой нечистью, не считая, сколько у нее ножек.

— Не хотите сказать? До свиданья!— Ксения завернула к кабинету Арашиева.

— Нет, прощаться еще рано, вам сюда,— сказал пожилой, показывая ей на дверь к председателю.— И нам тоже сюда.

Ксения удивленно посмотрела на него.

— Это мы вас вызвали, чтобы выяснить ряд вопросов. Часть мы уже выяснили. Садитесь. Мы — представители рабоче-крестьянской инспекции.

Там уже сидел Арашиев.

— Что это за недоразумение?—обратился к нему молодой инспектор.— Вы нам сказали вчера, что товарищ Юркова на Шар-голе, а она уже два дня как в Булг-Айсте и ничего не знала о совещании.

Арашиев часто-часто замигал.

— У вас, товарищ Юркова, есть вопросы к товарищу Араши-еву?

— Конечно. Я хочу знать, почему вы меня не пригласили?

— Я... я делал доклад о тяжелом положении... Саранча летает, это очень опасно. Я послал в Астрахань телеграмму — надо к нам выслать отряд.

— Но вы же знаете, область не посылает отряды.

— Мы хотели, чтобы нам прислали газ. Летную саранчу можно попробовать убивать газом.

— Откуда у вас такие сведения? Газом с саранчой не борются.

— Неудобно, неудобно у вас получается, товарищ Арашиев,— сказал пожилой.— Выходит, что вы не знаете, что делается у вас на территории. Целое лето у вас работал областной инструктор а вы обращаетесь в Астрахань. Плохой вы хозяин, я вижу...

— Вы знаете,— залепетал Арашиев,— я так загружен работой, я совсем замотался...

— Я так и думал, что замотались,— заметил пожилой,— а заматываться как раз и нельзя...

— Вот когда заговорили о саранче,— вздохнула Ксения,—А если бы это было весной! Я могу идти?

— Да. Впрочем, подождите... С того письма, что вы нам показали, снимите для нас копию. Отвечать угатаевскому прокурору будем мы. Выходит, с летной саранчой бороться нельзя? А обороняться от нее как-нибудь можно?