Стенли Ватерлоо - История Аба [В дали времен. Том VI]

Со времени медового месяца отца и матери Аба прошло не более двух лет. Они были очень рады, конечно, по-своему, что их союз был счастлив, и что крепкий мальчик, лепеча языком, покрикивая и воркуя, перекатывался по земляному полу их пещеры. Они кормились тем, что было под рукой, живя изо дня в день, не заглядывая вперед; а этот день был из удачных. Вся семья была в сборе, и отец, и мать, и дитя, сытые и в тепле. Вход в пещеру был так загражден, что ни одно чудовище той эпохи не могло забраться внутрь. Они могли вдоволь есть, уверенные в совершенстве своего пищеварения, что было следствием их образа жизни, и спать в безопасности. Даже дитя весело бормотало по поводу чудесного вкуса мяса маленькой лошади. По окончании еды оба родителя растянулись на массе листьев, служивших им постелью, а вблизи, на расстоянии протянутой руки, лежало, свернувшись клубочком, в тепле их дитя. Аристократия того времени отходила ко сну.

В пещере господствовала тишина, но снаружи, во внешнем мире, не было так тихо. Четвероногие животные, особенно беззащитные, чувствовали себя свободнее, потому что в эту пору не появлялось, крадучись, коварное двуногое существо с палицей или копьем наготове. Травоядные животные выходили из леса на поляны и на заливные луга вдоль речного берега, и хищники вновь начинали свою охоту. То было время дикой жизни и лютой смерти, так как изобилие животного мира влекло за собой и много жертв; кругом разыгрывались ночные трагедии, и хищные животные были так же прожорливы, как и пасшиеся на мягких лугах зубр и лось. Разница существовала только в роде пищи и способе ее добывания. В отсутствие этого странного существа — человека, все животные, предоставленные самим себе и своей борьбе, чувствовали себя счастливее. Они не понимали и не любили человека, хотя обладавшие сильными когтями и острыми зубами хищники чувствовали огромное желание его пожрать. Он был беспокойным элементом среди населения лесов и лугов.

И в то время, как эта драма жизни и смерти разыгрывалась в окружающей природе, в пещере жители ее, мужчина, женщина и ребенок, спали крепким сном спокойной совести; они были сыты, в тепле и безопасности. Ни одно животное крупнее отощавшего волка или дикой кошки не могло бы проникнуть в пещеру через отверстие, оставшееся между приваленными камнями, да, кроме того, ни одно животное не осмелилось бы встретить огонь, преграждавший узкий проход. При самом входе всю ночь дымил, вспыхивал, курился, тлел и снова вспыхивал костер из корней и самого твердого дерева, охраняя в безопасности вход. Ни одно из когда-либо существовавших животных, кроме человека, не отваживалось коснуться огня: он был стражем человека.

Таковы были отец и мать Аба и сам мальчик. Окружающее его не было указано с желательной определенностью по недостатку хронологических данных; но в общих чертах были описаны: его происхождение, характер воспитания и благосостояние, которым он пользовался. Не было сомнений, что этому молодому человеку предстояло многообещающее будущее. Он был первенец важной семьи, принадлежавшей к великой расе, и его наследство не имело границ. Ни птица, ни зверь, ни человек не могли сказать, где начинаются или оканчиваются границы владений семьи Аба. Эти владения простирались сплошь, без всяких делений, от Средиземного моря до Арктического океана. Конечно, многое зависело от того, существовала или нет в другом месте более сильная семья, но они этим не интересовались. И дитя выросло и превратилось в крепкого юношу, как и дети наших дней; он имел и своих друзей и свои приключения. Он не посещал публичной школы, ибо школьную систему его времени по справедливости можно было бы назвать недостаточно развитой; не посещал и частной школы, которая также слабо действовала, но зато он был в великой школе природы, начиная с момента, как открывал глаза поутру, до тех пор, как закрывал их на ночь. Здесь начинается история о его школьных днях, его друзьях и разнообразных занятиях.

Отец и мать Аба, как это, можно надеяться, стало ясно из рассказа, были сильные люди, очень разумные для своего времени и достойные внимания во многих отношениях. Оба могли хорошо постоять за себя не только против диких зверей, но и против любой пещерной четы, если бы в том наступила необходимость. Само собой разумеется, они имели имена. Отец Аба назывался «Одно Ухо» вследствие одного происшествия из времен его ранней молодости: ему пришлось неожиданно и слишком близко познакомиться с одной породой дикой кошки, наполнявшей окрестности, причем он потерял одно ухо прежде, чем был спасен. Имя матери Аба было «Красное Пятно», и звали ее так потому, что на левом плече она имела хотя и некрасивое, но бросающееся в глаза родимое пятно. Что касается предков, то отец Аба мог ясно припомнить своего деда, каким он выглядел непосредственно перед тем, как был растерзан чудовищным медведем, а Красное Пятно имела смутные воспоминания о своей бабушке.

Появление имени Аба не было обязано какой-нибудь личной особенности или примете, не происходило от какого-либо события его детства. Это было подходящим образом приноровленное родителями Аба его собственное детское выражение, попытка губ сказать что-нибудь. Мать подражала его детскому лепету, отец смеялся этому, передразнивал его, и почти бессознательно они обращались к своему ребенку, называя его Аб, пока это название не осталось ему на всю жизнь и не превратилось в его собственное имя. В ту пору еще не существовало обычая давать имя ребенку при его появлении на свет; имена создавались случайно, и этого было достаточно.

Так, в нескольких верстах от Аба жил ребенок, которому суждено было стать сотоварищем его в играх и предприятиях и, несмотря на одинаковый с Абом возраст, он еще совсем не имел имени, а то, которое он получил впоследствии, было просто Ок (дуб). И не потому, что он был крепок, как само дерево, не потому, что имел родимое пятно в виде желудя, а только по той причине, что рядом с пещерой, где он родился, стоял большой дуб с развесистыми ветвями, и на одной из них висела грубо сделанная колыбель, а в ней, в полной безопасности, часто лежало это дитя в тех случаях, когда родители, уходя из дома, не хотели брать его с собой.

По счастью, Аб родился в ту пору мировой истории, когда условия существования человека уже значительно улучшились. Он был твердо уверен, что всегда добудет одежду и жилище, а пища была в изобилии для каждого, кто имел достаточно силы и находчивости, чтобы овладеть ею. Климат не производил расслабляющего действия. Бывали холодные дни, и в определенное время года дул резкий и холодный ветер с пустынных ледников, хотя здесь же, вблизи, раскидывался полутропический ландшафт. Переход от ледяных холодов к умеренной, теплой температуре совершился так внезапно, что обширные ледники, когда-то двигавшиеся к югу, не успели еще растаять совсем даже в ту пору, когда роскошная растительность и богатая животная жизнь возникли в поясе современной Европы; и, таким образом, встречались места, где холодные белые ледяные поля виднелись среди лесов и питали стремительные потоки, которые сливались в реки, изливавшие свои воды в Океан.