Алан Савадж - Османец

Когда остатки кавалерии христиан увидели, что произошло, они помчались прочь. Их осталось не более двух тысяч. Армия венгров была разбита.

Когда Гарри добрался до шатра султана, скорбная работа по подсчёту мёртвых была в самом разгаре. Брать пленных, когда новые рабы не нужны, не входило в турецкие обычаи. Те венгры, которые сложили оружие, становились на колени перед Сулейманом и его военачальниками один за другим обезглавливались. Гора голов росла...

Вильям Хоквуд, окровавленный и запылённый, заключил племянника в объятия.

— Большая победа! — сказал он. — Переписчики говорят, более двадцати тысяч врагов убито.

— А наши потери, дядя?

Лицо Хоук-паши было мрачным.

— Не многим меньше... Венгры сражались, как демоны. Но король их среди убитых. Между нами и Будой никто больше не стоит.

Гарри поклонился султану.

— Боюсь, мои люди сыграли небольшую роль в сражении, о падишах.

— Твой манёвр был решающим, Хоук-младший, — сказал Сулейман. — Ты поставил точку над невозможностью восстановления христианских сил.

— Ты достиг величайшей победы в истории Османской империи, о падишах. Армия венгров уничтожена.

Губы Сулеймана дёрнулись.

— У меня есть силы уничтожить империю [64] Имеется в виду Священная Римская империя. , именно это мы должны теперь сделать.

Три дня были проведены на поле Мохач в заботах о раненых и похоронах мёртвых. Кости христиан были оставлены белеть на солнце.

Через десять дней османская армия была в Буде. Её встречал отряд вооружённых рыцарей под белым флагом. Их командир, граф Иоанн Заполий, был приведён к султану. Он говорил по-латыни.

— Я предостерегал короля от такого опрометчивого шага, — сказал венгр, — от противостояния мощи османцев. Но король был глуп. Я предлагаю тебе ключи от нашего города и заверяю в преданности моих людей и меня самого.

— Не верь этим людям, о падишах, — сказал Хоук-паша по-турецки. — Он предал своего короля и свою религию. Не думаешь ли ты, что он предаст и тебя?

— Возможно, он мечтает об этом, Хоук-паша, — сказал султан, — но он может быть мне полезен. — Султан перешёл на латынь: — Если ты хочешь служить мне, граф Заполий, ты, твои люди и каждый в Венгрии, кто способен носить оружие, должен выступить под моим знаменем. Добейся этого, и я сделаю тебя королём Венгрии.

— Ты очень добр, мой господин, — просиял Заполий. — Скажи куда, и мы пойдём за тобой.

— И такого человека сделать королём! — прокомментировал Ибрагим.

— Это обеспечит раздор в центре Европы на многие поколения, — мягко сказал Сулейман. — У Заполни, без сомнения, есть сподвижники. Мы знаем, как христиане привержены клятве. Я назначу Заполни архиепископом в Буде, и весь мир будет знать, что он законный король Венгрии. Большая часть христианского мира возненавидит его за это. А те, кто связал себя клятвой с ним, будут вынуждены или защищать его, или нарушит клятву, — улыбнулся Сулейман. — Ты управляешь моими деньгами, Ибрагим-паша, а я — людьми.

— Этот мальчик вырос у меня на глазах, — признался Хоук-паша. — Он знает людей не хуже, чем Селим, да и как солдат ему не уступит.

— Если бы в нём совмещалось все вместе, — подытожил Гарри, — он был бы величайшим из султанов.

— Если только какая-нибудь женщина не подведёт его, — заметил Вильям.

Военачальникам оставалось только наблюдать, что султан по вечерам не сидит с ними больше, чем этого требует этикет. Он неизменно торопился к себе в шатёр, где его ждала Рокселана.

Ещё больше они опечалились, когда султан приказал своей армии поворачивать назад, к Босфору.

— Теперь венгры наши союзники, — сказал султан. — Мы достигли чего хотели. Настало время заняться домашними делами.

Гарри был счастлив вернуться домой. Он очень беспокоился за здоровье дяди, тот сильно постарел в суровых условиях похода. Гарри не хотел, чтобы Вильяму пришлось зимовать в поле.

Но зима настала до того, как они достигли Константинополя; во время возвращения армия понесла такие же потери, как на поле сражения. Но Хоук-паша, закутанный в плащ, вёл своих людей и как всегда выжил, чтобы вернуться к ласкам Эме и Джованны.

Яна притягивала Гарри всё сильнее с каждым новым объятием. Гарри было интересно, чувствовал ли Сулейман то же самое к её сестре Рокселане.

И что Гульбехар обычно такая мягкая, сладкая и любящая, думает о своей новой сопернице? Или Гульбехар чувствует себя уверенно, потому что она мать старшего сына султана и в конце концов станет султан-валиде, правительницей гарема...

События в Венгрии развивались так, как предсказал Сулейман. Половина населения страны приняла Иоанна Заполия королём, другая — нет. Последние призвали эрцгерцога Фердинанда Габсбургского, который повёл армию на Венгрию и разбил Заполия в битве у Токая в 1527 году. Месяц спустя в Константинополь прибыли посланники, взывая о помощи.

— Пусть всё идёт так, как идёт, — посоветовал Ибрагим.

— Тогда вся моя стратегия ошибочна, — заметил Сулейман. — Что ты посоветуешь, Хоук-паша?

Вильям Хоквуд погладил бороду, теперь скорее уже белую, чем рыжую.

— Нам придётся вернуться, о падишах. Но теперь нам надо определить задачу более чётко. Венгрия и Буда не более чем только заставы на Европейской равнине. Границами твоего государства должны быть Вена и Рейн.

— Рейн? — пробормотал султан.

— Такой поход опустошит наш народ, — запротестовал Ибрагим, — и расточит наши богатства.

Сулейман посмотрел на Вильяма.

— Можем мы сделать это, Хоук-паша? Есть ли у нас люди?

— Я верю, что это возможно. Но надо действовать тайно и быстро. Не набирать рекрутов со всех концов империи — это сразу заметят в Европе, а мгновенно начать поход с теми силами, которые у нас есть в Константинополе и на европейской территории.

— Сколько у нас людей?

— Около пятидесяти тысяч.

— Ты захватишь Австрию такими силами? — фыркнул Ибрагим.

— Мы будем набирать людей из наших гарнизонов по мере продвижения. К тому моменту, когда мы дойдём до Буды, под нашим командованием окажется восемьдесят тысяч человек. Но это будут обученные воины, а не башибузуки; к тому же у нас также есть артиллерия.

— Восемьдесят тысяч человек... — пробормотал Сулейман. — Достаточно ли этого количества? Франция, почувствовав угрозу Вене, не останется в стороне.

— Мы должны позаботиться, чтобы все европейские страны были разобщены, падишах. Много лет назад, когда я был совсем мальчишкой, твой дед послал меня с посольством на Запад. Я был в Париже и много говорил с королём Людовиком XI. Он ненавидел и боялся Габсбургов, даже хотел заключить союз с султаном, чтобы со всех сторон Европы придерживались амбиции Габсбургов. Потом Людовик умер, и правление Францией перешло в слабые руки. Их нынешний король Франциск I всю свою жизнь сражался с Габсбургами. Я верю, что он будет за союз с нами. Если мы достигнем своего, то можем быть уверены, что христианские правители никогда не смогут объединиться против нас.