Алан Савадж - Османец

— Это единственное, чего от нас не ждут, — объяснил Хоквуд.

Халил вручную передвинул длинное треугольное бревно, а Энтони положил штурвал.

Маленькое судно развернулось почти на сто восемьдесят градусов. Ветер был северным, поэтому оно сразу набрало скорость и пошло на юг.

Ночь была совершенно тихой, и единственным звуком был шелест воды у корпуса яхты. Но вдруг до них донёсся отдалённый звук барабанного боя и громкий всплеск шестидесяти вёсел, одновременно погружающихся в воду. Через несколько минут воздух наполнился ужасным запахом рабов. Наверное, отдыха этой ночью не будет.

Энтони услышал царапанье металла о гнилое дерево, мелькнул свет. В темноте трудно было различить, кто зажёг фонарь, но он и так точно это знал...

Они с Халилом действовали вместе. Хоквуд бросил штурвал и метнулся к люку, где затаилась Айша. Он выбил фонарь из её рук, как раз когда тот начал разгораться. Халил выбросил его за борт. Энтони крепко держал Айшу, прижав руку к её рту.

— Они заметили огонь? спросила Барбара.

Хоквуд напряжённо вслушивался. Барабанный бой становился громче, но доносился с разных сторон. Это значило, что талера была у них на траверзе, что она не изменила курса и не двигалась в их направлении.

— Нет, — сказал Энтони наконец. — Они по-прежнему идут на запад или север, но не на юг.

— Что делать с Айшой? — спросила Фелисити.

— Придётся спустить её вниз и связать.

Служанки связали Айшу и бросили в каюту, обращаясь с ней далеко не ласково. Фелисити последовала за ними.

— Мне почти жаль её, — сказал Энтони.

Барбара промолчала и через мгновение сказала:

— Когда галера не найдёт нас, там поймут, что мы изменили курс. Тогда они дождутся утра, поскольку уверены, что в конце концов мы должны пытаться плыть на север?

— Да, — согласился Энтони.

— Чего мы в таком случае добились?

— Молись, чтобы был ветер. — Это всё, что Энтони мог сказать.

Они держались выбранного курса до тех пор, пока не стих барабанный бой. Это означало, что галера отошла на несколько миль к северо-западу. Затем яхта снова развернулась. Энтони знал, что Барбара права, и, если их заметят днём, да ещё при слабом ветре, они пропали. За четырнадцать часов дневного света галера настигнет их независимо от того, в каком направлении будут они идти.

Но перед рассветом ветер всё-таки подул. Халил был у штурвала. Энтони спал на палубе. Он моментально проснулся, когда яхта дрогнула и начала набирать скорость. Ветер дул с севера, было необходимо галсировать, но, учитывая, что их несло быстрее, чем могла грести любая галера, Энтони был спокоен. Он знал, что скорость военного корабля упадёт при волнении на море. Единственный квадратный парус яхты давал возможность только свободному плаванию, а не движению против ветра.

К рассвету море стало неспокойным, ветер усилился.

Левым галсом яхта шла к островам, обрушиваясь в волны, веером выбивая брызги из-под всей длины своего корпуса. Из каюты доносились непрекращающиеся крики. Но Барбара с сыновьями вышла на палубу.

— Там!

Энтони показал, и они увидели силуэт галеры, вырисовывавшейся на западном горизонте. Она находилась более чем в двадцати милях от них, но было ясно, что дозорные видят яхту.

— Она может догнать нас? — спросила Барбара.

— Не сразу. Но нам придётся галсировать ещё несколько миль. Это наш единственный шанс. — Он посмотрел каждому в лицо. — Мы должны это преодолеть.

Он продолжал плыть таким образом так долго, как только мог, пока северо-восточная часть Кефалинии, казалось, уже висела над ними и риск здесь был тот, что другая галера могла выйти от островов и загнать их в ловушку. Но Энтони знал, что в такую погоду люди могут отказаться выйти в море.

Обернувшись на преследователей, Энтони сразу понял, что в такую погоду им, очевидно, приходится туго. Если вода обрушивалась на палубу яхты, она должна была заливать и вёсельные отверстия галеры. У экипажа вскоре появится гораздо больше других забот, чем преследование беглецов.

Он поднял вверх румпель, и яхта легко развернулась. Теперь она шла быстрее чем когда-либо, правым галсом держа куре на северо-запад.

Новый курс должен был пересечь курс галеры — на каком это будет расстоянии, зависит от того, как быстро яхта может передвигаться. То, что турки поняли, что сейчас им предоставляется последняя возможность, было понятно из суеты на палубе при приближении к ней яхты. На передней палубе Хоквуд различил людей, заряжавших пушки. Вскоре они окажутся в поле обстрела...

Галера поднималась и опускалась на волнах. Её нос был огромным и обшитым металлом, блестевшим в утреннем солнце, поэтому пушки не могли стрелять напрямую. Нужно было хорошенько прицелиться по яхте, к тому же запалы постоянно гасли. Ещё туркам пришлось потратить полтора часа на перезарядку. На всё это уходило время.

«Хоук» проскочил вперёд, и расстояние между двумя суднами уменьшилось. Галера двигалась на вёслах. Энтони представил себе, как рабы налегают на вёсла, лопасти которых рассекали больше воздух, чем воду. Боцманы в гневе размахивают плетьми, а офицеры выкрикивают приказы, которые невозможно выполнить.

И всё же это длилось недолго. Вскоре первое орудие дало залп, затем второе. Снаряды полетели в разные стороны. Яхта была теперь прямо перед галерой на расстоянии не более полумили: Энтони видел солдат, готовых прыгнуть к ним на борт, как только суда сблизятся.

Барбара, стоя за спиной мужа, вцепилась ему в плечо.

Левая пушка выстрелила. Ядро упало в море не более чем в пятидесяти ярдах от носа яхты. Служанки завыли от ужаса. Ещё один выстрел, и они пойдут ко дну.

Раздался залп. Энтони видел людей, суетившихся у пушки, но турки упустили свой шанс.

«Хоук» был у них на траверзе и направился на северо-запад.

— Мы спасены! — выкрикнула Барбара и бросилась в объятия мужа.

— Попроси женщин прекратить этот вой, освободи Айшу, пусть она выйдет на палубу, — сказал Энтони, целуя жену. — Она должна понять, что мы спасены.

Айша вышла на палубу. Её хаик развевался на ветру. Она смотрела на галеру, которая осталась позади и исчезала из виду.

— Там наши враги, Айша, мы обошли их, — сказал Энтони.

Айша взглянула на него, потом опять на галеру. Затем, подобрав хаик, выбросилась за борт.

Хоквуд был настолько обескуражен, что почти окаменел. Затем он отпустил руль, и яхта легко переменила галс.

Энтони вгляделся в воду, где скралась Айша, но её нигде не было видно. Он помнил, что Айша не умела плавать.

— Парус! — крикнул он Халилу, который мгновенно выполнил приказ хозяина.

Яхта направилась на поиски Айши.

— Энтони! — в тревоге закричала Барбара.

Галера была совсем близко.