Алан Савадж - Османец

— Я не думаю, что вообще спал, ваше преосвященство!

Борджиа усмехнулся.

— Живая девочка эта Маргарита... Но теперь можешь выбросить мысли о плотском из головы! Пойдём, прогуляемся.

Вильям шёл следом за фигурой в пурпурном одеянии.

— Не станем обсуждать ответ твоего хозяина на моё предложение, — отметил Борджиа.

— Как я сказал вашему преосвященству, ответ падишаха был более чем благоприятным.

— Действительно, действительно, — согласился Борджиа. — Я в высшей степени удовлетворён. Однако... существуют ещё некоторые сложности.

Вильям нахмурился и ждал.

— Как тебе известно, у меня есть соперник, который тоже пытается оказывать влияние на его святейшество, — сказал Борджиа.

— Кардинал делла Ровере? — догадался Вильям.

— Он самый. Новый Папа Римский совершил ошибку, упомянув о наших планах делла Ровере, который не приемлет их. Наоборот, он пытается убедить его святейшество созвать крестовый поход против турок. Папа Римский должен убедить всех участников похода внести часть своего богатства в казну папского престола. Поэтому понятно, что кардинал Ровере против освобождения принца Джема и передачи его под твоё попечение.

— Тогда мы погибли. Мой Бог, если крестовый поход будет собран против падишаха...

— Это не принесёт успеха, Вильям. Даю тебе слово. Так и передай своему хозяину. Но это самая маленькая сложность. Ты заинтересован, и я от. твоего имени заинтересован в Джеме. Я предположил, что сумма в пятьсот тысяч крон удовлетворит его святейшество. Увы! С тех пор как он начал слушать этого презренного Ровере, он вдруг преисполнился жалости и объявил, что, предав принца, который пришёл к нему как проситель, он поступит не по совести.

— Мне казалось, что принц Джем далеко не проситель. Его продали предыдущему Папе Римскому французы, — раздражённо ответил Вильям, чувствуй, что карточный домик его надежд рушится на глазах.

— И, тем не менее, он проситель, — произнёс Борджиа. — Мы должны следовать нашим планам с наивысшей предосторожностью и постоянно помнить, что Папа Иннокентий старше нас и долго не проживёт. Мне кажется, он действительно может объявить крестовый поход против турок, но я обещаю, что сведу его старания к нулю. Он будет также искать способ удержать Джема, руководствуясь личными интересами, но в этом случае ты будешь уверен, что принц в безопасности и находится в Ватикане. Даю тебе слово, что, как только я стану Папой Римским, принц Джем будет твоим.

— В таком случае я должен принять ваш совет, ваше преосвященство, — вздохнул Вильям. — Я напишу падишаху, как только вернусь в Рим, и постараюсь объяснить ему новую ситуацию. Я могу только надеяться и молиться, что султан поймёт её.

— Главное желание султана — не дать Джему вернуться в империю и оспаривать его наследство. Наша задача — добиться, чтобы Джем никогда не сделал этого. По-моему, Баязиду не стоит огорчаться из-за новой ситуации.

— Я уверен, что вы правы, ваше преосвященство. Но мне кажется, что я должен немедленно возвратиться в Рим и сесть писать это письмо.

— Я согласен с этим. Но перед тем как ты уйдёшь, нам необходимо обсудить расходы на содержание принца.

Вильям непонимающе посмотрел на кардинала.

— Султан должен понимать, что ватиканская казна не может бесконечно содержать его брата, — пояснил Борджиа. — Без определённых затрат мы не сможем обеспечить охрану принца всё это время. Ты, наверное, понимаешь, что, если ему удастся убежать, случится катастрофа.

Вильям поперхнулся.

— Я считаю сумму в сто тысяч крон ежегодно приемлемой для содержания принца, пока он наш гость.

— Сто тысяч крон... — не веря своим ушам, пробормотал Вильям.

— Это, конечно, пустячная сумма для султана. И ещё вопрос по поводу подарка...

— Подарка? — в тревоге вскрикнул Вильям.

— Деньги пойдут исключительно на содержание принца, — спокойно объяснил Борджиа. — Но если султан преподнесёт подарок, мне будет легче добиться аудиенции его святейшества.

— Подарок... — бормотал Вильям. — Помимо ста тысяч в год?

— Это должно быть что-то бесценное, — продолжал Борджиа.

Вильям вздохнул, вспомнив поговорку, что тому, кто хлебает с дьяволом, нужна длинная ложка.

— Объясните мне, что вы имеете в виду.

— Хорошо... — Казалось, Борджиа раздумывает. — Я слышал, что, когда Вильгельм Завоеватель взял Иерусалим, он нашёл там «священное копьё» — копьё, пронзившее бок Иисуса при распятии. Это правда?

— Да, ваше преосвященство. — Вильям сжал зубы.

— Хорошо. Я думаю, что именно оно будет наиболее подходящим подарком. Зачем твоему султану христианская реликвия? Такой подарок убедит его святейшество, что султан на самом деле желает быть ему другом. И как только это произойдёт, я дам тебе слово, что принц Джем никогда не выйдет из Ватикана.

Ещё раз Вильям отправил письмо в Константинополь и снова в страхе ждал ответа. Очевидно, терпению Баязида скоро мог наступить конец.

И всё же Вильям снова получил согласие султана выплачивать ежегодно по сто тысяч крон, пока Джем не будет возвращён; так же султан посылал Папе Римскому «священное копьё» со всеми подобающими словами уважения.

Ещё более убедительным было письмо от Энтони Хоквуда, в котором он рассказывал о своих хороших отношениях с султаном. Турция и Египет находились на грани войны, и Баязиду нужен был великий паша, чтобы командовать армией.

«Мы должны принять как должное, — писал Энтони, — что наш новый хозяин мало чем напоминает Мехмеда. Я думаю, что не ошибусь, если скажу, что впервые турецкая армия ступит на поле сражения с чужеземцами без султана во главе. Но Баязид предпочитает обществу солдат музыкантов и в основном занят гаремом, а не делами дивана. Это, конечно, нам только на пользу, но тем не менее тревожно, поскольку неизвестно, как это отразится на будущем нашей империи. Что же касается тебя и твоей миссий, леность султана в этом вопросе очень выгодна для нас. Я думаю, что на самом деле он не хочет возвращения Джема. Его вполне устраивает, что Джем находится в заключении где-то далеко, забытый всеми и никому не нужный».

Воодушевлённый этим известием и собираясь сражаться с отцом в предстоящей войне, Вильям написал ответ, умоляя разрешения вернуться. Он пояснил, что и кардинал Борджиа, и Папа Иннокентий являются, без сомнения, самыми большими предателями из когда-либо живших, но предпочитают Деньги предательству и что, пока сто тысяч крон регулярно выплачиваются, они будут держать Джема в заключении.

Но возвратиться ему не разрешили. Великий везир написал, что судьба принца Джема — главная забота Вильяма. Он должен регулярно видеть принца и следить за тем, чтобы он действительно находился в заточении.