Валерио Манфреди - Фараон

Они шли в молчании до вагончика Сары, и, в то время как девушка вставляла ключ в замочную скважину, Блейк положил свою руку на её.

— Сара.

Девушка повернулась к нему, пытаясь в темноте встретиться с ним взглядом:

— Что такое?

— Не может быть, чтобы у тебя не было топографической карты этой зоны.

Казалось, Сара была разочарована этим высказыванием.

— Она у меня есть, но от неё не будет никакого толку. Все точки отсчёта и координаты убраны. Все названия — на арабском языке, а это место, как тебе известно, называется Рас-Удаш, но я не думаю, что есть какой-то прок от того, что ты это знаешь.

— Верно. Тем не менее я хотел бы взглянуть на эту карту. Пожалуйста.

— А это не предлог, чтобы войти в мой вагончик?

— Не исключено. Так я могу войти?

Сара отворила дверь.

— Подожди, сейчас я зажгу газовый светильник, — сказала она и пошарила в ящике со спичками. Затем она зажгла светильник и установила его сбоку от чертёжной доски, к которой была прикреплена топографическая карта. — Вот она. Видишь, всё так, как я сказала: никаких точек отсчёта и всего десяток географических названий, включая Рас-Удаш.

Блейк надел на нос очки и стал внимательно рассматривать карту.

— Всё так, как я себе представлял. Эта карта была сделана на компьютерном принтере. Именно так с неё убрали все точки отсчёта. Однако же можно предположить, что где-то находится оригинал, на котором эти координаты нанесены.

— Вполне возможно.

— У тебя есть дискета?

— Да.

— Какой ёмкости?

— Два гигабайта.

— Прекрасно, этого более чем достаточно.

— Я поняла, — поспешила опередить его разъяснения Сара, — ты хочешь найти исходный файл, скопировать карту на дискету, затем перенести её на свой компьютер, сохранить и распечатать. Верно?

— Основной замысел таков.

— Замысел-то неплохой, но я не знаю, где искать этот материал, если он вообще реально существует. И в любом случае я не верю, что удастся воплотить эту идею в жизнь на компьютере Мэддокса, да так, чтобы никто ничего не заметил и чтобы не возбудить ничьих подозрений.

— Ты сказала мне, что получила доступ к файлу для служебного пользования центрального компьютера. Теперь, если ты хочешь помочь мне, то можешь опять попытаться сделать это.

— Это совершенно другое дело. Ты просишь меня совершить операцию, которая может потребовать более длительного времени. Ответственным за центральный компьютер является человек Мэддокса, техник по фамилии Поллэк. Он — доверенное лицо и всегда находится на рабочем месте всё то время, пока включён генератор.

— А как же ты ухитрилась найти свой файл?

— Поллэк — раб собственных привычек: каждое утро около десяти он идёт в туалет и проводит там по меньшей мере десять минут, а то и больше. Зависит от того, захватит он с собой газеты для чтения в отхожем месте или нет, но для решения твоей проблемы десяти или даже пятнадцати минут может не хватить: топографическая карта занимает большой объём памяти, нужно время, чтобы найти её, потребуется ещё время, чтобы скопировать...

— Всё это понятно, — промолвил Блейк с досадой. — Но мне обязательно должно быть известно, где я нахожусь. Только таким образом я смогу понять, что скрыто в этом захоронении и почему оно находится в таком уединённом месте. Если всё, что ты мне сказала, является правдой, то вполне возможно, что, когда я закончу раскопки, меня отправят назад, чтобы в полном спокойствии приступить к разграблению и вывозу всех погребальных принадлежностей. Сара, я приехал сюда не для того, чтобы помогать грабителям, а чтобы не упустить уникальную и неповторимую возможность из ряда вон выдающегося научного открытия. Бога ради, помоги мне.

— Завтра сделаю попытку. У меня в голове есть кое-какие намётки на этот счёт.

— Я очень благодарен тебе, — со всей искренностью заявил Блейк, — если нам это удастся, тогда я тоже пораскину мозгами. — Он повернулся к выходу. — Спокойной ночи, Сара. Спасибо.

— Спокойной ночи, Уилл. Не за что.

— А знаешь что?

Сара с любопытством посмотрела на него:

— Что такое?

— Эта затея выключать генератор в этот час кажется мне крайней дуростью.

— Это всё Мэддокс, — пояснила Сара. — Он не может заснуть из-за шума генератора. Или же не может заснуть, зная, что кто-то чем-то занимается за его спиной... Однако эта идея может приобрести интересный оборот. Как говорится, не всякое зло во вред.

Блейк посмотрел на неё так, будто увидел се в первый раз, затем в смущении опустил голову.

— Я полагаю, ты шутишь, но если это не так, то хорошо, чтобы ты знала: я не из тех мужчин, которые могли бы завести роман с такой женщиной, как ты, не мучаясь переживаниями, когда всё закончится. Имей в виду, что ещё меньше недели назад я был готов уйти и без сожалений покинуть эту долину слёз. Моё душевное равновесие ещё слишком неустойчиво.

Он ласково коснулся её руки, затем простился кивком головы и направился к своему жилищу. Издали долетал рокот двигателя вертолёта, и в этом же направлении за линией холмов мигали огоньки. Слышался также шум нескольких джипов, которые сновали в горах, и на мгновение он увидел дорожки от трассирующих снарядов. Определённо это был самый странный геологоразведочный лагерь, который ему когда-либо приходилось видеть.

Как только египтолог вошёл к себе, он сразу зажёг газовый фонарь и принялся изучать записи «Книги мёртвых» [16] Ряд заклинаний, сопровождавших покойника в захоронение, обеспечивающий переход умершего к вечной жизни в потустороннем мире и сохранение его имени. , которые он обнаружил и сфотографировал на стенах этой могилы. В этих иероглифах присутствовало нечто странное или особенное, что ему на данный момент не удавалось уловить, и в то же время нечто знакомое, что так и вертелось в голове на задворках памяти. Возможно, это были некоторые выражения или обороты речи? Или же стиль написания букв и идеограмм?

Блейк заварил себе свежего чая, закурил сигарету и стал расхаживать взад-вперёд по небольшой комнатушке, пытаясь упорядочить свои сумбурно мечущиеся интуитивные мысли.

Египтолог налил тёмный душистый чай в стеклянный стаканчик в восточном стиле, размешал в нём два кусочка сахара и отпил несколько глотков, смакуя крепкий и сладкий напиток; затянулся сигаретой, и на мгновение ему показалось, что он находится в квартире Омара-аль-Хуссейни в Чикаго тем самым морозным вечером, исполненным отчаяния. Внезапно сердце египтолога ёкнуло: папирус Брестеда!

Вот что напоминала ему эта надпись на стене захоронения! Использование некоторых идеограмм с определёнными значениями, манера, в которой писец вычерчивал знаки «вода» и «песок». Возможно ли, чтобы речь шла об одном и том же лице? Или же это были только случайные совпадения — каллиграфия Брестеда некоторым образом напоминала манеру писца, украсившего стены могилы в пустыне?