Леонид Рахманов - Повести разных лет

Ч е н ц о в а. Со сна! Век потом от стыда не заснешь. И ты (одной мастерице) … и ты (другой) не простишь себе. Не за тыщу верст, а за два квартала… родной сын упадет под пулей, позовет мать. А она на другой улице живет, не слышит. Жених оглянется — хоть бы раз еще увидеть невесту! А невеста дома без задних ног дрыхнет. (Аглае.) Ну, чего глядишь, не узнала?

А г л а я (торопливо) . Узнала! Узнала прежнюю Зинку! Помнишь, пять лет назад ты меня отчихвостила? И чего я тогда на себя грустей напустила, дура такая!

Ч е н ц о в а (Тишке) . А ты что вскочил?

Тишка молча натягивает на себя ватник, пошатываясь от сна, с закрытыми еще глазами.

А я говорю, спи! (Ожесточенно.) Спи, тебе говорят!

Сильный удар сотрясает дом. Гаснет свет.

Г о л о с а: Взорвали электростанцию!

— Нет, плотину…

— Беда, мастерицы, завод затопит!

— А если немцы в слободу прорвались?

Г о л о с А г л а и. Что панику порете! Это в наш домик опять прямое… Господи, в третий раз!

Г о л о с Ч е н ц о в о й. Давай собирайся, пока в подвале не засыпало!

При свете зажигаемых и сразу гаснущих спичек видно, как суетятся, одеваясь, женщины. Вересова растерянно стоит посреди комнаты, держа в руках пальто и платок. Аглая уже одета, затягивает новую, скрипящую портупею, на груди автомат; с удовольствием распоряжается.

А г л а я. Аккуратно, без паники. Не забывай про оружие. Глаза штыками не выколите. Зажги, Зина, свечку, она возле тебя на тумбочке. (Тихонько.) Спасибо тебе, Зинуша… но помни: идем без приказа, пополам ответим…

Ченцова зажгла свечу. Женщины надевают на себя санитарные сумки, разбирают из козел винтовки, толпятся у выхода. Схватил под шумок винтовку и Тишка. Вересова в пальто, в платке.

Товарищ Вересова, может, вы здесь останетесь? Говорят, два раза в одно место снаряды не попадают. Располагайтесь, отдыхайте.

Ч е н ц о в а (небрежно) . Чего ты ее отделяешь? Пускай идет, не чужая. И ты и я с ней одних мужиков любили. Давай команду, Аглаша.

А г л а я (звонко) . Мастерицы, слушать меня! По одной выходи из подвала! Не считай носом ступеньки!

Стуча сапогами, все уходят. Ченцова крепко держит за руку Тишку, который в другой руке так же крепко сжимает винтовку. В открытую дверь врывается ветер, гасит свечу и роняет кувшин с листьями, еще какие-то предметы. Новый артиллерийский залп заглушает все звуки.

Пруд. Темно. Идет дождь. Красным отсвечивает мокрый глинистый берег. Из воды торчат черные концы полусгнивших свай. Вдали видны неясные очертания старой заводской плотины. Появились П а ш к а и пожилой железнодорожник Е р ш о в; несут раненого В е р е с о в а.

Е р ш о в (хриплым шепотом) . Тихо! Тихо! Давай сюда!

Ввалились в яму, на мгновение замерли, прислушиваются, но вокруг все спокойно.

(С облегчением.) Скользко… Так. Давай индивидуальный пакет.

П а ш к а (порывисто разматывает бинт) . Когда его ранило, я не заметил… В тот момент, когда связь нарушилась?

Е р ш о в. Подержи за плечи. Так. (Перевязывает.) Что значит момент? Скажи спасибо, успели сделать под водой дело. Боялся Вересов — на мине внизу подорвемся, а получил наверху дурацкую пулю. Они ж ни черта не видят, палили в воздух для моциона. Так. Еще вокруг головы.

П а ш к а. Все без сознания… Это плохо?

Е р ш о в (перевязывает) . Чем плохо? Не кричит, не плачет, пить-кушать не просит… Ах, сволочи, аппарат кокнули! (Со злостью отпихнул локтем разбитый ящик с зуммером и трубкой.) Между прочим, сейчас телефон нам нужнее командира.

П а ш к а (не выдержал) . Товарищ Ершов, как вы можете?!

Е р ш о в. Тихо! (Перевязывает.) Я все могу. Я третью войну минером. Мои сыновья на второй войне, считая финскую. Это ты как — в рубль оцениваешь? Давай еще разик обернем для крепости. Если хочешь знать, железнодорожников испокон века любая власть бронировала. Так сказать, соблюдали полосу отчуждения.

П а ш к а (дерзко) . Вы же сами в десант напросились… Мастер минного дела, мы ценим… но обошлись бы!

Е р ш о в. Теперь отпускай. Так. (Аккуратно укладывает Вересова. Мирно, почти ласково.) Вот закончишь, Павел, войну, потом институт, поедешь на съезд в Москву, а поезда нет, опаздывает. Тогда предъявляй мне претензии. Как дежурному по станции. А сейчас, парень… (Скептически любуется белоснежной повязкой.) Видать за километр! А если мы ее глиной? (Провел ладонью по мокрой земле, затем по бинту.) Сейчас, за неимением другой связи… (Достал из кобуры ракетный пистолет.) махнем зеленым фонарем: путь свободен! (Осторожно лезет наверх.) Отползти немного, чтобы не навлечь…

Не успел Ершов выбраться, как вдруг ослепительный свет залил яму, плотину, пруд, все окрестности: в небе повисла немецкая осветительная ракета.

Дьяволы! (Свалился вниз и прижал Пашку к краю ямы, чтобы не шевелился.) Теперь ждать, пока не потухнет!.. Лежи, парень, тихо!

В ярком зловещем свете напряженное молчание.

В е р е с о в (слабым голосом) . Ершов, ты меня слушаешь?

Е р ш о в (пораженный) . Что, что?

В е р е с о в (голос его крепнет) . Я спрашиваю, как с эшелоном?

Е р ш о в. Тихо! Ты что? С каким эшелоном?

П а ш к а (испуганно дергает его за рукав) . Товарищ Ершов, он бредит!

В е р е с о в (говорит громко, ясно, с четкими паузами, явно представляя себе, что разговаривает с Ершовым по телефону) . Конечно, расширим программу. И по количеству и по ассортименту. Поскольку дорогу освободили, сразу повезешь игрушки на большой фронт. Когда, говоришь, пути расчистят? Значит, мои машины прибудут к эшелону ровно через три дня. Я говорю, с моей стороны задержек нет. И претензий нет. А ты, Ершов, все ершишься! Сколько тебе лет? Дети есть? Это замечательно хорошо, что живы. Только бы победить! Я говорю, никогда не позволим больше убивать наших детей. Ну, ясно, ясно, Ершов, что не допустим. Ну, рад тебя опять слышать. Сейчас распоряжусь насчет погрузки.

Молчание. В ослепительном мертвом свете видны устремленные на нас живые, широко открытые глаза Вересова.

Е р ш о в (косясь на растерянного Пашку) . Ты чего? Все нормально. В голову раненные всегда несут черт те что. Как говорится, что у здорового на уме… (Искренне.) Эх, действительно, поругаться бы с ним насчет погрузки… и чтоб не дрожали, что немцы услышат!

В е р е с о в (тихо, нежно, встревоженно) . Витя, я очень прошу тебя быть осторожнее. Дай мне слово держаться около старших и опытных. (Вздохнул.) Только в ранней молодости ощущают себя бессмертными. Но разве не отсюда все лучшее в нашей жизни? Как нам ни плохо, мы верим, что будет лучше… а то и совсем хорошо! И это несмотря на смерть, которая к нам так близко.. (Дыша с трудом.) Так близко… помни об этом, доченька!