Дмитрий Дмитриев - Разрушенная невеста

-- Не оставляй, не оставляй нас, батюшка, -- горько плакала княгиня Мария. -- Если ты умрешь, батюшка, то и я умру... Я не переживу разлуки с тобою.

-- Бог с тобою, Маша! Что ты говоришь? У тебя есть муж, ты для него должна жить. Люби мужа... он достоин твоей любви. Немало ты, голубка, перенесла горя и несчастья, немало слез горючих пролила. В муже твоем Бог послал тебе утешение. Живи и будь счастлива!

Старик Меншиков таял, как свеча; теперь уже не было никакой надежды на его выздоровление.

Он расставался с жизнью, как истинный христианин. Старый священник той церкви, которую выстроил Меншиков, приготовлял его к переходу от сей жизни в вечную.

Все жители города Березова перебывали в убогом жилище Меншикова: все они выказывали свое сочувствие угасающему Александру Даниловичу; некоторые горько плакали и целовали его высохшие руки.

Старик Меншиков благословил своего сына Александра и дочерей, а также и князя Федора Долгорукова, просил их поминать его не слезами, а молитвой, и тихо скончался 12 ноября 1729 года. Он, некогда почти полновластный правитель всей русской земли, нашел себе вечное упокоение в пустынной и мерзлой Сибири, на берегу реки Сосьвы, близ алтаря собственноручно построенной им церкви.

Смерть горячо любимого отца тяжело отозвалась на княгине Марии Александровне: последствием были преждевременные роды, и княгиня Мария пережила своего отца только на месяц. Она была похоронена, согласно ее желанию, со своим маленьким ребенком в одной могиле с отцом.

В простом тесовом гробу, в белом подвенечном платье лежала, как живая, несчастная княгиня Мария, бывшая невеста императора-отрока.

Отчаянию князя Федора не было предела. Похоронив молодую жену и ребенка, он навсегда простился со снеговой, негостеприимной Сибирью, с молодым князем Александром Меншиковым и его сестрой Александрой и отправился в Москву, чтобы просить и хлопотать за оставшихся родичей жены.

Долог и утомителен был его путь, и, когда князь вернулся в Москву, немало перемен произошло на Руси: император-отрок Петр II почил и престол царей русских занимала Анна Иоанновна, племянница Великого Петра.

Князь Федор стал просить и хлопотать о смягчении участи над невинными Александром Меншиковым и его сестрой. Его хлопоты увенчались успехом: государыня, сознавая невиновность сына и дочери умершего Меншикова, отдала приказ вернуть их из ссылки и возвратить им имущество и титул.

Была ненастная, холодная осень. Дождь немилосердно хлестал в маленькие оконца жилища Меншиковых. Князь Александр сидел у окна и задумчиво смотрел на осеннюю непогодицу, а его сестра Александра, тоже грустная, печальная, сидя у стола, что-то шила.

-- Саша, -- тихо позвала она брата. -- Скучно тебе?

-- Да, не весело! Но ведь и ты скучаешь, сестра?

-- Отгадал, скучаю, веселиться нам нечему...

-- Говорят, заскучаешь перед радостью.

-- Откуда, милый братец, приплывет нам радость? Давным-давно мы от радости отстали. Немного времени прошло, как мы все были вместе, батюшка был жив, сестра Маша, а теперь одни мы остались горе горевать.

-- Что делать, сестра, Божья воля!

-- А ко мне все пристает пристав Шмыгин, -- меняя разговор, тихо проговорила княжна, опуская свою красивую головку. -- Вишь, по нраву я ему пришлась, просит, чтобы я вышла за него замуж.

-- Господи, до чего мы дожили! Какой-то пристав, чуть не солдат смеет предлагать дочери светлейшего князя и герцога руку! Нет, это ему даром не пройдет!.. Я покажу ему, как в родство ко мне лезть, будет он помнить!

-- Оставь его, Саша, я ему уже и то довольно резко ответила, сказав, что женой пристава вовсе не желаю быть. Но, к сожалению, он не унимается и нынче утром опять заговорил о женитьбе. Впрочем, чем же он виноват, что я полюбилась ему? Он смотрит на меня не как на княжескую дочь, а как на дочь ссыльного.

-- Оставим, сестра, говорить об этом -- мне больно и тяжело слушать, что Шмыгин мечтает быть твоим мужем.

В горнице ссыльных водворилась тишина, прерываемая только страшным воем ветра. Вдруг к воротам жилища кто-то подъехал и раздался стук в них.

На стук вышел солдат и отпер калитку. На двор вошел какой-то человек, промокший и дрожащий от холода. Он направился в сопровождении солдата к крыльцу жилища ссыльных Меншиковых.

-- Кто это в такую непогодицу к нам приехал? -- с некоторым волнением проговорил молодой князь Ментиков.

-- Уж не новая ли беда, Саша? Не новое ли несчастье? -- меняясь в лице, испуганно воскликнула княжна Александра.

Тут дверь к ним в горницу вдруг быстро отворилась и на пороге появился приехавший человек, а позади него стояли солдат и пристав Шмыгин.

-- Ты ли -- сын умершего Меншикова, Александр? -- как-то глухо спросил у молодого Меншикова приехавший.

-- Да, я, -- ответил ему молодой князь.

-- А это -- твоя сестра? -- И, получив утвердительный ответ, приехавший продолжал: -- По указу ее императорского величества, всемилостивейшей нашей государыни Анны Иоанновны, ты и сестра твоя помилованы и указано вам из ссылки вернуться в Санкт-Петербург или в какой-либо иной город, который пожелаете. Об этом имеется указ, который дан мною тобольскому воеводе.

-- Как? Нас освобождают? Нам можно уехать отсюда!.. Неужели это правда?.. -- задыхающимся от радости голосом воскликнул Александр Меншиков.

-- А неужели врать стану? Выезжайте хоть завтра, подводы для вас готовы.

Само собой разумеется, князь и княжна Меншиковы стали быстро собираться к отъезду и выехали из нелюдимого Березова в сопровождении трех своих верных и старых слуг. Им предстоял путь больше рекою, и тут брат и сестра Меншиковы увидали на пристани привезенных в ссылку опальных князей Долгоруковых. Судьбе угодно было устроить так, что одни опальные -- Меншиковы -- уезжали из Сибири, в то время как другие следовали туда.

Два раза семьи Меншиковых и Долгоруковых поменялись своим положением в свете: в первый раз князья Долгоруковы сменили князей Меншиковых при дворе императора-отрока и заняли их место. Княжна Екатерина Долгорукова сменила княжну Марью Меншикову, став невестой императора-отрока Петра II, а теперь Долгоруковым пришлось занять то же место в ссылке и испытать то же лишение и горе, какое испытывали Меншиковы.

-- Князь Алексей Григорьевич, князь Иван Алексеевич, неужели это вы? -- с большим удивлением воскликнул Александр Меншиков, увидев опальных Долгоруковых, окруженных солдатами.

-- Мы... мы, князь Александр Александрович... Ты удивляешься превратностям судьбы? -- печально промолвил Алексей Долгоруков.

-- Признаюсь, я никак не ожидал вас встретить здесь... И княжны с вами?

-- Да, вот они... А ты, князь Александр, и сестра твоя как здесь очутились? -- спросил Иван Долгоруков.

-- Мы теперь помилованы и едем в Петербург!