Дмитрий Дмитриев - Разрушенная невеста

Волынский проводил государыню до кареты.

Бирон в этот вечер как бы играл вторую роль, первое же место при императрице занимал Волынский. Во время празднества в ледяном доме государыня почти не обращала внимания на герцога Бирона, на время Волынский отстранил его. Но Бирон не мог забыть это, и в тот же вечер была решена судьба Артемия Петровича.

-- Он или я, а двоим нам тесно жить на свете, за свое пренебрежение ко мне Волынский поплатится головой, -- тихо, но злобно проговорил Бирон, видя, как государыня внимательна и милостива к Артемию Петровичу.

VII

Темная морозная ночь скрыла Гвоздина и Храпунова, бежавших из крепости. Очутившись на свободе, они быстро, чуть не бегом пошли к Петербургу и в первом же селении подрядили одного чухонца отвезти их в Петербург.

Лошади неслись быстро, и к полудню беглецы добрались до Петербурга, проведя всю ночь в дороге. Не доезжая несколько до Петербурга, майор и Храпунов рассчитались с чухонцем и вошли в город не через заставу, а стороною, через вал; эта дорога была нелегка, они беспрестанно вязли в снегу и попадали в сугробы. Усталые, измученные, беглецы наконец добрались до той улицы, где жила Маруся.

Тяжелую, полную горя жизнь проводила молодая женщина. Мало того, что ее муж находился в тюрьме, и она не знала, будет ли он когда-нибудь выпущен, теперь вдруг бесследно пропал и ее последний защитник, дядя-майор. Правда, она догадывалась, что старик отправился освобождать ее дорогого Левушку, но полное отсутствие известий о нем чрезвычайно тяготило и беспокоило ее, и она не раз думала, что дядя либо сам попал в острог, либо погиб.

При ней находились только преданная ей девушка Дуняша да старый дворовый Захар, который раньше был крепостным Гвоздина, а затем подарен им Храпунову. Других наемных слуг Маруся рассчитала, и в числе их находился один, который был подкуплен клевретами Бирона.

Невозможно описать ту радость, с которой встретила молодая женщина своего горячо любимого Левушку. Она и плакала, и смеялась, обнимая мужа.

Когда первый порыв их радости прошел, старый майор обратился к племяннику и его жене с такими словами:

-- Ну, молодежь, будет вам целоваться да миловаться... надо и про дело поговорить. Необходимо решить, куда нам ехать и где укрыться от наших врагов.

-- А разве это надо? -- наивно спросила молодая женщина.

-- А ты полагаешь, что нам в Питере по-прежнему можно жить? Нет, нам надо бежать отсюда возможно скорее.

-- Да, Маруся, дядя прав, нам надо скорее где-нибудь укрыться, -- с глубоким вздохом проговорил Левушка.

-- Господи, куда же нам бежать, где укрыться?

-- Слушайте! Из Питера мы выйдем пешком, и чтобы не навлечь на себя подозрения, оденемся мужиками. В ближайшей деревушке мы найдем подводу до Москвы и в первопрестольной поищем место, где укрыться... Там нас не скоро найдут. А если в Москве нам жить будет опасно, то найдем и другое место... Ведь белый свет не клином сошелся, -- проговорил старик-майор.

С ним вполне согласились Левушка и его жена, причем решили взять с собою Захара и Дуняшу.

Пока Храпунов и Маруся собирались в дорогу, их дядя сходил на площадь и купил себе и племяннику простые дубленые полушубки и валеные сапоги, а для Маруси -- простую же беличью шубенку.

Вечером они пошли в свой новый, опасный путь и через несколько времени кое-как добрались до ближайшей к Петербургу деревеньки, население которой составляли переселенцы-мужики из-под Смоленска.

Была глубокая, морозная ночь, когда они вошли в деревеньку; кругом было полнейшее безмолвие, так как все давным-давно спали, и нигде не видно было ни огонька.

Путники постучали в оконце первой попавшейся избы, но в ответ услыхали только один собачий лай, нарушавший ночную тишину. Тогда Захар и руками и ногами застучал в ворота, и на этот раз со двора послышался заспанный, сердитый голос:

-- Кто стучит в ночной час?

-- Укрой, добрый человек, от морозной ночи, пусти переночевать! -- попросил Захар.

-- Проходи дальше, не тревожь -- все равно ночью никого не впущу.

-- Мы тебе заплатим.

-- А сколько вас?

-- Всего пятеро.

-- Ишь!.. Да у меня для всех и места не хватит.

-- Потеснимся как-нибудь... Пусти, хорошую деньгу за ночлег дадим.

-- Да кто вы будете?

-- Мастеровые... идем из Питера в Москву.

-- Коли так -- входите.

Мужик отворил калитку и пустил путников на двор.

Изба у мужика была просторная, чистая, и наши путники удобно расположились в ней. Все они нуждались в покое и в отдыхе. Особенно устала бедная Маруся.

Однако, едва стало рассветать и все еще спали, старый майор уже проснулся; заметив, что он шевелится, проснулся также и хозяин избы, по имени Федот. Петр Петрович стал спрашивать у него, не даст ли он за хорошую плату подводы до Москвы, или не продаст ли ему одного или пару коней и сани, причем в объяснение добавил:

-- Потому, племянница моя слаба здоровьем, а до Москвы не близок путь, не дойти ей.

-- Где дойти! Ведь поболе шестисот верст, и мужику не дойти... не токмо бабе, да еще зимой. Что же, есть у меня лишний конь, продать его можно, и санки найдутся... Продам, если дашь хорошую цену.

-- За ценой не постою.

-- Видно, в Питере-то, старик, сколотил ты деньгу? -- ухмыляясь, спросил Федот. -- А ты каким мастерством занимаешься?

-- Маляры мы, малярной работой промышляем.

-- Так, так, работа выгодная!.. Ну, а что же дашь за коня и сани?

Майор стал торговаться с Федотом, но в конце концов они сошлись в цене.

Когда торг был заключен, проснулись Храпунов с Марусей, Захар и Дуня.

Однако хозяину избы и его жене, догадливой бабе Пелагее, что-то очень подозрительным показались их постояльцы, и она, вызвав мужа во двор, сказала ему:

-- Голову свою прозакладую, что это не маляры.

-- А кто же они, по-твоему? -- спрашивает у жены Федот.

-- Беглые баре, вот кто. Наверняка так!.. Ты посмотри на их руки. Разве у маляра они такие должны быть? У маляра руки краской запачканы, а у наших постояльцев они нежные, белые. Да и лица-то у них на малярные не походят.

-- А что, баба, пожалуй, ты и правду говоришь, -- согласился с женою Федот. -- Что же нам делать?

-- Что? Известно, что! -- сердито промолвила Пелагея. -- Со двора их не пускать и старосте про них сказать.

-- И то, побегу старосту оповестить. Спасибо, баба, что надоумила! -- И Федот со всех ног пустился о своих постояльцах оповестить старосту.

Вскоре в избу ввалилась большая ватага мужиков, имея во главе своего старосту; все они были вооружены кто чем попало: палками, топорами, а у некоторых были и ружья.

Крик удивления и испуга вырвался у Маруси и Дуни, при взгляде на мужиков

-- Зачем вы пожаловали? Что надо? -- не совсем дружелюбно спросил Гвоздин.

-- На тебя взглянуть пришли, -- крикнул староста.