Юрий Устин - Лабиринты свободы

— Томас Джефферсон, автор Декларации независимости и соавтор Конституции Соединённых Штатов. Генерал Тадеуш Костюшко, — представил Вашингтон будущих друзей.

Они обменялись крепким мужским рукопожатием, а Джефферсон обернулся к Вашингтону и обаятельно улыбнулся.

— Благодарю вас, — поблагодарил он Вашингтона. — Сегодня у меня удачный день.

— Я вас оставлю и займусь своими делами, а вы пообщайтесь. Я думаю, вам будет о чём поговорить.

— Я также благодарю вас за этот подарок судьбы, сэр, — наконец-то подал голос Костюшко, обращаясь к Вашингтону. — Я счастлив познакомиться с Томасом Джефферсоном, и, надеюсь, это знакомство даст нам повод встретиться ещё не раз.

— Я уже сегодня предоставлю вам такую возможность. Приглашаю вечером посетить мой дом и поужинать в узком кругу наших друзей, — сделал предложение Вашингтон обоим джентльменам и, обменявшись с ними рукопожатием, удалился. А Костюшко с Джефферсоном остались в кабинете и ещё долго о чём-то беседовали, сидя в мягких креслах. Вашингтон знал, что делал, когда знакомил вице-президента Соединённых Штатов с Костюшко. Политик оставался политиком и прекрасно понимал, что эти два человека в будущем, возможно, будут полезны друг другу.

В условиях уже мирного времени политику необходимо быть всегда готовым к борьбе, но не на полях сражений, а на трибунах партий и оппозиций. На этих трибунах вместо оружия используют эрудицию, меткое слово и мастерство оратора. А как важно уметь быстро сориентироваться в обстановке и так ответить своему оппоненту, чтобы сразу получить нужное большинство голосов в свою пользу.

Будучи сыном богатых землевладельцев в штате Виргиния, Томас Джефферсон имел опыт политической борьбы за власть: с 1769 по 1774 год он уже являлся депутатом законодательного собрания штата Виргиния. Пришлось ему побороться и за кресло губернатора этого же штата, когда он одержал убедительную победу. Больше двух лет, с 1779 по 1781 год, соответствующее этой должности кресло находилось в его распоряжении. Но пришло время, и другие люди заменили Джефферсона на этом важном посту.

Известный всем гражданам Соединённых Штатов как автор Декларации независимости, Джефферсон готовил проект закона о национализации земель Запада и запрете рабства во вновь присоединённых к США штатах, а его законотворческая деятельность легла в основу теории о правах штатов. В 1796 году он проиграл президентские выборы Джо ну Адамсу. Однако Джефферсон предполагал, что у него как вице-президента и его сторонников будет ещё много работы по обустройству и совершенству общества, в котором они собирались жить. А в таких случаях очень важно иметь как можно больше сторонников. Так что этим двум интересным и умным людям было о чём поговорить в тот вечер. Чем больше они беседовали, тем больше находили сходства во взглядах по многим вопросам, которые волновали и бывшего офицера Речи Посполитой, и американского юриста. Когда же пришло время расставаться, то на прощание пожимали друг другу руки не просто два джентльмена, которые сегодня познакомились. Это были уже два единомышленника и два друга, которым казалось, что они знакомы целую вечность.

А через несколько дней депутаты Конгресса Соединённых Штатов передавали друг другу последнюю важную новость: после долгих лет отсутствия в Америку вернулся генерал Тадеуш Костюшко. Поездка Тадеуша Костюшко по местам сражений, в которых он принимал участие, превратилась в триумф. Многие известные всем Соединённым Штатам лица приглашали его к себе домой погостить, и Костюшко почти никогда не отказывался от таких приглашений. Ему хотелось пообщаться с ветеранами Войны за независимость Соединённых Штатов, вспомнить те события и всё, что было связано с тем временем. Во время таких встреч Костюшко определялся, с кем может общаться в дальнейшем, если останется в Америке навсегда (а такие мысли у него были постоянно), какая на данный момент политическая обстановка в стране и что изменилось здесь за время его отсутствия.

Юлиан Немцевич сопровождал своего друга, но почти не принимал участия в разговорах, лишь внимательно прислушиваясь ко всему, о чём беседовал Костюшко с окружающими его людьми. При этом Немцевич не раз ловил себя на мысли, что даже после многих лет знакомства с Костюшко и совместно перенесённых жизненных трудностей он так и не узнал его полностью, внутренний мир Костюшко всё-таки был скрыт от Немцевича, и только встречи и беседы, свидетелем которых он невольно стал в эти дни, дополняли образ незаурядного человека, который был известен ему многие годы. Немцевич не переставал удивляться той популярности, какую имел его друг в этой стране. Люди, окружающие Костюшко, его соратники по службе, знакомые депутаты Конгресса, с которыми он встречался на приёмах, простые ветераны-солдаты, с которыми он общался в их небогатых домах и на фермах, — это была другая жизнь, не похожая на ту, какой он жил на утерянной им родине.

днaжды, возвращаясь в гостиницу, экипаж, в котором ехал Костюшко, внезапно остановился. Дорогу лошадям перегородила толпа людей, которая обычно собирается, если случается какое-то происшествие. И действительно, рядом с дорогой обрушились строительные леса возле нового здания, и при этом придавило одного из рабочих, которому сейчас пытались оказать помощь.

Костюшко вышел из экипажа, чтобы разобраться, что случилось, и с трудом пробрался сквозь толпу. Подойдя ближе, он заметил двоих чернокожих рабочих, которые пытались вытащить из-под завала строительных материалов своего товарища.

— Ну что застыли, черномазые, — крикнул стоящий рядом начальник стройки на негров-рабочих. — А ну-ка разберите завал и вытащите этот кусок мяса из-под брёвен.

Чернокожие работники быстро разобрали завал и отнесли куда-то потерпевшего, а потом освободили дорогу от строительного мусора.

Костюшко обратил внимание на человека, которого только что вытащили из-под завала. Это был чернокожий мужчина крупного телосложения с большим шрамом на левой щеке. Тадеуш вспомнил его: ещё при строительстве укрепления при Саратоге этот чернокожий солдат работал в его батальоне среди других солдат-строителей. Он отличался от всех своим высоким ростом и огромной силой и, естественно, цветом кожи. Солдат брался за любую работу, делал её быстро, и поэтому полковник Костюшко тогда не мог не заметить такого старательного подчинённого.

Продолжая свой путь к гостинице, Костюшко был задумчив и угрюм. Перед его сознанием вставало лицо этого бедняги, которого выносили из-под завала. «Что с ним теперь будет? — думал Костюшко. Выживет ли ой, а если выживет, то не останется ли на всю жизнь инвалидом?»