Юрий Устин - Лабиринты свободы

Генрих понимал, что он должен сказать матери о смерти того, кто до сих пор был ей дорог. Людовика знала, что Костюшко жил в Швейцарии, и даже собиралась предложить мужу как-нибудь посетить эту горную страну. В её душе ещё теплилась слабая надежда на очередное чудо: вдруг она во время путешествия в каком-нибудь городке встретит Его.

Однако время безвозвратно уходило, а она так и не осмелилась предложить супругу организовать эту поездку. А теперь не стало и Иосифа... После недавней смерти мужа она стала затворницей, редко выезжала в Варшаву и часто допоздна засиживалась в библиотеке. Там она сочиняла романы или читала произведения иных авторов, мысленно погружаясь в чужую жизнь и переживая за судьбы книжных героев.

— Как ты похудел и осунулся, сынок, — ласково и с какой-то грустью проговорила она, внимательно разглядывая его лицо, когда они ужинали в таком тесном семейном кругу.

Генрих низко склонил голову перед матерью и поцеловал ей руку продолжительным поцелуем. Он нежно любил мать, которая в далёком детстве пела ему колыбельные песни, не доверяя проявление этой материнской заботы нянькам и мамкам.

В конце ужина после воспоминаний о смешных историях из его детства, после обсуждения последних светских сплетен и новостей о сёстрах, когда Генрих уже собрался уйти в свою спальню, княгиня вдруг осторожно взяла его за руку. Видимо, она что-то почувствовала, заметив некоторую скованность в разговоре с сыном.

— У тебя всё в порядке? — спросила она, глядя пристально ему в глаза.

Генрих непроизвольно опустил голову под внимательным взглядом матери и снова поцеловал её тёплую ладонь.

— Да, всё хорошо, мама, — ответил он. — Спокойной ночи. — Генрих ещё раз посмотрел на мать, отпустил её руку и направился в свою комнату.

Княгиня же ещё долго сидела одна за столом, вспоминая взгляд сына и выражение его лица, когда он уходил от неё. Были в этом взгляде какая-то тоска и недосказанность. Людовика чувствовала это, и поэтому тревожные ощущения и мысли долго не давали ей спокойно заснуть. Когда же на следующее утро она провожала Генриха в дальнюю дорогу, Людовика опять внимательно посмотрела ему в глаза и тихо сказала:

— Ну, говори...

И сын не стал утаивать от матери то, о чём хотел ей сказать ещё вчера вечером.

— Он умер... В Салюрне... — сказал он, не называя имени, но она всё поняла.

Людовика прикрыла своей ладонью губы сына, потом обхватила его голову, поцеловала в лоб и опять тихо прошептала:

— Езжай с Богом.

Перекрестив на прощание Генриха, она не стала дожидаться, пока он сядет в карету и лошади скроются за поворотом, а развернулась и медленно пошла в сторону дома.

И тогда Генрих ещё раз обратил внимание на то, как постарела за последние годы его мать, и его сердце сжалось от жалости к ней, а на глазах навернулись слёзы. Однако мужская натура взяла верх над эмоциями, и Генрих Любомирский сел в поданную услужливым кучером карету. Оглянувшись ещё раз на родной ему дом, он махнул рукой, и через минуту лошади лёгкой рысью вынесли карету за ворота.

На очередном заседании депутатов в здании Конгресса Соединённых Штатов к председательствующему Уильяму Гаррисону, будущему президенту Соединённых Штатов, во время перерыва подошёл один из его секретарей. Он передал ему небольшую записку и незаметно, как и положено исполнительному секретарю, скрылся, отправившись по своим текущим делам.

Председатель внимательно прочитал содержание записки, посмотрел на сидящих перед его трибуной депутатов и взял в руку привычный деревянный молоточек. После первого же удара молоточком по большому дубовому столу шум голосов в зале быстро стих, а все депутаты с удивлением посмотрели на председателя: ведь перерыв между заседаниями только что начался, и никто даже не успел выйти из зала.

— Господа конгрессмены! — громко обратился в зал Гаррисон. — Только что мне сообщили, что в Швейцарии скончался генерал Тадеуш Бонавентура Костюшко.

Все замерли в ожидании продолжения речи председателя, но он не спешил говорить, а замолчал, о чём-то думая и собираясь с мыслями. Из жизни ушёл человек, совершивший немало достойных поступков ради независимости его страны и свободы её граждан. Будущему президенту Соединённых Штатов хотелось сказать что-то такое, чтобы все присутствующие в этом зале навсегда запомнили имя Тадеуша Костюшко и сохранили в памяти его заслуги перед отечеством.

— Костюшко — мученик свободы... Слава его будет жить до тех пор, пока свобода будет властвовать над миром, — торжественно и громко подвёл Гаррисон итог жизни человека с такой удивительной судьбой, и все депутаты почтили его память вставанием и минутой молчания.

оляки и литвины, которые продолжали воевать после последнего раздела своего государства и низложения Станислава Августа Понятовского, сражаясь в армиях различных монархов, по сути стали обыкновенными наёмниками. Но они в корне отличались от тех наёмников, которым было всё равно, за кого и за что рисковать своей жизнью. Лишь бы хорошо платили и без задержек. Солдаты и офицеры Речи Посполитой были идейные наёмники и сражались за благородную идею восстановления государственности своей родины. Ради этой цели они отдавали жизни в сражениях на полях всей Европы и даже за её пределами.

И европейские монархи, понимая, чего хотели патриоты государства «от моря до моря», принимали с радостью их на службу и по-своему использовали их патриотизм, их храбрость, доблесть и мужество, играя на их самых сокровенных и глубоких чувствах. В пылу сражений во время боя часто можно было слышать слова проклятия и отчаяния на одном и том же языке, когда солдаты двух противостоящих армий убивали друг друга. В этом была их трагедия, трагедия всего народа, проживавшего на территории Речи Посполитой. Поэтому по всей современной Польше стоят памятники героям того сложного времени, а благодарные потомки возлагают к ним цветы, отдавая дань уважения их борьбе.

Костюшко и Ян Домбровский, Понятовские, Чарторыские, Потоцкие, Огинские, Сапеги, Радзивиллы — вот далеко не полный перечень известных фамилий, создававших на протяжении веков историю Речи Посполитой. Их историческое наследие богато и насыщено, достойно изучения и уважения потомков. Неизвестные истории шляхтичи, люди из простого народа, отдавшие свои жизни за свободу и единство своей родины, — все они достойны памяти и почитания как пример героизма и беззаветной любви к Отчизне.

Каждое утро на плацу Военной академии США в Вест-Пойнте под исполнение государственного гимна курсанты торжественно поднимают на флагштоке флаг Соединённых Штатов. На территории этого уважаемого военного учебного заведения стоит бронзовый памятник Тадеушу Бонавентура Костюшко, который напоминает будущим офицерам, что в этой жизни многое можно успеть сделать, если у тебя есть цель. И кто посвящает себя служению этой цели, тот может успеть совершить за одну жизнь столько, сколько хватило бы для двух обычных людей.