Юрий Устин - Лабиринты свободы

Перед отплытием в Америку он успел встретиться с Бенджамином Франклином и рассказал ему о своих планах по участию в войне против англичан. Но при этом он выдвинул дипломату два важных условия: все расходы по снаряжению военной экспедиции в Соединённые Штаты маркиз берёт на себя и отказывается от всякого жалованья и какой-либо иной материальной компенсации за свою службу. Франклин был искренне тронут благородным порывом молодого человека и не стал его отговаривать от данной затеи. Тем более что именно для этих целей американский дипломат и находился во Франции, оставив в Америке свою семью на целых восемь лет.

Уже через несколько дней после беседы короля с молодым маркизом не один десяток офицеров французской армии изъявили желание отправиться на поиски приключений на далёком американском континенте, но военный министр сразу ограничил их численность. Франция не могла так явно выступать в этой войне на стороне американских колонистов против английской регулярной армии. Подобная активность Франции могла быть расценена европейскими монархами как открытое вмешательство во внутренние дела Великобритании. А вот несколько французских офицеров в армии Вашингтона не будут являться поводом для объявления войны одной державой другой.

На многолюдных торговых площадях Парижа в эти дни можно было видеть бравых сержантов, которые собирали добровольцев в батальон маркиза де Лафайета. Они устанавливали плакаты, призывающие всех желающих получить возможность переплыть океан за чужой счёт. Кроме десятка кадровых офицеров французской армии в батальон записались добровольцы разных профессий, образования и происхождения. Но главным условием для получения бесплатного пропуска на корабль маркиза де Лафайета, отплывающего в далёкую и загадочную Америку, было умение владеть оружием и подписание контракта. Условия контракта были жёсткими: волонтёр-доброволец переходил в полное распоряжение командиров этого военного подразделения.

Маркиз де Лафайет был хоть и молод, но дальновиден: он не просто собирал с улиц всяких бродяг, готовых плыть куда попало, лишь бы хорошо платили (конечно, среди волонтёров попадались и такие). Желающих уплыть в Америку на корабле, где тебе выдадут денежное пособие, будут кормить и поить, было так много, что среди них пришлось делать специальный отбор. В батальоне должны были служить наиболее пригодные для данной экспедиции люди, понимающие основную её цель и державшие до этого в руках оружие. В результате такого отбора на палубе корабля маркиза де Лафайета подобрались в основном добровольцы, которые осознанно плыли в неизвестную им страну и готовы были принять на себя все тяготы жизни военного времени.

страивая свою жизнь на новом месте и в новых для себя условиях, Тадеуш Костюшко всё ещё терзался мыслями о Людовике и её потере. То, что она потеряна для него навсегда, он узнал после того, как получил письмо от брата Иосифа, где тот сообщил, что его любимая всё-таки вышла замуж за сына князя Любомирского.

«Ну что ж, значит, не судьба», — успокаивал себя Тадеуш, но по ночам иногда до утра ворочался в постели и часами не мог уснуть, вспоминая недавние события, из-за которых круто изменилась вся его жизнь.

Время пребывания Тадеуша Костюшко во Франции в 1776 году после его побега было не лучшим периодом в жизни бывшего капитана армии Речи Посполитой. Без денег, без постоянной работы или службы, не имея своей крыши над головой, он оказался в сложном положении. В Париже Костюшко восстановил свои старые связи с офицерами французской армии, с которыми учился в военной школе Мерсер. Узнав от него причины возвращения в столицу, эмоциональные товарищи помогли ему определиться с проживанием в большом городе и устроили в частную школу учителем фехтования. Теперь Костюшко мог обеспечить себя деньгами и не зависеть в этом плане от своих друзей. В то же время встреча со своим старым другом Питером Цельтнером, ставшим уже майором швейцарской королевской гвардии, оказалась для Костюшко судьбоносной.

— Недолго, однако, ты отсутствовал во Франции, — крепко обнимая Костюшко, радовался встрече, как ребёнок, Цельтнер. — Но всё равно я ужасно рад тебя видеть.

Он долго не отпускал Костюшко из крепких объятий, не веря своим глазам, что его друг вновь оказался в Париже. Когда же тот всё-таки освободился из его рук, то Цельтнер взял с него слово, что сегодня же вечером они навестят одно приличное заведение и отметят встречу.

Костюшко даже и не думал отказываться от такого предложения. Скорее наоборот, с удовольствием принял приглашение, и в тот же вечер за бутылкой хорошего вина долго рассказывал другу о своих «приключениях».

— Да, бывает, брат, всякое в этой жизни, — вывел аксиому Питер и приложился к кружке. — Ну и что ты будешь теперь делать? — полюбопытствовал швейцарец, задумавшись о чём-то на несколько секунд.

— Пока не знаю, — честно ответил Костюшко. — Но я не собираюсь всю жизнь учить отпрысков французских аристократов держать правильно в руках шпагу и наносить точно удары.

— И это правильное решение, — вдруг, радостно улыбаясь, заявил Цельтнер. — Ия тебе дам дельный совет, за который ты мне сегодня проставишь бутылку бургундского!

— Сначала совет, потом бургундское, — ответил Костюшко и приготовился слушать.

— Принимается, — одобрительно кивнул Цельтнер и сразу стал серьёзным. — Ты слышал, что в английских колониях в Америке сегодня неспокойно? Назревает война. Сам понимаешь, Великобритания не в восторге от того, что огромные территории её колоний вдруг станут независимыми.

— А управлять новым государством будут фермеры и охотники, — попробовал пошутить Костюшко.

— Точно. Теперь подумай, если начнётся война, то разве тебе не найдётся среди этих охотников достойное место?

Цельтнер сделал несколько больших глотков из своей кружки и продолжил:

— Своих солдат не хватает, как и денег... Сам понимаешь, какая у них может быть армия? — с насмешкой добавил гвардеец.

— Так ты предлагаешь мне отправиться в Америку? — уже вполне серьёзно спросил Костюшко.

— Советую. Кроме этого, я предлагаю там встретиться с одним умным человеком. Он был проездом в Париже несколько лет назад, но успел здесь за короткое время создать себе авторитет. Интереснейшая личность, скажу я тебе, — рассказывал Цельтнер своему другу.

— И как зовут эту «личность»?

— Бенджамин Франклин.

— И где я смогу с ним там встретиться? — усмехнулся Костюшко, понимая глупость своего вопроса и сложность своего положения.

— А это уж как тебе повезёт. А если повезёт, то тогда не волнуйся. Этот американец хоть и светский лев, но прост в общении, — с азартом игрока продолжал объяснять Цельтнер свой план. — В Париже он успел блеснуть в высшем обществе, посетить театр, посидеть за карточным столом, пообщаться с дамами.